Алька. Технилище - Алек Владимирович Рейн
Потом я немного побренчал на гитарке. Девушки требовали ещё, но не игралось, дело в том, что я, как большинство гитаристов, получивших музыкальное образование во дворах в шестидесятых годах, начинал играть на семиструнной гитаре, а время этого инструмента в семидесятых безвозвратно ушло, все перешли на шестиструнки. Год назад мою семиструнку спёрли в турпоходе, и я купил себе шестиструнную гитару, полагая, что быстренько её освою и буду лабать не хуже, но увы. Всё моё время занимали работа, учёба, семья – на гитару у меня времени не оставалось. Я подобрал пару-тройку сходных аккордов и с их помощью пытался играть всё, что играл на семиструнке, но результат резал уши, и не только мне.
С утра стали разбираться, какие, собственно, у нас планы, и выяснилось, что наши семейные пары не очень склонны отправляться дальше и в ближайшей перспективе планируют заняться охотой и рыбалкой, а нам предложили заняться грибной охотой или обзором ближайших окрестностей.
Места для своих строений жители Карелии выбирали с умом, утром оказалось, что дом, в котором мы расположились, тыльной стороной смотрел на пологий склон, скатывающийся к протекавшей внизу речке, за которой синел вековой лес, – красотища необыкновенная. Поговорив с местными жителями, разузнали, где наилучшая грибная охота, пошли группой человек в пять, грибов было столько, что просто не во что было складывать, а взять с собой попросту рюкзак никто не догадался. Купили в деревне картошки, вечером у нас на ужин была жареная картошечка с белыми грибами и подосиновиками, а у добытчиков наших невод пришёл с морскою травою.
На следующий день с утра пораньше отправились смотреть какое-то очень красивое, по описаниям местных жителей, озеро, пошли втроём: мы с Серёгой и одна из райкомовских девчонок, – остальные отказались вставать в такую рань – отпуск же. А идти было не близко, в одну сторону часа три-четыре, не меньше.
В Карелии я был впервые, край необыкновенный, красота нетронутой природы, всё необычайно мне понравилось, даже особенности северной погоды – моментальный, быстро проходящий дождь и тут же солнце.
Нам детально объяснили, как добраться, но когда мы дошли до точно указанного места, от которого начиналась тропинка, то долго не могли найти её, пока не поняли, что тропинки, которые существуют в нашем понимании этого термина, там отсутствуют, но если приглядеться, можно понять, что трава местами как-то неуловимо отличается от травы вокруг, только надо смотреть не прямо себе под ноги, а как-то слегка вдаль над травой на расстояние метров двадцати-тридцати, и тогда начинаешь понимать – вот она, тропинка-то. Следуя по ней, пришли к выводу, который, если не задуматься, покажется странным: непосредственно на тропинке грибов, в основном белых, мы обнаружили больше, чем вокруг. Поразмыслив, пришёл к выводу, что ничего странного в этом нет – местные грибники собирают в основном грибы ценных видов, домой несут в корзинах, возвращаясь, идут по тропинке, при ходьбе грибы трясутся, трутся в корзинах, мицелий сыпется на тропинку – вот и результат.
Часа за два с половиной дошли до озера, по объяснению, надо было перебраться на противоположный берег, что тоже удивляло меня в Карелии, на каждом озерце, водоёме, если к этому месту выходила тропинка, обязательно была одна или пара долблёных лодок и несколько шестов, сели в долблёнку, перебрались. Другая сторона представляла собой полную противоположность той, с которой мы приплыли, – скалистый берег, от которого шла мшистая тропинка, выводящая на небольшую полянку, в центре которой стояла бревенчатая охотничья или рыбацкая избушка. Полянку со всех сторон окружали уходящие вверх нагромождения валунов и скал, поросших елями, соснами, на стыках валунов росли какие-то цепкие кустики, везде, где можно было зацепиться, были лишайники, мох. День был солнечный, у меня было какое-то ощущение радости созерцания мрачной силы и красоты безжизненного камня и хваткой, проникающей в мельчайшие трещинки и щели, живущей там и развивающейся жизни растений и всякой мелкой живности. Впрочем, забравшись на один из гольцов, мы обнаружили там свежий помёт какого-то явно не очень мелкого животного, медвежий, как впоследствии растолковали нам деревенские жители, и мы решили, что нам пора домой. И впрямь было пора, в сумерках тропинку мы бы могли и не различить, а ночи северные прохладные.
На ужин была картошка с грибами – добытчики наши опять пришли ни с чем.
На следующий день было начало охоты – пальба началась часов в пять утра, а Витёк проснулся вместе с нами, позавтракал и стал собираться на охоту: напихал патронов в патронташ, натянул болотные сапоги, куртку, прицепил ягдташ, надел большую шляпу с накомарником, взял в руки двустволку – чок-получок и отправился за добычей, все пацаны выкатились вслед за ним, надо было опробовать ружьишко. Охота ж.
Дошли до ближайшей поляны, метрах в тридцати на кустах прикрепили лист бумаги размера А4 и начали по очереди палить по нему. Охотник наш в тройку лучших стрелков не попал, но не огорчился, сказал задумчиво:
– На охоте это не главное, – и отправился к берегу озёрца, где он с вечера припрятал в кустах долблёнку.
А мы втроём пошли в деревню, так как, поскольку из-за неэффективности деятельности наших промысловиков нам был доступен только один вид добычи – грибы, надо было пополнить наши продуктовые запасы и, главное, взять чего-нибудь горячительного – на выходных обещал нас навестить самый гуманный милиционер страны, он же владелец дома.
Оказалось, что магазина в деревне нет и до него надо или идти пять километров напрямки через лес и болото в соседнее село, или ждать автобус, который будет через пару часов. Решили идти напрямую, тем более что тропинка, по заверению местных жителей, натоптана хорошо и заблудиться невозможно. Пошли пешком, оказалось, что на другой стороне деревня граничит с небольшим озерцом, проходя мимо которого, увидели, как местная жительница, спустившись к воде, садилась в двухвёсельную лодку.
Тропинка и в самом деле была довольно натоптана, где-то через
