Вениамин Каверин - Школьный спектакль
В. С. была Варя Самарина, и все это означало, что моя четверка избрала ее своей "дамой".
Вот теперь пришло время сказать несколько слов о Варе.
Это была девочка хорошенькая, что для нее, кажется, не имело особенного значения. Только она одна во всем классе носила косы, и мне, например, эта прическа казалась куда женственнее и милее, чем "конские хвосты" и "вшивые домики".
Конечно, Варя ходила с косами не из духа противоречия, а потому, что они к ней шли. Впрочем, к ней и форма шла, и гладкое пальтецо в талию. Мать ее была учительницей музыки. Как-то я встретился с ней у общих знакомых, и она мне тоже понравилась. Может быть, слишком сдержанная, но такая, что сразу стало видно, откуда взялась Варина чистота и порядочность: не от правил или наставлений, а от самой атмосферы семьи.
Без сомнения, она была очень привязана к матери. Более того: в одном отношении, а именно в своей любви к музыке, они вообще как бы представляли собой одно существо.
Варя прекрасно играла на рояле, не пропускала ни одного концерта областных гастролеров, не говоря уже о столичных, выступала на школьных вечерах и мечтала о консерватории.
Ну что еще сказать вам о Варе?
Как-то ранней весной, когда класс с тоской слушал доклад Зины Камковой "Чехов в борьбе с мещанством", какой-то отблеск вдруг пробежал по комнате, и все преобразилось – доска с полустертой формулой, тени парт на полу. Не знаю уж, откуда он взялся. Должно быть, ветер налетел и солнце отразилось от обледеневших кленов в саду.
И вот я сразу заметил, что класс разделился: одни ждали, когда он повторится, а другие не заметили и не ждали. Ждали, конечно, мои мальчики. И уж, конечно, ждала с нетерпением Варя, для которой, подумалось мне, очень важно, чтобы этот отблеск непременно повторился, и как можно скорее.
Доклад был скучный. "В рассказе о любви Чехов бичует футлярность…", "Его эпоха всегда была эпохой замораживания. Людей засасывали мелочи жизни…" Я спросил, понравился ли доклад, и Камкову немедленно высмеяли, Крейнович оценил доклад как крупнейшее историко-литературное открытие:
– Это очень сильный доклад, Андрей Данилович! Из него мы узнали, что нехорошо, когда людей засасывают мелочи жизни. Это преступление. Мы окончательно убедились в том, что Чехов "бичевал футлярность". И вообще доклад сильно расширил наши представления о гениальном писателе. Например, Камкова упомянула о какой-то трилогии Чехова. Не может ли она сказать, о какой трилогии говорится в ее докладе?
Варя Самарина засмеялась – она одна, и вовсе не потому, что Камкова "сделала историко-литературное открытие". Отблеск повторился. Она ждала и дождалась.
Как же отнеслась она к тому, что четыре мальчика, соблюдая строгую очередность, стали провожать ее из школы, танцевать только с ней на вечерах и посылать ей бесчисленные послания в стихах и прозе? Очень просто. С мягкой иронией, понимая, что это игра.
До поры до времени все шло прекрасно. Четверке немедленно стал подражать весь класс. Девочки, которые не обращали на своих одноклассников никакого внимания, стали относиться к ним весьма благосклонно. Дни рождения девочек стали отмечаться подарками и цветами, и атмосфера рыцарской вежливости, записочек, понимающих улыбок и т. д. стала всеобщей.
Но четверка моя в этой игре была, как и следовало ожидать, самой находчивой и остроумной. Однажды мальчики явились в школу с цветными ленточками на левом рукаве. Класс, разумеется, зажужжал. Они загадочно улыбались. Это были, видите ли, "цвета дамы". Они присягнули своей даме на верность и отныне намерены носить ее цвета всю жизнь.
А надо вам сказать, что школа наша отмечала в ближайшем году свой столетний юбилей, и по этому случаю мой класс назывался "выпуском века". К событию готовились весьма энергично – не только в школе, но и в городе. Здание, в котором должны были происходить торжества, нуждалось в ремонте, и нас перевели в старый дворянский особняк чуть ли не конца XVIII столетия. Прежде в нем находилось какое-то политико-просветительное учреждение. Фасад его был украшен портиком из коринфских колонн. В большом двухсветном зале потолок был расписан, и еще можно было различить двух ангелов и трубящую Славу с раздутыми щеками. В конце зала направо и налево открывались широкие пологие деревянные лестницы, которые вели в темноватые комнаты, – здесь мы занимались. Были и другие лестницы – в антресоли и, наконец, третьи – из одной комнаты в другую. Второй этаж легко было принять за третий. На стенах зала сохранились бронзовые бра хорошей работы. Короче говоря, дом совершенно не годился для школы. Но были в нем и достоинства. Я, например, воспользовался его характерным устройством, чтобы подогреть интерес к истории русского быта. В таком примерно доме жили Ростовы из "Войны и мира". Словом, вопреки своей непригодности дом играл в школьной жизни, так сказать, объединяющую роль. Но вот наступила пора, когда его старомодность стала не объединять, а разъединять – уж больно много было в нем гардеробных под лестницами и темных закоулков на антресолях! Теперь в этих закоулках обсуждалось то, что происходило между Володей и Варей.
