Удобная женщина - Надежда Лавринович
– Ты же не хочешь, чтобы мы осточертели друг другу? – спрашивал он, наблюдая за тем, как споро и аккуратно Татьяна пакует его чемодан.
– Разумеется, нет! – соглашалась Таня – ты совершенно прав, мой любимый. Нам необходимо иногда отдыхать друг от друга.
– Вот и умница! – радовался Саша.
Татьяна не могла иметь детей и не исключено, что именно поэтому, всю свою нерастраченную энергию и любовь, она направляла на то, чтобы создать для своих мужчин ни с чем не сравнимый комфорт. Саша детей не любил и никогда не хотел:
– Эти маленькие мерзавцы только и знают что пить из своих родителей кровь!
Однажды, выпив лишних пару бокалов, но все же робея и запинаясь, Таня призналась:
– Сашенька, ты должен знать… дело в том, ты прости, я не сказала раньше…
– Что ты мямлишь? – оборвал ее Александр, – Терпеть не могу, когда у тебя во рту образуется такая вот каша!
– Дело в том, что я никогда не смогу родить.. – выпалила Татьяна и замерла.
– Да уж, проблема… – протянул Саша.
На самом же деле, услышав о «проблеме», он от души ликовал – и здесь подфартило! Ему не пришлось ломать ее, перекраивать, подобно воде Татьяна легко и без усилий принимала форму того сосуда, в котором волею случая или судьбы оказалась.
За эту удивительную, вопиющую бесхребетность мать Татьяну презирала и находила нужным напоминать об этом так часто, чтобы дочь не дай бог не забыла об ее отношении. В юности Таня не раз выслушивала упреки и стенания матери, которая пыталась «вразумить» дочь, с годами упреки прекратились – мама поняла, что все бесполезно. К сожалению, природу человека переделать невозможно, как ни старайся.
– Ты тряпка, самая настоящая половая тряпка – устало заключила мать.
Для танинной мамы эта истина оказалась особенно горькой, она страшно переживала за дочь и переживания не были безосновательны. Как-то она услышала среди ночи танин убаюкивающий шепот, дочь пыталась успокоить своего приятеля, прижав к уху телефонную трубку , она долго что-то мурлыкала, а потом стала собираться. Мать не выдержала и ворвавшись в комнату возопила театральным шепотом :
–Опомнись! Что ты творишь?! Есть только они, твои мужики! Тебя нет! Не существует!
Двадцатидвухлетняя Таня молча погладила мать по плечу и продолжила сборы.
– Нет! Я не понимаю! Ну в кого ты такая уродилась?! За что мне все это?! – мать зарыдала.
– Мама, прости, мне действительно нужно ехать – бесстрастным тоном, произнесла Таня
Остановить ее не представлялось возможным, ведь Таня в своих стремлениях угодить любовникам, отнюдь не отличалась кротостью в отношениях с матерью. Не исключено, что дело тут было в том, что мать выгнала много лет назад горячо любимого Таней отца.
– Ты сломала мне жизнь – в исступлении кричала Татьяна, когда вернувшись из школы обнаружила, что вещи отца бесследно исчезли, – Это ты виновата! Ты! Это из-за тебя он ушел!
– Танечка, успокойся, – попыталась было мать.
– Не прикасайся ко мне! Не трогай! Я тебя ненавижу! Никогда тебя не прощу! – обливаясь слезами, вопила Таня.
Став взрослой, Татьяна не раз пыталась выяснить, почему расстались родители? За что мать выгнала отца из дома?
Причину этого деяния мать так и не открыла, так или иначе отец исчез заодно и из жизни дочери. Выяснилось, что он относился к тому большинству легкомысленных, безответственных мужиков, чьи отцовские чувства испаряются вместе с тем, как заканчиваются отношения с женой.
– Мама, – спрашивала Таня, – объясни мне, я не понимаю, почему он не позвонил мне ни разу? Почему просто исчез?! Разве так можно?!
– Дело не в тебе, – довольно сухо и нехотя отвечала мать, – дело в нем. Такой человек. Что ты с этим поделаешь?
На нервной почве Таня не могла спать по ночам, долго посещала детского психолога, кое-как окончила школу, и мать боялась, как бы она совсем не слетела с катушек, но Таня как-то вмиг успокоилась, взяла себя в руки, поступила в институт и выучила два языка. Создавалось впечатление, что после долгих и тягостных размышлений, Татьяна приняла для себя решение и следовала ему упрямо и методично. Мама вздохнула с облегчением, решив, что уход отца обошелся малой кровью.
– Вроде бы все наладилось, она утихомирилась, – делилась мать с приятельницей.
Заблуждалась мамаша ровно до той поры, пока не обнаружила явные странности в отношениях своей дочери с мужчинами.
После того ночного звонка, мама поняла – изменения в психике дочери необратимы и … смирилась. В глубине души она считала, то, что происходит с дочерью, наказание за слишком веселую разбитную молодость мамаши. За жестокость, подчас неоправданную, глупую, нелепую. Таня искупала ее грехи, так она объяснила себе поведение дочери. После чего стала неосознанно брезговать ею, испытывать что-то сродни гадливости; как к насекомому.
Когда появился Александр она вздохнула почти облегченно и лишь изредка фыркала, да гримасничала , не умея принять плоть от плоти своей такой, какая есть. Александр избавил ее от тягот совместного проживания и одним этим заставил умолкнуть . Виделись они редко, все больше вели беседы по телефону; никогда о личном, но о знакомых, премьерах, новостях и городских событиях. Мать недвусмысленно дала понять, что всякое откровение со стороны дочери, ей нежелательно. Она инстинктивно сторонилась, словно опасаясь услышать нечто, с чем не сумеет справиться. Памятуя то, как вела себя Таня раньше, маме виделось нечто постыдное, недостойное, в ее жизни с Александром и она предпочитала не знать, что именно.
Домой все же ехать пришлось. Холодный ветер и дождь не позволяли думать о прогулке, не оставляли выбора. Уже у подъезда, Таня словно очнулась; звонил телефон. Сердце зашлось как безумное, она не сомневалась – из поезда звонит Саша. Больше ведь некому. Оказалось, звонит незнакомая барышня, без обиняков заявившая :
– Таня? Татьяна Анатольевна? Я буду у Вас через 40 минут.
Среагировать Татьяна не успела; незнакомка отключилась. Она не придала звонку большого значения, подумав, что это недоразумение. Тем не менее, не успев раздеться, Татьяна услышала звонок в дверь. С удивлением и любопытством, Танечка распахнула дверь, не глядя в «глазок». В квартиру буквально ввалилась рыжая как огонь девица в дорогом кашемировом пальто. Гостья сама прикрыла дверь и бесцеремонно проследовала в гостиную. Таня кротко поплелась следом. Рыжая расстегнула пальто и вольготно расположилась на диване, нагло осматривая Таню холодными, как лед глазами цвета салата. На вид нахалке было лет 26-27. Свежая, яркая, с причудливо изогнутыми бровями, вызывающим ртом, она
