Венера в русских мехах - Татьяна Васильевна Бронзова
– Не надо, чтобы другие знали, что ты понимаешь другой язык.
– Почему?
– Потому, что другие подумают, что ты умнее их и захотят тебя сослать в неведомые края за кудыкину гору!
– А как же я буду учиться в школе? Я хочу учиться на пятерки. Значит, если я буду умной, меня захотят сослать?
– Нет, дорогая, быть умной не значит быть умнее. Учиться на пятерки – это можно. Это даже очень хорошо. А вот другой язык знать – плохо. Есть такие люди, которые сразу думают: а зачем этот человек знает другой язык? Может, он шпион?
– Ну, какой же я шпион? Мне только шесть лет.
– Тогда они подумают: а кто тебя научил говорить на другом языке? Бабушка? А зачем она тебя научила? Может, она шпионка? И тогда меня заберут и сошлют за кудыкину гору.
– Что ты, бабушка! – испугалась маленькая Вероника. – Я ни за что никому не скажу, что говорю по-французски.
Учиться Веронику отдали в школу, где изучали английский. Учебники, соответствовали какому-то странному адаптированному английскому, на котором не говорил ни один англичанин, и потому в великой стране будущего коммунизма мало кто владел иностранными языками. И действительно, зачем? За границу ездили единицы и только по спецразрешениям, книги иностранных авторов допускались только те, которые были одобрены советской цензурой. Между Советским Союзом и остальным миром был возведен «железный занавес». Руководители государства считали: чем меньше людей владеют другими языками, тем спокойнее. Так жила Страна Советов, и не надо было в ней выделяться особыми талантами. Себе же во вред.
С самого раннего детства Вероника играла в «пациента и доктора». Она лечила своих кукол, подруг, бабушку и папу с мамой. Вопрос о том, куда поступать после школы, не стоял. Она была уверена, что обязательно будет врачом – как дед, которого она не знала, но о котором ей так много рассказывала бабушка, как ее отец и мать, которые очень любили свою профессию и были рады, что дочка выбрала именно этот путь во взрослую жизнь.
В институт Вероника поступила с первого раза. В течение всего десятого класса она усиленно занималась химией, так как этот экзамен страшил ее больше всего. В результате, и химия, и другие вступительные экзамены были сданы на пятерки, и было понятно еще до вывешенных списков, что Виктория Воронцова стала первокурсницей. По этому поводу дома устроили большой семейный праздник.
– В это воскресенье отправимся в Петродворец! – объявил отец.
Вероника любила эти поездки на речном пароходике по Неве в сказочную страну фонтанов. Девочкой она прыгала под детским шуточным аттракционом «Грибок» с другими детьми, ожидая, когда вдруг сверху обрушатся струи воды, и тогда все вместе они с криком разбегались в разные стороны, чтобы не промокнуть до нитки. Она никак не могла понять, почему это фонтан начинал работать только тогда, когда под «грибком» собиралась большая группа ребятни, и прекращал извергать свои струи, когда никого не было? Немного повзрослев, она узнала, что мужчина, мирно сидящий на скамеечке за кустом, и есть тот самый человек, который решал, работать фонтану или нет, нажимая ногой на педаль. Когда она узнала тайну, прыгать под «грибком» стало неинтересно.
В Петродворце они обычно проводили целый день. Каждый раз такая поездка превращалась в праздник. Всей семьей любовались красотой парка и фонтанов, сидели за столиками кафе, установленными прямо на свежем воздухе. Ели бутерброды, которые мама брала с собой, запивали чаем, принесенным официанткой, и лакомились вкусным мороженым. В парке устраивались концерты. Играл духовой оркестр.
Было так и на этот раз. А спустя неделю в дом пришло большое горе. Внезапно умерла бабушка. Она скончалась от сердечной недостаточности на даче, днем, когда никого рядом не было. Отец с матерью с утра уехали на работу в больницу. Уехала и Вероника в институт, где в этот день вывешивались списки поступивших.
Позже девушка вспоминала, как радовалась, увидев свою фамилию, как познакомилась со многими будущими сокурсниками, так же от счастья прыгавшими около доски объявлений (они старались не замечать перевернутые, а подчас и заплаканные лица не прошедших по конкурсу). Пока Вероника возбужденно щебетала и хохотала, как она не могла не почувствовать, что самый близкий ей человек в это время нуждался в помощи! Бабушка была для нее всем! От нее у Вероники не было секретов. Бабушка всегда давала правильный совет. И вот теперь ее не стало. Это было первое горе, которое Вике пришлось пережить. И горе это было неутешным. Тогда же Вероника решила, каким именно она будет врачом. Кардиологом!
Глава 2
Наступило первое сентября. В предвкушении нового этапа в своей жизни входила Вероника вместе с другими первокурсниками в здание медицинского института. Но проучились они недолго. Через три дня все студенты первого и второго курсов были направлены на сельскохозяйственные работы. Второй курс выехал в деревню помогать колхозникам собирать урожай картофеля, а первый курс направили на овощную базу. Каждое утро на автобусах от института их возили на окраину Ленинграда. Там студенты перебирали завезенный на базу обильный урожай капусты, отделяя хорошие кочаны от гнилых. Им выдали черные длинные халаты и такие же черные матерчатые перчатки. Гнилая капуста ужасно воняла, и потому работа казалась просто адовой. Спасали только молодой задор и юмор.
– Ребята! Представим себе, что мы в Древней Греции и чистим авгиевы конюшни! – предложил в первый же день для поднятия духа староста курса Семен Хохлов.
– У нас тут вонь такая, что никакие авгиевы конюшни не сравнятся! – откликнулась одна из девчонок.
Все ее дружно поддержали.
– Да вы что?! У Авгия хлев не чистился несколько лет, а доставшимся нам капустным нечистотам меньше месяца, – задорно возразил староста Семен.
– Этому Авгию надо было выговор по комсомольской линии вынести, сразу бы все вычистил!
– Какой выговор! Бери выше. Гнать его надо из комсомола, и точка!
И тут сквозь общий хохот раздался звонкий девичий голос:
– А что такое эти авгиевы конюшни? И кто такой Авгий?
Все смолкли и посмотрели на Людмилу Коротышкину, симпатичную стройную девушку с густыми темно-русыми волосами и огромными серыми глазами. Ненадолго воцарилась тишина.
– Молодец, что не постеснялась спросить, – первым откликнулся Федя Попов, невысокий парень с крупной и, вероятно, умной головой. Черный рабочий халат был ему
