Юзеф Принцев - Там вдали, за рекой
- Это вы мне? - поднял голову Женька.
- Нет, нет!.. Пишите.
Стрельцов взял лампу и опять направился в столовую.
Женька таращил слипавшиеся глаза и бормотал:
Орлиная стая, бунтарская стая
В полет устремилась, в пути вырастая...
Стрельцов вернулся и обеспокоенно сказал:
- Вот что, Евгений Гомерович, я вынужден вас покинуть.
- Еще две строчки! - решил выдержать характер Женька. - Я вас догоню, Петр Никодимович.
- Не забудьте захлопнуть входную дверь.
Стрельцов обмотал шею шарфом и, на ходу надевая студенческую шинель, вышел из комнаты.
Женька откинулся на спинку кресла и сладко зевнул.
- Орлиная стая, в пути вырастая... И нет ей преград на пути!.. Преграды у меня уже были...
Женька засыпал и ничего не мог с собой поделать. Две ночи подряд он дежурил в домовой охране. Подменял заболевшего отца и отбывал свое дежурство. Днем отстаивал очереди за хлебом и пшеном. А теперь еще этот коньяк на голодный желудок!
- Еще минуточку, и я пошел! - уговаривал себя Женька и блаженно закрывал глаза. - Уже иду! - бормотал он и все ниже и ниже сползал со спинки кресла.
Мигнул и погас догоревший огарок свечи. Но Женька этого не видел. Он спал.
Стрельцов спустился по черной лестнице, прошел через двор, осторожно распутал цепь, на которую закрывались ворота, вышел под арку и вгляделся в пустынную улицу. На противоположной стороне он увидел человека, прижавшегося к стене дома, и негромко окликнул:
- Вадим Николаевич!
Заблоцкий быстро пересек дорогу и укрылся под аркой.
- Это ни на что не похоже, Стрельцов! - сказал он сердитым шепотом. Мы же договаривались, что лампа должна стоять на окне в столовой. А у вас она то в столовой, то в кабинете, то невесть где!
- Виноват... - тоже шепотом оправдывался Стрельцов. - Забыл.
- Такие вещи не забывают!
Заблоцкий протиснулся в узкую щель между створками ворот, по стенке, чтоб не видели из окон, дошел до железного козырька над подъездом, нырнул в дверь и начал торопливо подниматься по крутым ступеням черной лестницы.
- Почему так поздно зажгли лампу? - Заблоцкий снял фуражку и вытер лоб платком.
- Я был не один... - пробормотал Стрельцов.
- Девицы! - пренебрежительно фыркнул Заблоцкий.
- Женя Горовский... Гимназист... Сочинял воззвание к молодежи, объяснил Стрельцов и, словно это могло оправдать его в глазах Заблоцкого, добавил: - В стихах!
- Неужели нельзя было отделаться от него раньше? - остановился на площадке третьего этажа Заблоцкий. - А если бы он еще час марал свои вирши?
- Как-то неловко было... - возился с ключами Стрельцов.
- Сказал бы я вам, что ловко, а что нет! - отстранил его Заблоцкий и первым вошел в кухню.
- Я принесу свечу, - шагнул следом за ним Стрельцов.
- Не надо.
Заблоцкий вынул из кармана коробок и, одну за другой зажигая спички, прошел коридором, потом, через кабинет, в столовую.
- Там прохладно, Вадим Николаевич, - предупредил Стрельцов.
- Это прибавит вам бодрости, - съязвил Заблоцкий.
Он подошел к окну, передвинул лампу на середину и вывернул фитиль.
- Вы кого-нибудь ждете, Вадим Николаевич? - осторожно спросил Стрельцов.
- Я никогда никого не жду, - жестко сказал Заблоцкий. - Если меня не вынуждают делать это! За оружием приходили?
- Нет. Никого не было. - Стрельцов даже не скрывал своего страха. - А если вдруг обыск? Я боюсь, Вадим Николаевич!
- Пейте валерьянку, - посоветовал Заблоцкий. - Винтовки спрятали?
- Да.
- Где?
- В ванне.
- Идиотство!
- Но туда не заходят, Вадим Николаевич!
- Зайдут, - пообещал Заблоцкий. - И перепрятывать будет уже поздно.
В дверь черного хода постучали.
- Не открывайте! - приказал Заблоцкий и прислушался.
В дверь постучали еще раз. Осторожно, но настойчиво. Стук был условным: три раза подряд и два с перерывом.
- Дайте лампу.
Заблоцкий взял из рук Стрельцова лампу, быстро прошел через кабинет и вышел в коридор. Стрельцов заторопился за ним, задел в темноте вазу, и она с грохотом полетела на пол.
- Что там у вас, Стрельцов? - крикнул из коридора Заблоцкий.
- Фамильный фарфор, Вадим Николаевич, - отозвался Стрельцов. - Ваза и еще что-то... Вдребезги!
Женька заворочался во сне, но Стрельцов уже шел по коридору к кухне.
