Вся вселенная TRANSHUMANISM INC.: комплект из 4 книг - Виктор Олегович Пелевин
– Это как? – спросила Тоня. – Как с имплант-рекламой?
– Не совсем.
– Как с политинформацией? Сердюков улыбнулся.
– Это ближе. Но импланта оказалось мало. Целый ящик понадобился. В нем человек начинает чувствовать себя ящером. Он помнит краешком мозга, конечно, кто он на самом деле. Но это становится не слишком важно, потому что ящером быть увлекательнее. Понимаете?
– Примерно да.
– Так трип-бокс действует на нормальных пассажиров. Но наши заключенные – люди с отклонениями. Петухи, куры и так далее. Имплант-коррекция патриархальных гештальтов поменяла их поведенческие паттерны слишком сильно. Или нетипическим образом.
Тоня кивнула.
– При этом, – продолжал Сердюков, – возникли пограничные поведенческие аберрации, носящие отчетливо паталогический характер. Куры-заточницы. Да и сами петухи знаете что выделывают…
– Знаю. И как вы хотите их исследовать?
– Мы берем такой патологически эволюционировавший мозг… То есть не берем, мы его оставляем в теле. Но в терапевтических целях переводим в древний рептильный модус, временно меняя его внутреннюю карту и энергетику. Уровни допамина, норэпинефрина, серотонина, внутренних опиоидов, а также…
– Не надо деталей.
– Хорошо. В общем, уровни нейротрансмиттеров сильно повышаются. Для обычных пользователей бутика «Юрасик» цель такого погружения – рептильный секс. Попросту говоря, любовный опыт на стероидах, легальная экскурсия в мир нечеловеческой страсти. Это дорого, но опыт того стоит. Знаете, какая очередь у новобрачных?
– Да, – ответила Тоня. – Видела рекламу.
«Мезовый месяц», или как там. Я чего не понимаю – они наркоты купить не могут? За эти деньги можно тумана взять на полжизни.
– Наркотики такого опыта не подарят. То, что испытывают посетители «Юрасика», гораздо интенсивнее любого трипа. И, главное, результат предсказуем, а процедура безопасна. Мы хотим использовать тот же эффект для терапии. Принести нашим подопечным пользу.
– Какая тут польза? Они из этого ящика опять на ту же зону вылезут. Разве нет?
– Да, – сказал Сердюков. – Но будут другими людьми.
– Почему?
– Прилив перемещает все лодки сразу. Понимаете? Лодки – это гештальты, поведенческие схемы и внутренние стереотипы. Девятый вал допамина поднимет их ввысь – и назад они лягут уже в другом порядке. Иначе, чем прежде. Моя научная гипотеза заключается в том, что таким образом можно лечить психические расстройства и патологии вроде пайкинга. Понятно?
– То есть заплатил Кукер, – сказала Тоня, – а лечить будем Дашу Троедыркину?
– Как они скидывались, я не знаю. Это ваша епархия. Но для меня главная цель, конечно, заточницы. Вернее, не они сами, а терапия пайкинга.
– Они там что, сексом с петухами будут заниматься?
– Нет, – сказал Сердюков. – Скрипт немного другой.
– Вы только их не напрягайте слишком, – попросила Тоня. – Сколько денег люди заплатили, просто в голове не укладывается. Дайте отдохнуть нормально.
– Они бумагу подписали, – сказал Сердюков. – Что станут добровольно участвовать в эксперименте.
– У нас в стране не с бумагами работают, – ответила Тоня, – а с людьми. Вам ли не знать.
Сердюков огляделся, словно о чем-то вспомнив.
– А где второй бокс? – спросил он.
– Как вы просили, раздельно, – сказала майор Тоня. – Точно такая же комната, только для фем. Отдельный вход, чтобы никаких контактов вне симуляции. За колючкой.
– Отлично.
– Хотя, товарищ капитан, это немного наивно думать, что петух-отказник может о чем-то сговориться с курой. У них встреча недолгая. И конец всегда одинаковый. Терминальный.
