Роман Сенчин - Нубук

Уже начались вопросы: "Ромашка, дорогой, у тебя все хорошо?" - "Да так", - пожимал я в ответ плечами. "А скажи, ты меня еще любишь?" - "Угу". Что еще ей сказать? Остается надеяться, что она не подхватила, что у нее все нормально. А мне надо срочно как-то лечиться...

Я перебрел площадь, и снова улица, темные дома с обеих сторон. Стало полегче, хоть какое-то подобие защиты, когда рядом стены... Фанерка рядом с одним из парадных. На ней красной краской, с подтеками, коряво выведено: "К 100-летию со дня рождения великого русского писателя В. В. Набокова здесь будет открыт музей"... Набоков, Набоков... Его книжку я купил в ноябре восемьдесят девятого, за несколько дней до того, как идти в армию, и отправил родителям. Купил, помню, за целых двадцать пять рублей. Почти стипендия пэтэушника. Да, Набоков тогда был в дефиците...

Вернувшись домой, я прочитал ту книжку. "Машенька", "Приглашение на казнь", что-то еще. Понравился мне очень рассказ "Подлец". Про человека, который убежал с дуэли... А потом приходят секунданты и смеются, радуются оказалось, противник убежал еще раньше. И, так сказать, герой тоже радуется, смеется, а на самом деле ему это только кажется. На самом деле он забился в угол, и все для него кончено - он подлец...

Я стал приглядываться к каждой вывеске. Вдруг возьмет и попадется "Кожно-венерологический диспансер"... Черт, да откуда он в центре города?! Такие учреждения обычно размещают на окраинах, чтоб нормальных людей не нервировать. Все эти венерички, туберкулезники, онкологии, лепрозории...

А вот и Невский. Суетливый, как всегда, деятельный, праздничный. Туристический. Сколько раз я исхаживал его от Московского вокзала до Дворцовой площади и обратно, и всегда настроение поднималось, всегда я укреплялся в чем-то таком, от чего хотелось жить, думать, смотреть на мир. А сейчас наоборот - только хуже. Еще бы... Вот бы так подбегать к каждому светлому, жмурящемуся от солнца лицу и харкать прямо в глаза, в губы; вот бы остановиться посреди тротуара и спустить штаны. Пускай все увидят...

На той стороне, похожий на замок, Дом книги. Глобус на крыше окружен лесами. Вечно этот глобус реставрируют... Лучше б взял да рухнул. И чтоб я внизу... Я бы не отказался...

Не знаю, зачем я перешел проспект. Мысли зайти в магазин вроде не было, было желание оказаться под глобусом. И я даже постоял у дверей, задрав голову, но меня пихнули в плечо, и я шагнул вперед, в магазин... Я всегда любил книги, особенно в детстве, даже не столько любил читать, сколько просто листать, держать в руках, аккуратно выстраивать на полках. У нас дома была большая библиотека, во всех трех комнатах стояли высокие, от пола до потолка, стеллажи. В отцовском кабинете - специальная литература, энциклопедии, справочники, словари, многотомники Соловьева, Ключевского, еще разные исторические труды; в зале - художественная литература, наша и зарубежная, а в моей комнате - детские книги, сочинения Жюля Верна и ему подобных, затем перекочевавшие из кабинета отца многие исторические труды, а еще чуть позже - отдельная полка с книгами о Петербурге-Ленинграде...

Помню, в восемьдесят девятом я часто бывал здесь, в Доме книги, раза два-три заходил и в последние месяцы, даже купил "Чапаева и Пустоту" и мемуары Шелленберга, но вообще-то к чтению меня теперь особенно не тянуло. Тем более в эти дни. Какое тут чтение...

Я машинально, вместе с другими, поплыл по залу, таращась невидяще на сотни разноцветных корешков... "Медицина", ударило вдруг в глаза, и я, как к спасательной шлюпке, не замечая людей, кинулся к этой вывеске.

Так, так... "Общая терапия", "Хирургия", "Гомеопатия"... "Беременность. Неделя за неделей", "Сексуальная жизнь подростков", "Как увеличить размеры мужского полового члена", "Контрацепция. Естественный метод", "Кожные и венерические болезни".

Хватаю книжечку. Так, содержание... Предисловие, введение, общие вопросы дермато... Нет, дальше... Чесотка, экзема... Сифилис, гонорея. Страница 155.

Так, так... Угу. "Гонорея - инфекционное заболевание, возбудителем которого..." Дальше... Вот: "Гонорея у мужчин при остром течении свежей формы... начинается через 3 - 7 дней после заражения с ощущения зуда, жжения в мочеиспускательном канале..." Ага, у меня точно так же, все точно так же!..

Я перелистнул еще несколько страниц и нашел "Лечение гонореи". Глаза выхватили знакомое - "антибиотики", "бисептол". Так!.. Не отрываясь от книжки, я достал из кармана блокнот, ручку. Нашел чистый листок, стал записывать. Хоть что-то должно быть в аптеке... Бисептол наверняка... Так, так, а по скольку пить?..

