Жди меня, когда небо окрасится в розовый - Марат Маратович Мусабиров
Он собрался было уйти, отвернувшись от меня и засеменив в сторону выхода, но я его остановил.
– Стой! Я признаю́ свою вину, – чистосердечно воскликнул я, но не без ощущения некоего самообмана. – И даже знаю теперь, что вряд ли мы можем стать друзьями. Но скажи, как я могу искупить свою вину?
– Да никак, – злобно ответил Адам. – Только если спасешь кому-нибудь жизнь, да у тебя кишка тонка. Не то что у Гарри. Он всегда кровь из носу бы помог. Ты и мизинца его не стоишь. Тьфу на тебя!
Последние фразы он сказал уже даже с нотками надменной жалости, принижая меня. Мне стало очень обидно: я же знал, что уже спасал Гарри. Поэтому последнее, что мы увидели друг в друге, – это глубокие, исподлобья, взгляды, исполненные искреннего отвращения. На этом Адам покинул «комнату наслаждения», оставив меня в одиночестве.
– И как это понимать? – произнес я в пустоту, всё еще содрогаясь от произошедшего. – Как мне теперь вернуть его? Да никак! Всё, Адам потерян. Или же еще нет? Куда он вообще пойдет сейчас? Может, ринуться за ним? Время-то еще есть, да и неспроста же я его встретил сегодня. Это явно знак. Что-то на уровне той надписи на автобусе позавчера. Или… всё же бред?
Я вдруг заметил на ярком полу черную флешку. Ее точно не было здесь минутой ранее. Похоже, Адам выронил. Вокруг нее, чувствовалось, была какая-то темная аура. Я подобрал флешку и положил в карман. Возымев твердое намерение, я выскочил из комнаты, точно по велению Божьему, и направился к себе домой, чтобы посмотреть содержимое флешки.
Я шел, то потупляя взгляд, то кидая его на всё вокруг. Вилась блестящая метель. Я замечал, как солнце бросает яркие отблески на снег, автомобили, окна и всё-всё-всё вокруг, и мысли мои роились, вонзая в мозг, словно пчелы, острие сомнений.
«Ну и что я делаю?.. Зачем взял то, что мне не принадлежит? Это же кража, совсем нехорошая штука! Что, что меня повело вообще? А вдруг там просто видео с милыми котами, иначе зачем ему понадобился расслабляющий сеанс с пушистиками? Может, он планирует завести питомца и все мои предположения – просто фикция?»
Но, даже невзирая на эти мысли, ноги мои не останавливались, – напротив, неплохо преуспевали в ненужном ускорении, за что я заставил себя замедлиться. Колющие снежинки летели в глаза, заставляя щуриться, всё меньше уши слышали уличный гам, предоставляя большее внимание моему чуть сбитому дыханию и хрусту под обувью. В один миг мне показалось, что всё вокруг и в самом деле бред; что этого попросту не существует, а единственным оправданием моей одержимости Адамом можно считать какую-то неправильную сублимацию. Однако одно я понимал отчетливо: меня всего охватывал страх перед неизвестностью будущего. Даже самого-самого ближнего – пять-десять минут: что же окажется на флешке? Лишь бы что-нибудь обыденное. Душа немного успокоится – тогда я смогу отпустить друга раз и навсегда и, себе на радость, посвятить всё свое внимание единственно распрекрасной Мирай. Но еще в котокафе появилось едкое, беспримерное в своей силе чувство, что всё неспроста. Адам нечист на руку, это попросту невозможно, мое необыкновенное чутье не может подвести. А когда оно у меня появилось? Сам начал замечать это странное явление, когда попал в эту реальность, – значит, скорее всего, именно с прибытием сюда и появилось.
Между тем я уже подходил к своему дому. Поднявшись в квартиру, я тотчас же включил компьютер и вставил флешку. Передо мной вылезло две папки с названиями «РецМет» и «Карта». В горле встал ком. И он увеличился в размерах, на какую-то секунду перекрыв дыхание, стоило мне открыть первую папку. В ней целым столбом файлов находился рецепт по производству метамфетамина. Просто какое-то химическое месиво, плюс еще инвентарь и техника безопасности. В папке «Карта» был файл с изображением города, где красными точками было отмечено несколько мест на окраине и в отдалении.
В полном ужасе я вытащил флешку из разъема и положил в карман, кое-как сдерживая озноб. «Где, мать его, он раздобыл это?! Я думал, даркнет – это что-то для особенных людей, но Адам… Не может быть…» И не зря ведь я чувствовал! Вот-вот меня могло вывернуть – настолько эта новость меня ошарашила. Вместе с тошнотой, вразрез с изначальным представлением всей ситуации, шла тревога, кричащая откуда-то из сердца и беспрестанно его колотящая, требующая немедленных объяснений. Однако никто их давать не собирался. Всё, что мне оставалось, – это продолжать стоять в парализующем шоке, не находя смысла в этих фантасмагорических обстоятельствах.
«Почему… ты выглядишь так жалко сейчас, Адам?» – возник внезапно вопрос в моей голове. Мысли не хотели толком складываться – конкретно это событие словно обратилось в удушающую навязчивую круговерть. Мое сознание не хотело принимать только что увиденное, но сам я в глубине души желал этого, наверное, сильнее всего. Из сердца чуть ли не выпрыгивали ругательства, правый глаз охватил нервный тик, и в животе сделалось вдруг невыносимо больно. Раскаленные вопросы прожигали мозг, не давая толком опомниться. Но как только это случилось, после длительных язвительных минут ноги медленно повели меня в сторону выхода из квартиры.
Ветер крепчал, со временем от пота на моем лице не осталось и капельки. После всего произошедшего мне вдруг взбрело в голову бродить, пока не устану. И плевать на холод, плевать, что погода угрожает скорой болезнью. Мне просто нужно было прогуляться. В самом деле проветрить голову. И ходил я так, с беспорядком мыслей, очень долго. Успел побывать даже в тех местах, куда и прежде заглядывал-то всего пару раз за всю жизнь.
И вот в один момент я прошел мимо старшей школы Нэрвайнд, где приметил крайне занимательную сцену.
Там, возле главного входа, толпилась группа из четверых человек – трех парней и одной девушки. На взгляд со стороны – так точно домогательство. Молодые люди окружили бедную пигалицу, угрожая чем-то очень непристойным. И голоса их звучали весьма строго и мерзко.
– Давай, не стремайся, подруга! – услышал я один из этих голосов. – Пойдем с нами, мы всем угощаем! Тебе почти ничего и платить не придется…
– Отстаньте, – отозвалась та сердито, но вполне сдержанно. – Я вам не подруга, вы мне вообще никто!
– Хе-хе, да ну! Пойде-о-ом. Пойдем, ну же!
– Да сколько раз мне повторять? Нет!
Внезапно меня осенила мысль: я как заправский печальник просто не мог не вмешаться. Чувство какого-то долга плотно прилипло ко мне, а вместе с ним и чувство воодушевления с последующим осознанием: я могу ее спасти. И, не став долго думать, я, конечно же, ринулся воплощать это будоражащее ощущение.
Я побежал
