Клуб масок. Взросление Ское - Елена Эдуардовна Бодрова

– Столбы повседневности.

– Пей чай и убирайся снимать фильм! – прикрикнул Петр Андреевич, пытаясь скрыть веселые искорки в глазах за насупленными бровями.

Ское улыбнулся.

– Улыбаться будешь, когда принесешь мне диск со сделанной ровным аккуратным почерком надписью: единственная и неповторимая, прекраснейшая во всех отношениях экзаменационная работа Ское Вильсона, промокшего до нитки студента второго курса и тэ дэ, и тэ пэ, ну, ты понимаешь.

– У меня не ровный и не аккуратный почерк, – усмехнулся Ское.

– Так, встал и вышел!

Ское поднялся с места, сжав губы в попытке скрыть улыбку.

– И чтобы до сессии я тебя не видел!

– Как скажете.

– Вон отсюда!

– Хорошо.

– Завтра первой парой моя лекция, не опаздывать!

– Вы меня только что выгнали до сессии.

– Я сказал, чтоб глаза мои тебя не видели до сессии! А на парах будь добр появляться! Перевирает мне. Попробуй не приди только!

– Хорошо, – улыбнулся Ское.

– Что – хорошо?!

– Попробую.

– Чтобы как штык без пяти девять! – крикнул Петр Андреевич в спину парню. Тот уже открывал дверь, чтобы выйти.

– Хорошо, буду штыком без пяти девять, – сказал Ское. Петр Андреевич вместо ответа захлопнул дверь.

7

– Ты снова его выгнал! – Карина выскочила в коридор.

– И горжусь этим.

– Папа!

– И еще раз выгоню, и еще, и еще. Буду выгонять, пока фильм мне не принесет. Студент! – усмехнулся Петр Андреевич.

– Его зовут Ское.

– Его зовут студент, пока не сделает то, что должен, – буркнул Петр Андреевич. Он повернулся к дочери, вгляделся в ее нахмуренное лицо. – А ты что хотела? В любви признаться? Догоняй тогда, пока далеко не ушел.

– Папа! – Карина покраснела и юркнула в комнату.

8

На улице уже совсем стемнело, когда Ское вышел. В лужах отражался свет фонарей вперемешку со светом проезжающих автомобилей. Глядя на скачущие по мокрому тротуару огни, Ское вспомнил Магнитогорск. Там были оранжевые фонари. Много оранжевых фонарей. Интересно, их сменили на какие-то другие за время его отсутствия или нет? Может, теперь они зеленые? Или холодного белого цвета, который ему так не нравится в некоторых районах Москвы?

Магнитогорск Ское вспоминал и раньше. Одни воспоминания со временем гасли, словно покрываясь мутной пленкой, теряли очертания, как пейзаж за запотевшим стеклом. Другие, наоборот, были четкими, будто обведенными ярким карандашом. Почему-то вспомнилась макушка Вадима. То ли оттого, что вновь стал накрапывать мелкий дождь, то ли по другой причине перед глазами Ское появилась яркая картинка, будто он видит ее прямо сейчас: он выглядывает в окно, а на скамейке у подъезда сидит Вадим, сложив руки замком. Ское не сразу понимает, что это Вадим. Видит только промокшую, всклокоченную макушку… Вадим тогда пришел к нему, ждал, когда Ское сам заметит его и выйдет. Ское заметил и вышел с зонтом, но они все равно оба вымокли.

На миг Ское показалось, что он и сейчас может выйти к Вадиму, сесть рядом, чтобы мокнуть с ним вместе. Пока Вадим не заговорит…

Ское вздрогнул от резкого звука. Звонил телефон. Вытащил его из кармана, несколько секунд смотрел на имя, высвеченное на экране. Нажал «Принять вызов».

– Привет.

– Зайдешь? Мне нужна помощь с раскадровкой, – сказали на том конце провода.

Ское помолчал.

– Нет, если у тебя дела…

– Хорошо, зайду.

Он остановился и огляделся. Куда завели его ноги? Узнал район, развернулся и направился в другую сторону.

9

– Я чай поставлю!

