Книга формы и пустоты - Рут Озеки
– То есть? Ты почувствовал оцепенение?
Бенни попытался вспомнить, чувствовал ли он оцепенение.
– Многие люди впадают в ступор, когда им говорят о глобальном потеплении, – заговорила доктор Мелани. – А некоторые испытывают гнев…
Он покачал головой. Это ножницы исходили злобой, а не он. Бенни хотел сказать это доктору, но она ещё продолжала говорить:
– Как ты думаешь, это возможно? Может быть, ты разозлился из-за всемирного потепления? Есть тут какая-то связь?
Связь, конечно, была. Ножницы есть во всем мире. Это казалось настолько очевидным, что Бенни начал было говорить об этом, но потом поднял глаза. Доктор Мелани слушала его, подавшись вперед, с ободряющим и заинтересованным видом. Слишком заинтересованным.
Даже каким-то жадным. И Бенни передумал.
– Это ваша работа, – сказал он, посмотрев на нее искоса. – Вроде считается, что это вы должны находить связи.
– Я надеялась, что мы вместе разберемся.
– А, ладно, – вздохнул Бенни. Какая разница? Ему надоело врать, он устал скрывать правду о голосах. – Мне ножницы велели это сделать.
– Ты услышал приказ говорящих ножниц? – произнесла доктор Мелани, немного помолчав.
В ее устах эти слова прозвучали совершенно безумно. Бенни хотелось забрать их обратно, но было уже поздно.
– И что они приказали?
При воспоминании о ножницах пальцы его сжались в кулак.
– Они приказали тебе заколоть себя?
Бенни отрицательно покачал головой.
– Нет, – ответил он шепотом. – Мисс Поли.
– Ножницы приказали тебе заколоть свою учительницу?
Его кулак начал опускаться, но Бенни остановил его.
– Я не хотел этого делать, поэтому я перенаправил их. – Он ударил себя кулаком по ноге, чтобы показать, как это было. От боли у него перехватило дыхание, глаза наполнились слезами. Боль продолжала пульсировать в перевязанной ране на бедре. Бенни начал раскачиваться, обхватив себя за локти.
– Что тебе сказали ножницы, Бенни?
Покачивание помогло.
– Ничего. Я не знаю.
Она нахмурилась, пытаясь понять.
– Но ты только что сказал…
– Я знаю, что я сказал. Они просто несли какую-то свою хрень, я не знаю, как будто на иностранном языке или что-то типа того.
– На иностранном языке?
Он горестно кивнул. Как же трудно это объяснить.
– Может быть, на китайском или что-нибудь в этом роде… Я не мог разобрать слов, но я понимал, чего они хотят.
Боль в ноге утихала.
– Ты знаешь китайский язык?
– Нет. – Он вспомнил, что слышал, как миссис Вонг ругается с Негодным. – Но я знаю, как звучит китайский.
– А твоя фамилия, Оу, разве она не китайская?
– Она корейская. Мой отец наполовину кореец. И наполовину японец.
Чувствуя на себе пристальный взгляд доктора Мелани, он поправился:
– То есть был. Он умер.
Она встала, подошла к письменному столу в углу комнаты и достала что-то из ящика.
– Это те самые? – В руках у нее были ножницы.
Бенни быстро отвел взгляд… но недостаточно быстро. Он еще крепче обхватил себя руками и уставился на мерцающую красную поверхность стола. Он не хотел, чтобы они подходили ближе.
– Возможно.
– Их прислала мисс Поли. Ты случайно не видел вот это? – Доктор Мелани наклонилась вперед и развела лезвия ножниц. Он услышал яркий блеск металла и зажал руками уши, готовый услышать режущие слова, но вместо этого была тишина. Когда доктор заговорила, ее голос то появлялся, то исчезал, он звучал иногда совсем близко, а иногда очень далеко.
– Ты можешь прочитать, что тут написано? – Она протянула ему ножницы.
