Книга формы и пустоты - Рут Озеки
12
Каким был голос ножниц? Что они говорили? Стальные и скользкие, они начинали с тихого, чуть слышного шуршания, которое быстро нарастало, переходя в шепот, резкий, шипящий и металлический, и эти звуки все больше напоминали человеческую речь, на языке, который Бенни принял за китайский, хоть он и не был в этом уверен. Он же не знал китайского. Но он каким-то образом понимал все те ехидные, колкие вещи, которые ножницы нашептывали ему про его учительницу мисс Поли. «Ты думаешь, что нравишься Старой Чугунной Башке? Думаешь, она считает тебя умным или особенным? Тупая лесбиянка. Это же она сдала тебя и отправила к психиатру. Да, эта сучка правда думает, что ты особенный, это точно. Особо долбанутый псих».
На самом деле мисс Поли нравилась Бенни. Именно она заметила, что ему не по себе на уроке математики, и отвела его к медсестре. Она также вела у них естествознание и на уроках биологии рассказывала им о слизевых грибах и о том, как отдельные организмы собираются вместе, образуя многоклеточное тело, чтобы производить споры и размножаться, а потом снова распадаются. Она водила их класс в лесной заповедник недалеко от школы, чтобы поискать эти организмы, и Бенни сразу же нашел один слизевик – похожее на мох скопление на гниющем кедровом пне. Мисс Поли похвалила его за наблюдательность. Бенни не стал говорить, что слышал зов слизевика и поэтому точно знал, где искать. Что это был за звук? Он такой тихий, упругий, желтый… Нет, словами не передать.
Бенни закрыл глаза. На этой неделе они изучали изменение климата, и он делал информационный стенд на эту тему. Ножницы лежали перед ним на столе, рядом с клеем. Мисс Поли у доски объясняла что-то важное о жаре, засухе и антропогенных выбросах, но ножницы отвлекали его, щелкая и хихикая, они шептали, что его информационный стенд никому не нужен, и он не остановит изменение климата, и ничто не остановит изменение климата, им всем капец, а училка тупая, она враг Бенни, из-за нее все думают, что он чокнутый, и поэтому он должен воткнуть ей ножницы в шею. «Давай сделай это!»
Бенни сунул руки под себя, переплел пальцы, стиснул кулаки. Ножницы хихикнули. «Какая кис-ска… Она о-очень испугается… Предос-ставь это нам…»
Затем ножницы вдруг оказались у него в кулаке. Он поднялся на ноги и сделал шаг вперед, потом еще один. Мисс Поли, заметив его приближение, замолчала и застыла у доски с маркером в руке: «Бенни? Ты в порядке?» Позже, составляя в кабинете директора отчет о происшествии, она закрывала глаза и с дрожью вспоминала страдание, исказившее лицо Бенни, когда он подошел к ней, протягивая ножницы, как подношение, умоляя забрать их у него, пока он не вонзил их себе в ногу…
В отделении скорой помощи ему наложили три шва на верхнюю часть бедра. Дежурная медсестра спрашивала его, что случилось, но он промолчал. Когда то же самое спросил врач, он стал лгать. Ножницы соскочили, я их уронил, не помню. Его снова отправили к доктору Мелани. После того раза, когда она поставила ему диагноз СДВГ, прошло почти два месяца. Бенни все это время принимал риталин и ещё несколько раз ходил к ней на прием. Он выглядел спокойней, и доктор Мелани была рада, что он поправляется, но он ничего не рассказывал ей о голосах. Теперь они сидели за тем же низеньким столиком, только столик почему-то стал красным, и это привело Бенни в замешательство, потому что он точно помнил, что во время предыдущих визитов стол был зеленым. Бенни уже знал, что красный и зеленый называют взаимодополняющими цветами, и это означает, что они противоположны, но это казалось ему бессмыслицей, потому что так следует называть вещи, которые сочетаются друг с другом, а это противоположность противоположности. От подобных ситуаций у него начинала болеть голова. От красного и зеленого цветов у него тоже болела голова. Бенни взглянул на лицо доктора, чтобы увидеть, изменилась ли она, но она была той же. Бледная кожа. Волосы бежевого цвета. Все та же доктор Мелани.
– Итак, Бенни, – сказала доктор Мелани. – Ты можешь рассказать мне, что произошло?
Он покачал головой. Все-таки, как ни странно, сегодня доктор Мелани выглядела гораздо старше. Раньше она казалась молоденькой, а сегодня выглядела как женщина средних лет. Ее кожа напоминала кожицу старого пухлого гриба, она вся была покрыта мелкими морщинками. Ногти ее тоже были грибного цвета. Бенни вдруг стало казаться, что между его предыдущим визитом и сегодняшним прошло на самом деле много лет – а он заснул, как Рип Ван Винкль, и ничего не заметил. Может быть, он тоже стал старше, а его мама теперь уже совсем старушка, которая вот-вот умрет. Бенни так разволновался, что пропустил мимо ушей очередной вопрос доктора.
– Бенни, ты слышишь меня?
Он кивнул и попытался сосредоточиться.
– Ты помнишь, что произошло?
– Да
– Вот и хорошо. Расскажешь мне?
– Можно я сперва схожу в туалет?
Доктор откинулась на спинку стула и на миг вновь показалась молодой, даже маленькой девочкой, у которой отнимали игрушку. Но она кивнула. Туалет был в холле, и чтобы попасть туда, нужно было пройти через приемную. Когда Бенни открыл дверь, Аннабель тут же оторвалась от своего журнала, и ему в лицо ударила волна тревоги, исходившая от ее тела. Бенни отвел глаза, но перед этим убедился, что она все в том же возрасте, хоть выглядит очень усталой, и он успокоился. В туалете он посмотрел на свое отражение в зеркале. В свете флуоресцентных ламп его кожа выглядела по-другому, но он все еще был самим собой и тоже не постарел. Бенни спустил воду в унитазе, как будто перед этим помочился, потом тщательно вымыл руки и вернулся в кабинет, снова пройдя через волны беспокойства своей матери, но на сей раз он был готов к этому. Он плотно закрыл за собой дверь.
Когда он снова сел за красный стол, доктор Мелани ободряюще улыбнулась ему.
– Готов рассказать мне, что произошло?
– Да вроде.
– Итак?
– Я проткнул себе ногу ножницами.
– Это да, – сказала она. – А можешь ли ты рассказать мне, что с тобой происходило в тот момент?
– Что вы имеете в виду?
– О чем ты думал? Что чувствовал? Что происходило вокруг тебя?
– Ничего. То есть шел урок естествознания. Мисс Поли говорила о глобальном потеплении. Я