"Как близко стреляют..." - подумал Женька, открыл глаза и чуть не закричал от испуга: он был заперт в какой-то тесной клетке! На уровне головы виднелась деревянная стена с ввинченным в нее кольцом. "Для цепей!" - решил Женька. Локти упирались в другие две стенки, за спиной была третья. С трудом он сообразил, что во сне сполз с кресла и голова его теперь упирается в тумбу письменного стола. Кольцо это от ящика, с боков подлокотники, а сзади - спинка кресла. Женька потер занемевшую шею и решил, что пора выбираться на свет божий, но в коридоре послышались шаги и приглушенные голоса. Сейчас сюда войдут люди и увидят, что он выползает из-под стола, как последний пьяный забулдыга. Позор! Женька опять спустился на пол.
В кабинет вошел Заблоцкий, высоко поднял лампу, огляделся и обернулся к стоящим в дверях женщине в клетчатой накидке с пелериной и человеку в темном пальто и шляпе.
- Никого! - сказал Заблоцкий. - Вам показалось, Павлов.
- Пуганая ворона, говорят... - усмехнулась женщина и откинула вуаль на шляпке.
- Мне не до шуток! - огрызнулся Павлов. - На Литейном засада, на Рождественской тоже... И фельдшер не вернулся!
- Мог задержаться на той стороне, - пожала плечами женщина.
- А если взяли?
- У вас абсолютно надежные документы, - успокоила его женщина.
- Это вам так кажется, - проворчал Павлов. - А если меня узнают эти... из мастерской? Стрелял-то в мальчишку я, а не вы!
- Не грубите, штабс-капитан, - плотно сжала губы женщина и направилась в столовую.
- Там же собачий холод! - недовольно сказал Павлов.
- Вам не мешает поостыть, - опять усмехнулась женщина и прошла в столовую.
Женька до боли прикусил кулак, так вдруг ему захотелось закричать им, что они здесь не одни, что он не хочет их подслушивать, но не может не слышать.
"Замолчите! Замолчите же!" - в отчаянии заклинал Женька и закрывал уши ладонями.
Все было как в дурном сне: эти зловещие тени на стенах и потолке, красноватые отблески от раскрытой дверцы печки, сам он, нелепо скорчившийся на полу, и главное - то непонятное и страшное, о чем говорили эти люди.
Как они оказались здесь, у Стрельцова? Что общего у него с человеком, стрелявшим в мальчика? С убийцей! И почему здесь распоряжается эта женщина с властным холодным голосом? И кто тот, второй? А Стрельцов молчит! Неужели он заодно с ними? Нет, не может быть!
Женька осторожно поднялся, сел в кресло и прислушался.
- Передайте по группам, что на фортах все подготовлено... - услышал он голос женщины. - Мятеж должен совпасть с решительным наступлением генерала Юденича, а он, слава богу, уже в Гатчине.
- Не хватает людей, Муза Петровна, - угрюмо сказал Павлов. - Аресты, облавы... В штабе седьмой армии провал... Наш человек в Чека арестован и расстрелян... Больше половины оружия изъято. С кем и с чем прикажете выступать?
- Не так громко, пожалуйста, - приказала женщина.
- Слушаюсь, "Леди", - с нескрываемой иронией ответил Павлов. - Может быть, перейти на английский?
- Если это шутка, то неудачная, - холодно сказала женщина.
- Какие, к чертовой матери, шутки?! - вспылил Павлов. - Ваши милые друзья и союзнички затеяли перестрелку с чекистами. И что в результате? Френсис на том свете, а этот ваш...
- Замолчите! - повысила голос женщина.
- Нет уж, позвольте! - вышел из себя Павлов. - Где этот ваш неуловимый Петр Петрович? Иван Владимирович? Как там еще его называют?
- Его называют просто шеф, - сквозь зубы сказала женщина. - И прошу его имени не упоминать. Когда надо, он появится!
- Вы в этом уверены? - засмеялся Павлов. - Так вот, уважаемая Муза Петровна, должен вас огорчить: шеф перешел границу.
- Этого не может быть... - охрипшим вдруг голосом сказала женщина. Вы лжете!
- Увы! - Павлов чиркнул спичкой и закурил. - Как это ни больно слышать, но он покинул нас... вернее, вас, "Леди"!
- Хам!
- Я или он? - спокойно спросил Павлов.
Женщина промолчала, а Заблоцкий, волнуясь, сказал:
- Господа, господа... Это все-таки личное... Давайте о деле.
- Где ваши люди? - обернулся к нему Павлов.
- Люди будут, - твердо ответил Заблоцкий. - Кстати, Петр Никодимович... Где молодежь, которая так слепо идет за вами?
- Бросьте, Вадим Николаевич! - огрызнулся вдруг Стрельцов. - Не так все просто, как кажется.
- Деньги? - спросил Заблоцкий.
- Денег я получил достаточно, - сразу сник Стрельцов. - Они хотят знать правду. А говорить ее, как вам известно, не рекомендуется!
Женька вскочил и опрокинул кресло.
- Кто там? - Заблоцкий отдернул занавеску и поднял над головой лампу.
Стрельцов вбежал в кабинет и, увидев Женьку, растерянно обернулся к Заблоцкому.
