Случайности не случайны - Владимир Иванович Иванов
Подвинул пустое кресло поближе к старику и сел. Мне нужно было спросить его о многом.
– Как «Иржи»? В смысле «долг»?
– Наш малыш делал прямой массаж сердца пациентке. То есть вручную качал её кровь. Лёгкие вентилировал по моей команде. Заодно и токсины из печени выводил. А я только координировал его работу, исполняя свой врачебный долг. У вас в России врачи поступают иначе?
– Вы врач? – Почему мне никогда не приходило это в голову. Это же очевидно! – А как же Аненербе?
– А что Аненербе? Я проводил там медицинские исследования.
– На людях? – На этот раз я перестарался с эмоциональной окраской.
– Дорогой, Владимир! Всегда и везде приходится ставить эксперименты на людях. Как бы негуманно это ни звучало. Где-то используют добровольцев, где-то берут заключенных, а где-то всё население без его ведома.
– Но, как Вас приняли работать врачом с Вашим нацистским прошлым?
– Мало у кого в то время не было «нацистского прошлого». В конце сорок четвертого нашу лабораторию закрыли: нужны были результаты. У нас их не было. Меня перевели в госпиталь. – Старик перевел дыхание. Мне показалось, он размышлял, стоит ли продолжать. – Война закончилась. Я попал в американскую зону оккупации, где мне предложили на выбор: или трибунал над «нацистским преступником», или работа в генетической лаборатории в Америке. Что бы ты, Владимир, выбрал? – Тень усмешки промелькнула на лице старика.
– Ну, я не знаю, – тянул время, подбирая слова, чтобы не сказать очевидный ответ.
– Вот и я ничего не выбрал. – Джозеф открыто смеялся надо мной.
После короткой паузы
– Конечно же, я согласился на Америку. Мне сделали новые документы, потому что того нациста «расстреляли» по приговору трибунала. Так я умер в первый раз. – Прозвучало, как начало длинного рассказа. – И вот стою я в комендатуре, где мне даёт инструкции какой-то капитан, сидя в одних штанах и майке. Жарко ему! Знаешь, как-то летом приглашали меня с коллегами для отчета в выходной день на загородную виллу Генриха Гимлера. Я в окно приёмной видел, как рейхсфюрер идет в домашней одежде по дорожке, а через минуту он уже принимает нас в кабинете, переодевшись в форму. Рейхсфюрер! – По ударению я должен был оценить важность момента. – А тут капитану жарко… – Похоже, старика это возмущало даже по прошествии такого большого периода времени.
Чуть успокоившись, он продолжил:
– Украл документы и сбежал в советскую зону. Перебрался в Чехию, в небольшой городок недалеко от Праги, где работал врачом почти 22 года.
Старик замолчал. Застрекотала цикада. Я ждал продолжение рассказа. Но тут к домику подошла фельдшер. Джозеф ушел «исполнять долг». Теперь уж точно: спать!
Да, червь сомнения страшён.
Он жарче зноя и лютей мороза.
Мозг закипает, этим гадом поражён
И сердце ноет, где торчит его заноза…
14
Зашёл в нашу комнату. Валя уже спала. Разделся и попытался бесшумно скользнуть под махровую простынь. Но моя грациозность всегда оставляла желать лучшего. Невольно задел Валюшу.
– Ты пришёл? – Удивительный вопрос, который и не вопрос вовсе. – Я тебя ждала, ждала и уснула… Где ты был?
– Девушку купал. Спи, давай.
– Повезло ей. А меня почему не позвал? Я бы тоже хотела, чтобы ты меня искупал … – Похоже, Валя передумала спать. – Я его тут жду, скучаю… А он где-то девушек других купает…. Вот теперь будешь заглаживать свою вину …
Внезапно проснулся посреди ночи. Как от какого-то толчка. Пощупал кровать – Вали не было. Вот она! Сквозь крону ближайшего к домику дерева в комнату лился лунный свет. В окне четко прорисовывался силуэт человека, закутанного в покрывало.
– Чего не спишь? – Сдерживая зевоту. – Ночь же на дворе.
– Какая ночь! Разве можно в такую ночь спать! – Валя встала на подоконник. – Помнишь в «Войне и мире» монолог Наташи: «такой прелестной ночи никогда не бывало. Ты посмотри, что за луна! Какая прелесть! Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки – как можно туже, – и полетела!» – процитировала по памяти Валя.
– Ну, да. «Почему люди не летают, как птицы?», помню, помню …
– Нет! Это ты Катерину из «Грозы» Островского вспомнил.
– Откуда ты всё это знаешь? – Я искренне удивился. – Да в школе проходили и то, и то. Но …
– Мне всегда нравилась литература. Я даже хотела пойти в пединститут на учителя русского языка и литературы. – Валя развеселилась. – А ты, небось, даже по хрестоматии через страничку читал.
Я только сейчас их понимаю. Буквально летаю в последнее время:
Это просто. Лишь крылья расправь.
Посильней оттолкнись, отправляясь в полёт.
Страх отбрось. И тревогу оставь.
Насладись обретением новых высот.
Вдруг Валя, как она обычно это делает, резко поменяла тему.
– Знаешь, Володь, когда мамы не стало, я долго не могла понять, зачем я выжила.
Остатки сонливости улетучились. Внутренне напрягся, потому что не знал, что сказать. Как её можно поддержать? Да и нуждается ли она в моей поддержке сейчас? А Валя продолжала:
– Потом и папа уехал. – Валя говорила как-то совсем без эмоций, как будто пересказывала какую-то не интересную пьесу, которую посмотрела и надо обязательно рассказать. – И даже хорошо, что он уехал! Мы с бабушкой остались одни. – Глубокий вдох, задержала дыхание, выдох. – У меня появилась обязанность – ухаживать за бабушкой. – Валя замолчала. – Школа, потом институт прошли как-то сами собой. Жила, как во сне. Пока не увидела тебя! Не смейся, пожалуйста. – Я и не думал смеяться. Слушал Валю, затаив дыхание. – На корпоративе под прошлый новый год ты пел частушки с Игорем. Все смеялись, а я готова была всех поколотить за это…
Валя слезла с подоконника и подошла. Раскрыла покрывало и обняла меня.
– Теперь я знаю, зачем я выжила. Я люблю тебя.
– И я тебя люблю.
Мы ещё спали, когда Иржи с криком «доброе утро!» вбежал в нашу комнату и запрыгнул на кровать между мной и Валей.
Что же тебе не спится-то? Сколько там натикало? Прикинусь спящим, и, может быть, Иржи уйдет. Но восхищенный возглас Валюши, как сквозняком, сдул остатки сонливости:
– Ой! Он всё-таки пришел к тебе!
Кто? Я сел в кровати, протирая глаза. Рядом сидела Валя, укутавшись простыней. Перед ней сидел Иржи, у которого на руках был хорёк.
Какой ми-ми-мишный! Володь, ну, посмотри! Какое чудо! – Валю было не остановить.
Хорёк был маленький, скорее всего ещё щенок.
– Слава богу, в нашем лесу медведей нет. А то бы сейчас по кровати ползал «ми-ми-мишный» медвежонок. – Лёг