– Я знаю, – ответил Сердюков, – не надо меня за дурня держать. Но какая-нибудь профессорка в Соединенных Местечках не в курсе. Напечатаем отчет о коррекции поведенческих паттернов, они посмотрят на условия опыта и скажут – ну, это преступники спелись, чтобы их с крутилова сняли.
– Куры с петухами и так не крутят, – усмехнулась Тоня.
– Я знаю, Антонина Надеждовна, знаю. Но я же наукой занимаюсь. Мне вторую статью писать придется, чтобы эти нюансы международной публике объяснить. И не факт, что поймут. А если у нас забор с колючкой между женским и мужским юнитом, тогда проблемы нет. Называется «надлежащая методология эксперимента».
Майор Тоня вздохнула.
– Да уж, колючка у нас все проблемы решает.
Сердюков сделал вид, что не услышал сомнительной реплики – и склонился над сенсорной панелью.
– Кто-нибудь умеет этим управлять?
– Не понадобится, – ответила майор Тоня. – Все централизовано. От нас надо только тело в бокс положить. Видите, вон та кнопка открывает и закрывает. Остальное корпорация сама сделает. Даже спецдизайн ящеров уже посчитали. И для петухов, и для кур. По вашим эскизам.
– Отлично, – просиял Сердюков. – Это установщики вам сказали?
– Да. И еще, конечно, от вас потребуется общий сценарий сеанса.
Сердюков нажал на кнопку, и крышка бокса поднялась. Пахнуло свежестью и чуть-чуть хлоркой, как в раздевалке дорогого бассейна.
Внутри было углубление в форме человеческого тела со множеством похожих на цветы сенсоров, торчащих из мягкой белой пластмассы.
– Размер регулируется? – спросил Сердюков.
– Да. По росту и объему.
– Ложатся в трусах?
– Нет, – ответила Тоня. – Голыми. Видите, сенсоры под попой.
– Да. Все правильно. Не только активация мозга, но и контакт по всему телу. Снимают показатели. И еще дополнительное возбуждение вегетативки. В гигиеническом плане проблем нет – дезинфекция автоматическая.
– Я поняла по запаху, – сказала Тоня. – А почему бокс такой тяжелый? Прямо мощный как танк.
– Это дополнительная защита. И клиента, и персонала.
– От чего?
– Конвульсии, психоз. Эпилептический припадок. Мало ли что с клиентом случится – начнет орать, голый по бутику бегать и так далее. Раньше такие случаи были. Лучше с самого начала звукоизолировать и зафиксировать тело на месте. Тогда и седативчик, если надо, подколют, и возбуждение снимут – никто не заметит.
– Ну да, – кивнула Тоня. – Это они умеют.
Кого запустим первыми? Кукера?
– Весь смысл в том, чтобы парами, – сказал Сердюков. – Если Кукера, то с Дарьей Троедыркиной. Нужно, чтобы на камеру наговорили, что ознакомлены с условиями и согласны. И желательно с улыбкой.
– Сделаем, – сказала Тоня. – Только у Дарьи с улыбкой плохо. Это важно?
– В данном случае да. На крутилово хоть ссаными тряпками их гоните. Но в нашем исследовании все должно выглядеть гуманистично.
Тоня тихо засмеялась.
– Я эскиз ящера видела для Кукера. Не тиранозавр, а какой-то тиранопетух.
– Все по науке. Некоторые разновидности динозавров были с гребнями. У других имелись перья. Нам внешний вид не особо важен. Важно внутреннее отождествление во время опыта. Кукеру понравится.
– Даша Троедыркина – тоже тиранозавр?
– Нет, – ответил Сердюков. – Отнюдь.
– Как они друг друга найдут?
– Не беспокойтесь. Я им такой сценарий пишу, что автоматически встретятся на маршруте.
Тоня покачала головой.
– А вдруг у них любовь случится?
– Не думаю. Хотя может присутствовать, конечно. В патологическом смысле. Нам важно, чтобы ими был пережит целостный рептильный опыт. По моей теории это может позитивно изменить поведенческие установки.
– Ладно, – сказала Тоня. – Если меня спросят, нобелевка ваша. Когда начнете?
– Да прямо в понедельник, Антонина Надеждовна.
* * *