– Не нужно. Я сегодня почти пил чай, – ответил Ское, но девушка уже убежала внутрь квартиры, оставив его в прихожей.

– Переоденься в папину рубашку, твоя одежда вся вымокла! – крикнула она уже из кухни.

Ское прошел в комнату. На столе рядом с горой учебников по режиссуре и сценарному мастерству были разбросаны листы, расчерченные прямоугольниками. Внутри прямоугольников были схематично нарисованы человеческие фигуры и лица в разных ракурсах.

Ское взял один из листков, чтобы посмотреть поближе.

– У меня, в общем, такой сюжет: девушка и парень встречаются на улице, проходят мимо друг друга, а потом парень начинает искать девушку.

– Такой сюжет у многих, – ответил Ское и обернулся к собеседнице. Та надула губы.

– Нам же дали задание снять этюд о встрече или расставании. Что еще можно придумать? А о чем твой фильм? – и, не дожидаясь ответа Ское, она продолжила: – Ты так и не переоделся! Переоденься, простынешь же!

И начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Ское мягко взял ее за пальцы, чтобы перестала.

– Не надо.

– Ское, ты что? – девушка округлила глаза. – Ты подумал… – она натужно рассмеялась. – Ты подумал, что… Боже, да я в курсе, что мы расстались! Не нужно мне об этом каждый день напоминать! Чайник кипит, – и убежала на кухню, хоть свиста чайника и не было слышно.

Через пять минут вернулась без чая. Ское сидел на стуле и рассматривал раскадровки.

– У тебя сюжет банален.

– Расставания и встречи всегда банальны, – сказала девушка, стоя на пороге комнаты, будто не решаясь войти.

Ское поднял на нее взгляд.

– Я не о нас, – на всякий случай уточнила девушка. Ское улыбнулся и вновь перевел взгляд на ее неумелые рисунки.

– Когда такой сюжет, можно добавить оригинальности с помощью интересно выстроенного кадра, – сказал он. – Я бы тебе предложил больше нестандартных планов. Например, съемка из-за плеча героя. Она дает ощущение вовлеченности зрителя…

– А я не хочу добавлять оригинальности в банальный сюжет, Ское, – перебила девушка.

– Тогда гранта тебе не видать.

– Мне он не нужен. А ты снимаешь ради гранта?

– Ты же знаешь, что нет.

– Тогда почему я должна ради него стараться?

– Ты не должна, – Ское отложил листок в сторону. – А чем я могу помочь с раскадровкой? Как я понял, тебя все устраивает.

– Ничего ты не понял.

– Ты права.

Ское поднялся со стула.

– Подожди.

– Хочешь снять банальный сюжет, используя банальные средства? Что ж, в этом есть своя изюминка. Вряд ли еще кто-нибудь так поступит.

– Мы можем остаться просто друзьями, Ское? – тихо, почти с отчаянием сказала девушка.

– Мы так и сделали, разве нет?

– Если бы мы так сделали, ты бы не стоял сейчас в дверях.

– А где бы я стоял? – улыбнулся Ское. Девушка закусила губу и опустила взгляд, словно ей было тяжело видеть его улыбку.

– Мы можем поговорить о кино. Порисовать раскадровки вместе. Поразмышлять о сюжете твоего фильма. Вдруг что-нибудь придумаем? Одна голова хорошо, а две лучше, – она подняла глаза и споткнулась о взгляд Ское. – Можем… можем…

Ское вздохнул, задумчиво потер переносицу.

– Если ты действительно хочешь этого – давай, – сказал он наконец, стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче. – Поговорим о кино и порисуем раскадровки.

– Ты же собирался уходить.

– Могу остаться. Кажется, ты ставила чайник.

– Ставила, но забыла включить газ. Прогуляемся?

– Там дождь, возьми зонт.

– Хочу промокнуть и почувствовать себя тобой.

Ское улыбнулся.

10

Дождь уже перестал, когда они вышли. Долго шагали молча. Она смотрела на его отражение в лужах, иногда на руку, которой он слегка помахивал при ходьбе и до которой она теперь не имеет права дотронуться.

– Лучше бы