Истина в вине - Н. Ланг
В голубоватом свечении льда появилась первая любовь. Его разум поддался ей в довольно зрелом возрасте. Та женщина, что ненадолго пленила его, была прекрасной и умной. Он помнил каждое мгновение, проведенное рядом с ней. Помнил первую встречу на набережной после майской грозы, помнил первый поцелуй и первый романтический вечер. Как она любила его, дышала одним воздухом с ним и делила его интересы. Помнил Семен и тот день, когда сказал ей, что она свободна, что он не любит ее и не смеет держать возле себя. Несмелый огонек, что зажгла эта женщина, потух до времени, так и не успев разгореться.
Семен горестно вздохнул, когда его любимая хлопнула дверью, и лед снова стал льдом. Он оказался не способен любить. И был мертв уже при жизни.
– Вы в порядке? – обеспокоенно спросил бармен.
– Да, да конечно, все хорошо, – фальшиво отозвался клиент.
Бармен посмотрел на своего подопечного так, будто бы видел его насквозь, но промолчал, и они продолжили это тягостное путешествие.
Туман, точно бы сладкая липкая вата, обволок их. Семен даже не заметил, как тот густо, словно занавес в театре, скрыл окружающий мир.
Он потерял из виду своего проводника и впал в отчаяние.
– Эй, где ты? – Семен размахивал руками, точно слепой, разгоняя плотную серую завесу тумана, но марево загадочным образом становилось гуще.
– Ах, как бы хотелось бросить все и скрыться где-нибудь в густом лесу. Где птицы будут петь песни, – произнес треснувший тенор бармена.
– Где ты? Не бросай меня!!! – из глаз Семена брызнули слезы.
Он остался один на один со своими мыслями.
– Бросить всю эту ерунду, смыть все наносное, – манил все тот же голос.
Заблудившийся странник, только беспомощно оглядывался и пытался понять, куда запропастился бармен.
– В дикой прелести степных раздолий, в тихом таинстве лесной глуши, ничего нет трудного для воли и мучительного для души2, – опять запел этот голос.
Семен почувствовал легкий толчок в спину, который заставил его сделать шаг в неизвестность.
– Иди вперед!!! – шепот разнесся по всему пространству и заполнил сознание.
Семен, глубоко вздохнув, продолжил путь. Благодаря его смелости туман расступился, и он увидел прекрасное озеро, окруженное камышовыми зарослями, и освещенное лучами только народившегося месяца. По озеру, оставляя за собой шлейф, серебристой, точно шелк ряби, проплыли два белых лебедя. Семен залюбовался ими. Прошло несколько мгновений, и он ощутил непреодолимую жажду. Обессиленный путник кинулся к водоему, прозрачными руками зачерпывал воду и с жадностью пил ее. Бесплотное тело наливалось силой, усталость покинула его. Он закрыл глаза, впитывая спокойствие и гармонию, что царили вокруг. А когда открыл, озеро уже готово было показать ему свое видение.
Он увидел себя юным в кругу семьи. За обедом отец спросил, куда Семен собирается поступать после окончания школы. Сема отвечал, что более всего хотел бы связать свою жизнь с лесом, потому что с детства мечтал стать егерем. На что отец гулко рассмеялся. Мама неодобрительно поджала губы, а затем сказала:
– Что же сынок ты думаешь, это принесет тебе деньги? Престиж? Нет, я тебя не для того родила, чтобы ты прозябал в какой-нибудь глуши!!! Я хочу, чтобы ты добился успеха.
Семен насупился и уткнулся в тарелку. А затем был бурный выпускной в школе и поступление в университет на экономический факультет. Активная студенческая жизнь, в которую Семушка окунулся, полностью затянула его, и он забыл, о чем с таким упоением мечтал когда-то. Красивые студентки, пьяные вечеринки и большие деньги. Престиж, которого так хотела его мать. Уважение, о котором мечтал отец. Вот что окружало его, и со временем превратилось в порочный круг, который сложно разомкнуть без потерь. Цена перемен – его жизнь. Теперь он окончательно смирился с тем, что уже ничего и никому не скажет. Он умер. И не сможет повернуть назад. Второго шанса нет!
Месяц светил ярче, туман рассеялся. А озеро стало спокойным и черным, как будто и не было никакого видения. Все так же плавали белые лебеди, квакали лягушки и жужжали сверчки. Он встал, осмотрелся вокруг и увидел поляну, залитую лучами серебристого месяца, на опушке, которой, окруженная глухим темным лесом, стояла избушка егеря. В маленьком окне горел свет. Возможно, там кто-то жил. Семен, уже не чувствуя никакого страха, пошел к ней. Мокрая трава щекотала его легкие стопы.
Он хотел было постучать, но дверь сторожки оказалась не заперта. Войдя, Семен увидел старика, сидевшего в кресле у печи. На вид ему было лет семьдесят, густая белоснежная борода добавляла еще несколько лет. На носу громоздились очки. Одет он, ну точно старый егерь – в ватную телогрейку подбитую мехом, теплые штаны и добротные кожаные сапоги. Старик читал потрепанную книжку. Когда он заметил присутствие чужака, то поднял голову и улыбнулся нежданному гостю, отчего помолодел. Семен улыбнулся в ответ и первым завел разговор:
– Здравствуйте!!! Мы шли в деревню. Я потерял своего проводника…друга… – он замялся, не зная, как назвать бармена. – И заблудился.
Семен вдруг вспомнил, что он бесплотен и смутился, не ведая, как объяснить это. Ведь старик мог счесть его сумасшедшим, или вовсе не заметить. Но егерь, кажется, ничего не понял. Он жестом указал на хлипкий табурет, и гость устало сел на него.
– Ничего, ничего. Все бывает, но быстро проходит, – мудро проговорил старик. Голос егеря напомнил Семену его собственный. – Хотите чаю?
– Да, пожалуй, – он вдруг почувствовал голод и удивился, разве духи могут ощущать его.
Он посмотрел на свои руки и на миг лишился дара речи от изумления. Семен снова обрел тело. Должно быть вода, что он испил из озера, оказалась целебной.
Старик суетился, накрывая на стол. Гость все никак не решался заговорить. Вместо этого он разглядывал сторожку. Избушка егеря состояла из двух комнат. Вторая комната отделялась занавеской. Убранство избы было причудливым. Современные предметы быта, такие как стеллаж, заставленный книгами, рация, перемежались со старинными: печью, скамьей и тяжелым струганным столом. Угол горницы украшал дубовый резной сундук, именно такой невесты обычно наполняли приданым.
Старик-егерь, видя замешательство гостя, сам начал беседу:
– Что сейчас происходит в мире? Я редко выхожу, что называется, в свет.
– Все, как и прежде, ничего не изменилось, – разочарованно промолвил Семен.
– Вы, молодой человек, как будто расстроены? – обеспокоенно спросил старик.
Пока Семен обдумывал что сказать, старый егерь взял полотенце, обмотал нагревшуюся ручку чайника и снял