КОСТЯ ДРЕВИН: ЦВЕТНЫЕ ЛЕНТОЧКИ НА ЛЕВОМ РУКАВЕ
Громеко принес в школу письмо своей бабушки и утверждал, что мы исторически отстали, потому что бабушке тогда было 16 лет, а у нас такое письмо не сможет написать даже студент литературного института. И действительно, оказалось, что многих слов я не понимаю и что оно для меня вроде письма греческого мальчика из книги С. Лурье под тем же названием. Например, что такое «кондиции»? Или «кондуит»? Причем бабушка, очевидно, знала или догадывалась, что происходит в ее душе. Например, она пишет: «Я всегда слишком себя показываю, это происходит оттого, что я часто в себе разбираюсь и очень откровенна и самолюбива». Это интересно. У нас никто не разбирается в себе. А мне хочется разобраться, потому что выбрать профессию – это еще не значит разобраться в себе. Вообще, что такое личность? По словарю русского языка С. Ожегова, личность – "человеческое "я", человек как носитель каких-либо свойств, лицо". А я не знаю, какие свойства я в себе ношу. Причем интересно разобраться в них без помощи взрослых, потому что взрослые всем советуют одно и то же. Профессию, по-моему, надо выбирать после того, как ты разберешься в этих свойствах, которые иногда могут даже противоречить друг другу. Я думаю, что профессия вообще не очень важна. Ленин был присяжным поверенным, то есть защитником, и даже, кажется, помощником защитника. Почему же он стал великим? Потому что знал свойства своей души. Чехов был доктором, и это могло ему пригодиться, но ведь были великие люди, которым профессия даже мешала.
В этом отношении меня интересует Северцев, с которым мы один раз поспорили, может ли он что-нибудь украсть, то есть заставить себя украсть, потому что он, конечно, не профессиональный вор. И в прошлом году, когда у нас была экскурсия в городской музей, Володька на моих глазах стащил со стола маленькую лупу в кожаном футляре, принадлежавшую знаменитому путешественнику Козлову. Потом была, конечно, морока, как ее вернуть, чтобы никто не заметил, но Северцев все-таки вернул, хоть чуть не попался. Следовательно, он отчасти знает себя, потому что способен управлять своей волей для несвойственной ему цели. Возможно, из него действительно выйдет великий человек, потому что все великие люди умели управлять собой, то есть приказывать себе делать даже то, что им не хотелось. В сущности, это та же тренировка, только в душе.
Наша школа существует сто лет, и по этому случаю старое здание будет ремонтироваться, а нас перевели в особняк какой-то княгини или графини. По этому поводу Андрей Данилович прочитал нам целую лекцию о том, что примерно в таком же доме жили Ростовы из "Войны и мира". Между прочим, ничего общего! У Ростовых, я сосчитал, было около двадцати пяти комнат. Какие-то задние, несколько гостиных, цветочная, официантская, большая мраморная зала, диванная и так далее. А в этом особняке первый этаж вообще похож скорее на театр, и есть даже эстрада, а занимаемся мы на втором. Комнат мало, старшие классы перевели во вторую смену, и это очень плохо, потому что, когда мама уходит на работу, я затыкаю будильник и продолжаю спать. Интересно, почему все равно спишь, даже когда не хочешь? Серега говорит, что это месть организма, которому в течение ряда лет приходится вставать слишком рано.
Между прочим, больше всех выиграла от этого Серегина тетка, потому что прежде я ей колол дрова от случая к случаю, а теперь каждое утро и уже складываю на дворе, потому что сарай набит под самую крышу.
Серега ушел после восьмого класса и учится на вертолетчика. На днях я получил от него письмо, по которому видно, что, летая на своем вертолете, он стал сильно идейный. Вроде нашего положительного героя Пелевина, которому я однажды сказал, что он такой сознательный, что на все способен.