Бенни не поднимал глаз. Твердая красная поверхность стола позеленела и начала вибрировать.
– «Китай», – прочитала доктор таким тоном, словно это что-то доказывало, а затем снова щелкнула лезвиями, проделав в тишине небольшое отверстие, чтобы впустить больше звуков. – Неужели ты не понимаешь, Бенни? Ножницы сделаны в Китае. Ты, видимо, заметил это, и поэтому тебе показалось, что они говорят по-китайски.
Боль в ноге снова пульсировала. Как она не понимает? Стиснув зубы, он заговорил тихо, стараясь не усугублять положение:
– Нет…
– Нет?
– НЕТ! – Это слово с силой вырвалось из его горла, и все цвета в комнате начали кровоточить и мерцать. Бенни отчаянно надавил на столешницу, пытаясь удержать красное и зеленое, не дать им растечься. Почему она не понимает? Нужно было попытаться объяснить. – Ножницы говорят по-китайски, потому что они китайские. И они могут говорить только по-китайски!!
Сидя в приемной, Аннабель услышала крик боли своего сына, который звучал все громче. Она наклонилась и закрыла лицо руками.
Следующие несколько встреч, состоявшиеся в милом светлом кабинете, не прибавили им взаимопонимания.
– Ты утверждаешь, что часы сердятся, – говорила доктор Мелани. – Что ты при этом чувствуешь?
– Ничего. Это у меня не вызывает никаких чувств.
– Ничего? А мне кажется, ты тоже сердишься. Или расстроен?
– Конечно, я расстроен. Разговор с вами приводит меня в отчаяние.
– Хорошо, а не думаешь ли ты, что то, что ты ощущаешь как гнев часов, на самом деле является твоим собственным отчаянием…
– Нет! Это часы расстроены. Их бесит, что вы никогда не слушаете. Они терпеть не могут, когда время тратится впустую!
Он говорил, что валяющиеся повсюду игрушки и куклы отвлекают его, и старался не обращать на них внимания. Когда Бенни попросил доктора убрать их, она поинтересовалась почему.
– Они слишком шумят.
Она сказала ему, что это невозможно, а затем долго и терпеливо объясняла физику звука:
– Звук вызывается движением объекта в пространстве. Игрушки просто лежат там, Бенни. Они не двигаются. Внутри у них нет движущихся частей. Они не могут издавать звуки. Это физически невозможно.
Он потряс головой, как будто пытался вытряхнуть воду из ушей.
– Им больно.
– Игрушки больны?
– Нет, – сказал он. – Дети.
– Дети причиняют боль игрушкам?
– Нет! Почему вы такая глупая?
– Успокойся, Бенни. Сделай глубокий вдох. Давай попробуем еще раз. Причиняют ли игрушки боль детям?
– Нет, конечно нет. Игрушки не причиняют боль детям. Это делают взрослые.
– А при чем тут игрушки?
– Они знают.
– Игрушки знают, что взрослые причиняют боль детям?
– Конечно. Они же у вас как раз для этого, правда? Теперь она у них внутри. Она входит внутрь и остается там.
Доктор Мелани оглядела свои яркие кубики, груды кукол и мягких игрушек.
– Не понимаю, – сказала она. – Что внутри? Что остается?
– Вы с ума сошли? Неужели вы не слышите её?
– Кого не слышу?
– Боль! Боль детей! – крикнул он, вцепившись в край стола.
Доктор вконец извела его своими глупыми предположениями. Она все выворачивала наизнанку.
– Может быть, ты чем-то напуган, Бенни? Тебе страшно, и поэтому ты слышишь голоса.
– Нет, – устало отвечал он. – Я слышу голоса, и поэтому мне страшно.
Все безрезультатно. После этого разговора Бенни прекратил попытки что-то объяснить.
Доктор Мелани встретилась с Аннабель и объявила
