Любовь пахнет понедельником - Соня Субботина
Илья Александрович понял, что ответ студентки уже давно окончен, а он просто сидит и смотрит куда-то в стену. Он её не слушал, но был уверен, что она рассказала больше, чем он знает сам.
– Ну, Ева Васильевна, – начал он, – слабенько, очень слабенько. Это только три, выше поставить не могу.
– Но почему? – Та возмутилась, она потратила столько времени на подготовку.
– Потому что я ваш преподаватель и я здесь решаю, кому что ставить, можете идти, – он постарался улыбнуться так, чтобы смутить Еву, но вышло очень измученно, ведь всю неделю ему не давала покоя бессонница, а если и удавалось ненадолго задремать, то каждый раз к нему приходила Маргарита и выплёскивала ему в лицо жидкость, от которой жгло и глаза, и сердце снова и снова…
Всего этого можно было бы избежать, но родителей, пример с которых берёшь, хочешь ты этого или нет, не выбирают. Его рождение было наполовину случайностью и наполовину необходимостью. Его мама быстро привыкла к красивой жизни среди богатства, и ей нужно было что-то, что сможет её продлить, оставить без переживаний, что этот мужчина её бросит. Ради этого она даже смогла перетерпеть все тяготы беременности и родов. Через несколько месяцев диет, походов на фитнес и сеансов лазерных шлифовок растяжек она вернулась в форму. К сожалению, время для сына она никак не могла впихнуть в свой и без того напряжённый график. Она быстро отдала ребёнка на попечение кучи нянь и вернулась к своей великосветской жизни: маникюру, спа, пилатесу и поездкам с подружками, такими же жёнами богачей, на Мальдивы, Бали, да и куда только душе угодно. Дальнейшая судьба сына мало её интересовала. Для неё гораздо важнее было, чтобы шов от кесарева сечения стал как можно быстрее незаметным и чтобы никто не смог догадаться, что она чья-то мать. Она считала, что дала сыну всё необходимое для полноценной и счастливой жизни, но глубоко ошибалась. Отец пропадал в командировках и занимался бизнесом. А в моменты, когда его супруга улетала куда-то в очередной раз, водил многочисленных любовниц прямо домой. Уже подростком, когда начали бурлить гормоны, Илья понял, что к чему и кто эти женщины, которых он видел мельком. Благодаря деньгам отца было очень легко перенять его поведение.
К концу старшей школы единственной из их параллели, кто не пал перед натиском Ильи, была Маргарита. Он любил её, хотя не мог понять свои чувства, а тем более выразить их. А в том, что спит с одноклассницами и многочисленными девушками в клубах, когда все его мысли только о ней, Илья не видел никаких проблем и противоречий. Чем он хуже отца? Илья Александрович отца боготворил и с детства хотел быть похожим на него. Он думал, что его порыв оценят, и он получит хоть каплю внимания от вечно занятого родителя, но не всем мечтам суждено сбываться.
Один раз он уже оказался слабаком, попытавшись проявить свои чувства и объясниться в них. Больше такого не повторится. Он уже давно понял, что играть представительницами хрупкого и слабого пола проще, безопаснее и комфортнее, чем любить самому. Тем более что они всегда с лёгкостью заглатывали наживку в виде симпатичной голубоглазой оболочки, пары коктейлей и бесцветного порошка.
В Еве он видел Маргариту. Рядом с которой хотелось быть. Которой хотелось отомстить за унижение на выпускном. С которой хотелось встречать рассвет, целуясь на пледе во дворе коттеджа. Чьи чувства хотелось растоптать, как она когда-то растоптала его. Ева после случившегося стала ему неприятна, рядом с ней было больно находиться. Илья Александрович решил, что стоит теперь всё своё внимание переключить на Катю и хорошенечко поиграть теперь с её чувствами. Это помогло бы ему отвлечься от своей душевной боли, хотя, казалось бы, как может болеть то, чего нет.
Глава 11
Грустно и невкусно
I want to lend you my coat
One that's as soft as your cheek
So when the world is cold
You'll have a hidin' place you can go.
One Direction. I want write you a song
С контрольной Ева выбежала, пытаясь подавить слёзы. Попытки не приносили успеха. Она успела возненавидеть эту кафедру, хотя ещё со школы обожала всё связанное с химией и думала, что свяжет свою жизнь с этой наукой. Ей самой уже не нравилось, что она так остро реагирует на всё, связанное с биохимией, и не может совладать со своими эмоциями. Маму в свои временные трудности она посвящать не хотела, и так знала всё, что та может сказать: «Оценки не главное, куда важнее ментальное состояние. Забей и просто будь счастлива. Студенческие годы – лучшие годы». Душевное состояние уже какую неделю пребывало на дне океана и спокойно могло служить кормом для рыб. Если это лучший период её жизни, то Ева боялась представить худший и что её ожидает впереди.
В субботу на парах подруги делали вид, что не знают друг друга, и обеим было не по себе от этого. Лиза скрыла наушники за волосами и бесцельно смотрела в окно, чтобы избегать Еву максимально эффективно. Она понимала, что ещё слишком рано, но уже бессознательно выбирала песню, под которую можно было бы поставить свадебный танец. С каждым новым треком она всё больше злилась на лучшую подругу. Стена из событий, которыми так хотелось поделиться, нежелание слушать и гордость, которая не позволяла пойти мириться первой, росли с каждым днём и ввысь, и вширь. Через пару дней она стала бы навсегда непреодолимой, это понимали обе.
В понедельник за всю пару физиологии Лиза не проронила ни слова, даже не попросила переписать лабораторные, что было уже традицией. Отсутствие чего-то привычного и родного заставляло Еву чувствовать себя очень некомфортно, даже если это была такая мелочь, как списывание со стороны подруги. Маленькие ритуалы укрепляли дружбу и служили небольшими, но такими важными сигналами: «Всё в порядке. Я рядом».
Текущие лабораторные должны были быть включены в практический этап сдачи экзамена, поэтому попробовать выполнить их должны были все. Ева, как всегда, пошла в числе первых. Она пыталась набрать донорскую кровь в капилляр, чтобы затем определить скорость оседания эритроцитов. Раза с десятого столбик крови поднялся и, слегка подрагивая, замер на нужном
