Венера в русских мехах - Татьяна Васильевна Бронзова
Николя! Неужели это Николя? Только он мог накинуть на плечи Венеры соболя. Только он мог назвать магазин «Виктория»! Он выполнил свои обещания?! Ощущения двадцатилетней давности вернулись к ней, как будто все происходило вчера. Она четко ощутила прикосновение его рук, вспомнила нежность в его глазах, от которой кружилась голова, и увидела его улыбку совсем рядом. Нет, не воспоминания любви терзали ее эти долгие годы! Сама любовь. Она любит его! Любит так же страстно, как тогда!
Часть первая. Виктория
Глава 1
Вероника, или, как ее записали в свидетельстве о рождении, Виктория, родилась в Ленинграде ранним январским утром 1952 года в семье потомственного врача Василия Алексеевича Воронцова.
Его отец, Алексей Петрович, талантливый хирург, руководил кафедрой медицинского института, мать, Екатерина Михайловна, преподавала французский язык. Успешно окончив школу, Василий поступил в медицинский, начав таким образом претворять в жизнь свою самую большую мечту: стать хирургом, как отец. Счастливое время оборвалось через год, в июне сорок первого. Грянула война. Сначала на фронт ушел Алексей Петрович. Он командовал полевым госпиталем и, когда Василия в начале второго курса призвали в армию, попросил определить сына под свое начало.
Екатерина Михайловна уехала из осажденного Ленинграда на Урал, где в небольшом городке жила ее двоюродная сестра. Все долгие военные годы она ждала вестей с фронта. То, что Василий находится рядом с отцом, утешало ее. Ей казалось, что так их сын защищен. Наконец наши войска прорвали блокаду Ленинграда и погнали немцев на запад.
– Пора возвращаться домой, – решила Екатерина Михайловна.
Летом сорок четвертого в тревоге и волнении стояла она перед зданием Московского вокзала в родном городе. Добралась до Сенной площади и пошла торопливо, насколько позволяла тяжесть чемодана, до поворота на Казначейскую улицу, и только убедившись, что все дома целые, облегченно перевела дух. Ни одна бомба не залетела в этот квартал. Она поставила чемодан на тротуар и несколько минут разминала затекшие пальцы. Потом, подхватив свою ношу, Екатерина Михайловна заспешила к своему подъезду. Она так соскучилась по дорогим ее сердцу вещам, напоминавшим ей о счастливой семейной жизни до войны. Однако в квартире ее ожидали большие перемены.
Когда она открыла своим ключом входную дверь, то увидела женщину, которая направлялась в кухню. Незнакомка остановилась и также в недоумении уставилась на Екатерину Михайловну.
– Вы кто? – изумленно спросила Воронцова.
– А вы кто? – вопросом на вопрос ответила женщина.
В это время из комнаты около ванной выскочил мальчик лет девяти.
– Мама, я гулять, – буркнул он и, прошмыгнув мимо Екатерины Михайловны, побежал вниз по лестнице.
– Миша! Чтобы со двора ни шагу! – крикнула ему вслед женщина.
Оказалось, что в квартире, где Воронцовы жили одни до войны, теперь поселились еще две семьи из разбомбленного дома по Садовой улице. Небольшую комнату, рядом с кухней, заняла молодая женщина. Комнату побольше, около ванной, отдали Марии Дмитриевне с девятилетним сыном Мишей, а семье Воронцовых оставили две большие смежные комнаты. Екатерина Михайловна приняла все как данность и только молилась, чтобы живыми и невредимыми вернулись с фронта ее муж и сын. Горе ворвалось к ней ранним утром в декабре сорок четвертого. Она слегка простыла и лежала с небольшой температурой. Раздался звонок в дверь. Екатерина Михайловна услышала шаркающие шаги соседки Марии Дмитриевны, какие-то голоса, звук захлопнувшейся входной двери, и… полная тишина. Екатерина Михайловна даже подумала, что соседка тоже куда-то ушла. Но вот дверь комнаты приоткрылась:
– Екатерина Михайловна, можно?
– Конечно Мария, входи! Что там? Случилось что? – тревожно спросила она.
В глазах соседки была скорбь, а в руках она держала листок. Екатерина Михайловна села на кровати. Болью пронзила ее догадка.
– Похоронка? – глухо спросила она. – Кто?
– Алексей Петрович Воронцов, – с дрожью в голосе прочитала Мария.
– А Василий? – еле слышно задала вопрос Екатерина Михайловна.
– Про Василия ничего нет, – также тихо ответила соседка.
Екатерина Михайловна прошла к шкафу, достала лежавшую икону, установила в углу на столике, поставила рядом канделябр со свечой.
– Я сейчас, я быстро, за спичками, – рванула к дверям Мария Дмитриевна.
– Не надо. У меня есть, – прошептала Екатерина Михайловна.
Она зажгла свечу, встала на колени и начала молиться. Молилась она за упокой души своего горячо любимого мужа и за спасение своего единственного сына.
Мария тихо вышла, чтобы оставить ее наедине с Богом, но дверь не закрыла. Мало ли что…
Вся жизнь Екатерины Михайловны теперь сосредоточилась на сыне. Каждое утро и перед сном молилась она, чтобы Господь вернул его живым. И Господь услышал ее. Василий выжил и пришел с фронта в чине капитана медицинской службы. Отец и война научили его многому. Он стал первоклассным хирургом без диплома.
В пятьдесят первом году сын привел в дом девушку.
– Знакомься, мама. Это Надя. Мы решили расписаться.
Екатерина Михайловна растерялась:
– И когда же?
– В эту субботу, – ответил Василий, восторженно поглядывая на Надежду.
…Свадьбу сыграли более чем скромную: из гостей только свидетели с обеих сторон да соседи. Екатерина Михайловна перешла жить в проходную комнату, свою отдала молодоженам.
Надежда тоже была врачом и работала в одной больнице с Василием. Девушка Екатерине Воронцовой понравилась, хотя чувство ревности все-таки у нее порой возникало. Через год родилась Вероника, и Екатерина Михайловна не могла малышке нарадоваться. Став бабушкой, оставила школу, оформила пенсию и полностью посвятила себя домашним хлопотам. Василий с Надеждой допоздна пропадали в больнице. Возвращались они зачастую, когда дочка уже спала. Воспитанием занималась Екатерина Михайловна.
Вероника росла красивой, смышленой девочкой. С раннего детства она знала, что в стране, в которой растет, не все можно говорить при людях. К семи годам, когда