Совсем рядом кто-то остановился. Я испуганно глянул, как застигнутый на месте преступления вор... Высокая девушка с гладкими розоватыми щечками. На свитерке табличка - крупными буквами написано "Ольга"... Наверняка хотела что-то спросить (они любят спрашивать: "Вам помочь?"), столкнулась со мной глазами и не решилась. Для вида поправила книжки на полке и отошла... Что, неужели у меня видок такой страшный? Да черт с ними со всеми... "Сульфазол, сульфидин, сульфатон, тробицин, бисептол..."

Уже на улице пришло в голову, что легче было просто купить эту книгу и не спеша прочитать. Но, с другой стороны, стыдно перед продавщицами, кассиршей, да и Марина если вдруг обнаружит... Зачем нормальному человеку книжки про такие болезни...

Подошел к складу без пятнадцати десять. Володькин "мерс" уже у дверей. Как обычно, раньше меня. И что, действительно, ему не живется спокойно? торговля худо-бедно фунциклирует, любимая вернулась и вроде в последнее время не особо даже права качает, про прекрасную свою Германию не так часто проповедует... Нет, хоть полдесятого на работу заявишься, Володька уже там, да еще вот и представительство в Дубае открыть хочет. И ведь все его отговаривают, а ему отговоры, наоборот, только, кажется, решимости подбавляют.

Впрочем, дело его, я его лично не отговариваю. Он хозяин, я подчиненный. Он решает, а я исполняю. Посильно.

Вчера вечером я наглотался бисептола и к приходу Марины уже был в постели. Не спал, конечно, притворялся, но, видимо, правдоподобно. Она молча разделась, осторожно коснулась моей щеки губами и тоже легла. Правда, долго ворочалась, даже чуть слышно постанывала. Может, на работе упахталась или критические дни начались. Не знаю... Утром была тихой, вяловатой какой-то, задумчивой; мне это было на руку. Выпили кофе, глядя заодно "Доброе утро", и пошли к метро. На станции "Сенная площадь" разошлись. Ей дальше, до "Петроградки", а мне наверх, к Никольскому двору. Я ее ни о чем не спрашивал, и она меня тоже, слава богу...

То ли бисептол подействовал, то ли сам внушил себе, но зуд и боль сегодня были явно слабее. Если это благодаря лекарству, то скоро - тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить, - все вернется в свою колею.

Открыл своим ключом наружную стальную дверь, вошел на склад. Коробок в последнее время у нас маловато - давно не делали новых заказов, зато Володька занимается тем, что вовсю выколачивает из продавцов долги. Вот и сейчас слышу его негромкий, но внятный, раздраженный голос:

- Слушай, Татьяна, я же тебе сто раз по-хорошему объяснял: мне нужны мои деньги. Ты заказывала товар, я расплачиваюсь за него своими, тебе отдаю всего лишь под три процента. Тебе и матери, как родным. Остальным - за двенадцать. Мать мне платит исправно, а ты почему-то... - Пауза, Володька, видимо, слушает объяснения сестры; я стою в коридорчике между складом и офисом, входить как-то неловко - все-таки с сестрой ругается.

- Нет, вот, - снова его голос, но теперь спокойнее, зато еще внятнее, как обычно, когда в руках у него появляется документ, - вот слушай. Ты не заплатила мне ни копья за три поставки. Семьдесят три тысячи... Да, рублей... новыми... И за прошлые недоплачено восемнадцать тысяч... Что? Ну что - возвращай товар тогда. Привози, я буду ждать... А, видишь, значит, его и нет, значит, разошелся. И тогда где деньги, Татьяна? Что? - Голос снова становится раздраженным, даже рычащим слегка: - А я не хочу входить в твое положение! Не могу, потому что я тоже должен платить. У меня поставщики, у меня аренда, крыша, которая, кстати, и тебя прикрывает... Ты, кстати, спокойно работаешь? Без напрягов?.. Вот и прекрасно. Но за это деньги платятся. Мной, понимаешь?..

Черт с ними - я вошел. Володька на секунду будто забыл о трубке, глядел на меня, в глазах удивление и растерянность, как у разбуженного среди ночи человека. Но быстро оправился, деловито кивнул мне и продолжил. Правда, немного мягче:

- Думаешь, Тань, мне приятно это все тебе говорить? Мы же тем более не первый год работаем... Да, неприятно, очень стрёмно. Только пойми и меня у меня дело, мне нужны деньги, чтобы его дальше крутить. Мало разве я для тебя сделал?.. Конечно, не стоит вспоминать, но кто, например, вам на свадьбу семь тыщ баксов взял и подарил? А?.. Ну, был бы твой Игорек нормальным парнем - жили б сейчас в своей квартире... Конечно, пускай я мелочный, я все припоминаю, но мне тоже жить надо. Я не хочу, как ваш дружок, дорогой Максик, в тюрягу влететь... Вот, да... - Володька, хмурясь, покивал на неслышимые мной слова сестры. - Вот, а чтоб не влететь, я должен крутиться, должен каждый рубль считать. Понимаешь, если белка на бегу в колесе вдруг остановится, то лапы стопроцентно переломает. Так что...