Disco Sucks - Миша Шумарев
II
В начале 70-х диско было в андеграунде – это были закрытые клубы в Нью-Йорке и их посетителями почти всегда были чернокожие и чаще всего они были геями. Все изменилось, когда в 77 году на экраны вышел фильм «Лихорадка субботним вечером». Кто-то разглядел коммерческий потенциал в культуре диско и чтобы выкачать из нее как можно больше денег решил, что нужно добавить чего-то белого и гетеросексуального. Так протагонистом стал Джон Траволта, а саундтреки записали австралийцы Be Gees. Популярность диско росла стихийно, как и ненависть. Фанаты рок музыки видели в диско культуре причину разрушения всех устоев и ценностей. Страсти нарастали и когда начали происходить первые громкие смерти от СПИДа все вокруг вспомнили, что вообще-то диско – музыка чернокожих геев. Буквально, началась травля. Однажды на футбольном матче радикальные противники диско организовали акцию, суть которой заключалась в том, что в перерыве между двумя играми, прямо посреди футбольного поля они взорвут огромный ящик с пластинками в стиле диско. Очень много людей на трибунах, в футболках и с плакатами с надписями Disco Sucks скандировали эту фразу. Многие в тот вечер пришли посмотреть на взрыв пластинок, а не на футбольный матч. Кстати, взрыв повредил футбольное поле и матч так и не состоялся. А разъяренная толпа выбежала на поле, у многих с собой были пластинки, которые они скидывали в кучу, поджигали и топтали. Свидетели тех событий говорят, что в огонь бросали не обязательно диско. Люди просто приносили пластинки с любой «черной» музыкой. Это был крупнейший акт расизма и гомофобии.
– Как интересно, а я всегда думала, что диско это Абба.
– Абба – это совершенно замечательная группа, но это уже некая шведская поп-интерпретация. Тем не менее, очень хорошая. Я обожаю Аббу. Когда я был маленьким, у моих родителей было два десятка компактов. Среди них моим самым любимым был The Album Аббы, я слушал его часами напролет и знал все слова наизусть.
– Забавно!
– Да, причем, мне было пять лет и, само собой, когда я пел их песни, это с трудом походило на английский, но мама даже отвела меня к учительнице в школу, чтобы та меня послушала.
– Хаха, и как прошло?
– С трудом помню, но могу только заново сочинить эту историю. Представь: школьный кабинет, учительница в очках и пятилетний мальчик, который поет: тэйк э ченс он мии, хани айм стил фрии.
– Слушай, а где тот магазин, в котором ты хотел купить пластинки?
– Он примерно в двух кварталах по той улице. Но он закрывается через 15 минут.
– Побежали!
Она схватила меня за руку, а я едва успел схватить пакет с ее вещами, который я вызвался потаскать пока мы гуляем. Мы бежали по довольно людной улочке, иногда уворачиваясь от прохожих, иногда разрывая руки перед столбом. Было около девяти вечера, но было еще очень светло и солнце не подавало признаков заката, скорее было чуть тусклее дневного. Немного отдышавшись возле входа, мы спустились в цокольное помещение магазина пластинок. Уже заскучавший продавец оживился, но нехотя, давая понять, что мы не кстати.
– Привет, мы закрываемся через 10 минут.
– Да, мистер, мы в курсе – сказала Ада с той же интонацией, которой она встречает гостей в пиццерии.
Пока Ада оглядывала магазин я пошел в дальний зал, чтобы посмотреть новые поступления в коробках с соулом, хотел узнать не появилось ли чего-нибудь с мотауна. Когда начинаешь перебирать диски, теряешь ощущение времени и когда я очнулся, было уже без двух минут девять. Я поспешил в первый зал, но вдруг услышал, что продавец о чем-то говорит с Адой и решил послушать из-за угла:
– Выбирай любую пластинку за мой счет! Что тебе нравится? Смотри есть техно, или может быть Эд Ширан? Давай сходим куда-нибудь? Тут через дорогу бар неплохой, хочешь?
– Прости, я сегодня не в настроении.
– Да пойдем! Настроение придет в процессе, а брата домой отправишь..
– Нет, не получится..
– Может завтра? Ну хотя бы номер оставь.
– Записывай – раздраженно сказала Ада. Продавец начал хлопать руками по карманам
– Черт телефон на складе забыл – он убежал к кассе, взял со стола пачку стикеров и маркер – вот напиши здесь.
– Я вышел из-за угла, Ада дописала свой номер на бумажке и ехидно улыбнулась как бы «за спиной» у продавца. Он взял пачку стикеров с номером и ушел в подсобку.
Я подошел к Аде. Она стояла как раз возле коробки с диско
– Смотри – я выдвинул коробку.
Она открыла маркер и подписала SUCKS рядом со словом DISCO
За нашими спинами хлопнула дверь, продавец вернулся в зал. Мы резко развернулись, стараясь прикрыть наше хулиганство, но, кажется, он не заметил
– Выберешь пластинку? – спросила меня Ада
Я развернулся к коробке с диско и достал оттуда тот самый Abba – The Album.
– Отличный выбор – сказала Ада и понесла пластинку на кассу со словами «Я выбираю эту»
III
Мы вышли из магазина и начали неспешно прогуливаться без явного направления и цели. Сворачивали на безлюдные переулки, шли по набережным у воды и огибали парки. Одну за другой я рассказывал свои музыкально-энциклопедические истории и каждую из них она слушала с невиданной увлеченностью. Я всячески пытался проверить, действительно ли ей интересно или она просто делает вид из вежливости. Я перескакивал с темы на тему, а потом спрашивал, на чем мы остановились и она всегда четко и точно восстанавливала цепочку слово в слово. Я задавал ей много вопросов, чтобы побольше про нее узнать, но она прямо говорила, что не хочет рассказывать и просила лучше рассказать что-нибудь про музыку.
Неожиданно для меня мы вдруг оказались на главном проспекте одного из островов. Солнце уже спряталось за домами и начинало багреть. Мы проходили мимо старой кирхи, которую я любил разглядывать, пока ехал на трамвае на работу. Я был научен до автоматизма: после определенного поворота трамвая отрывать взгляд от чтения, чтобы еще раз рассмотреть кирху, узнать как она выглядит именно в такую погоду и попытаться понять, что я при этом чувствую. Больше всего она впечатляла меня именно в дождь. Ее суровая готическая архитектура наилучшим образом сочеталась с пасмурным, низким, свинцовым небом. Когда мы поравнялись с входной дверью из кирхи вышел мужчина и распахнув дверь до упора, стал держать ее, для нескольких пожилых женщин, которые неспешно выходили на улицу. Мы остановились и в эту паузу в проем двери смогли увидеть весь зал. Внутри играли органный концерт и мы отчетливо слышали музыку. Она была спокойной и гармоничной. Разглядывая фрески и слушая мелодию, которую играли на органе, у меня в голове возникли образы ангелов. Дверь закрылась и заглушила музыку. Я посмотрел на Аду, она замерла
