Случайности не случайны - Владимир Иванович Иванов
15
Понедельничная летучка подошла к концу. Легостаева жестом предложила мне задержаться. После того, как все разошлись, она села за стол напротив меня.
– Как прошло субботнее сборище? – Напускное безразличие явно контрастировало с неподдельным интересом во взгляде. – Хорошо повеселился?
Одно из двух: либо генералу Легостаеву доложили об инциденте с областным министром, либо сам Дубровин позвонил Татьяне и вкратце рассказал о случившемся. Едва ли генерала решили бы потревожить в воскресенье, поскольку происшествие не закончилось смертью. Нет тела, нет дела. Значит Дубровин. Конечно! Теперь он думает, что дверь в областной Минстрой для него может быть открыта в любое время суток. Осталось убрать это «может быть».
– Что Дубровину нужно? – Отвечать вопросом на вопрос руководителю нельзя. Но в этой ситуации мы, скорее, ровня.
– Не каждый день выпадает возможность взять за жабры главу Минстроя.
– Не думаю, что могу помочь. – Отказ в таком виде Татьяна не примет. Придется рассказать. – Девица из эскорта, которая была с Банновым, перебрала с алкоголем. Возможно, экстази пару таблеточек закинула, ещё и аллергия у неё на что-то из еды. Случился приступ. А в больницу решили не возить, чтобы вопросов лишних не возникало. – Пауза перевести дыхание и дать понять: делов-то! – Но, по воле случая, со мной оказался врач. Ну, мой родственник-погорелец. Я его с собой брал. Он откачал эту девицу. Чем я тут Борисычу помогу?
– Странно, – задумчиво протянула Татьяна, – мне Дубровин немного по-другому описал. Ладно! – Хлопнула ладонями по краю стола. – Если Борисыч замутит какую-нибудь комбинацию, ты уж ему помоги.
Я встал и пошёл к двери.
– Кстати! – Фирменный легостаевскикй стиль – самое главное оставить напоследок и сказать мимоходом. – Серёжа обещал помочь с документами. В среду утром бери своих родственников и в УВД. Только! – Запнулась для того, чтобы подчеркнуть важность предстоящей новости. – Мальчику семь? – Я кивнул. – Без родителей? – Вновь кивнул. – Придется его в органы опеки сдать.
– Так я его усыновить собираюсь.
– Кто тебе даст? Ты же холост.
– А если женюсь, дадут?
– Ты сперва женись.
Перед самым обеденным перерывом сбегал в торговый центр и выкупил кольцо. В оперзал вошел, когда перерыв уже начался. Валя была ещё на своём месте и что-то доделывала. Меня она не заметила. Почти все операционистки были на своих местах. Даже парочка клиентов ещё сидели перед ними. Что сегодня за понедельник такой? И только Ольга Петровна уже спешила мне на встречу.
– Что-то хотели, Владимир Иванович? – Как всегда, не доходя до собеседника.
– Да, хотел. С Валей поговорить.
– Климова! – Крикнула Ольга Петровна. – Подойди, пожалуйста. – Осталась стоять возле меня. Разве могут какие-то разговоры с «её девочками» проходить без её участия?
Валя быстренько подошла. Не обращая внимания на строгий взгляд начальницы, ожидавшей претензии с моей стороны к её подчинённой, Валя привычным движением положила руки мне на плечи и поцеловала: «Как дела?». Девчонки-операционистки оживились. Кто-то приготовил телефон, ожидая продолжения. Я не мог обмануть их ожиданий. Сделал шаг назад и опустился на правое колено.
– Я хочу разделить с тобой сны,
Где увидим волшебные страны.
Там красивые великаны
Нам устроят праздник весны.
Мне так важно с тобой разделить мои сны.
Послышались лёгкие смешки. Все, находящиеся в оперзале, превратились в зрителей.
– Я хочу разделить с тобой дом
Без тебя, он лишь стены да крыша.
Без тебя детский смех не услышит.
Без тебя не согреюсь я в нём.
Я так сильно хочу разделить с тобой дом.
Отдельные хлопки и одобрительное улюлюканье.
– Я хочу разделить с тобой жизнь.
Мы заполним её буйством красок,
Ожиданием чуда и нежностью ласок.
Не оставив пространства для лжи.
Я мечтаю, чтоб ты разделила со мной свою жизнь.
Я встал. Достал из кармана и открыл коробочку. Повисла гробовая тишина.
– Я люблю тебя, Валюша. Выходи за меня замуж. – Последние слова утонули в аплодисментах и одобрительных криках.
Валя бросилась мне на шею. Девушки подходили к нам, обнимали и поздравляли.
– Паспорт с собой. – Валя кивнула. – Тогда поехали подавать заявление.
Да уж. После обеда работать совсем не хотелось. Зазвонил телефон. Секретарь Предправления в свойственной ей манере отдала приказ: «Срочно к шефу!». Что случилось? Почему срочно?
Зашел в приемную. Верочка – вечно молодая, точнее молодящаяся – всегда считала, что могла отдавать приказы от лица Председателя правления банка. Поэтому не мог отказать себе в удовольствии её позлить:
– Шеф один? – Остановился перед зеркалом, поправил прическу, стряхнул невидимую пыль с плеча.
– Давай, быстрее заходи!
– Что за срочность? – Не сдвинулся с места. – Так один, или есть кто? – Демонстративно, никуда не торопясь, дружелюбно улыбнулся Вере.
– Кто-то из «белого дома»,… – в любом областном городе Дом Правительства области называют «белым домом» независимо от его настоящего цвета, – я их не знаю. – Вера смутилась.
– Верочка, если шеф попросит кофе, мне со сливками. – Не глядя на переваривающую мою наглость секретаря, вошел в кабинет.
– Аркадий Моисеевич, вызывали?
Предправления сидел за своим столом, глядя перед собой. За столом для посетителей сидел мужчина в дорогом костюме, уткнувшись в свой ноутбук. При моём появлении он быстро поднялся со своего стула и в три шага приблизился ко мне. Это был Баннов – глава областного Минстроя.
– Приветствую, Владимир! – Мы пожали друг другу руки. От некого избытка чувств Баннов хотел меня обнять, но ограничился дружеским похлопыванием по плечу. – Заехал поблагодарить тебя за услугу.
Он достал из внутреннего кармана пиджака конверт и засунул его мне в нагрудный карман рубашки. Потом вернулся к своему месту и вынул из-под стола пакет. Вручая его мне:
– И врача поблагодари от меня. Если бы не вы, – он понизил голос, – кто знает, что случилось бы с Ритой?
В этом уверенном в себе мужчине трудно было узнать того, в домике, потерянного, сжавшегося в комок, обхватившего голову руками.
– Мы знаем, что случилось бы. – Ответил, медленно выговаривая слова. – К нашему приходу она уже была мертва.
С лица Баннова исчезла улыбка. Он застыл на полуслове. Было очевидно, что он тоже всё это знал. Ясно осознавал, от чего мы его спасли. Одернул пиджак, как
