Озарение - Владимир Моисеевич Гурвич
Мысленно Дана согласилась с Мариной, спать с Гершовича ей совершенно не хотелось. Будем считать, что в этом аспекте ей действительно повезло.
Дана снова внимательно посмотрела на подругу. Такой она ее еще не видела, это словно другая Марина — растерянная и взвинченная. От былой уверенности в себе осталось совсем немного. В данном контексте Дану тревожило только одно обстоятельство, насколько эти перемены способны повлиять на нее?
Дана решила пойти ва-банк.
— Марина, что у тебя случилось? — спросила она. — Ты не похожа на себя.
В ответ на свой вопрос Дана получила нерешительный взгляд.
— В самом деле, хочешь это знать? — спросила Аничкова.
— Ты же моя близкая подруга.
— Это все из-за гребенного Гребня.
— Из-за того бизнесмена, что был у меня? — удивилась Дана.
— Из-за него.
— Что же он сделал?
— Ему мало меня, завел еще одну постоянную бабу.
— Ты ревнуешь?
— Ты что дура! — вдруг огласила кафе Марина своим криком. Она была явно возмущено этим предположением. — Ревновать к этой дубине.
— Тогда что же?
— Ты что не понимаешь, теперь я буду от него получать только половину того, что получала. А другая половина уйдет ей. Я посчитала, мне этих денег едва хватит на скромную жизнь. А у меня одна ипотека, знаешь, сколько съедает.
— Ты брала ипотеку? Не знала.
— А зачем тебе знать. — Несколько секунд Аничкова раздумывала — продолжать или не продолжать эту тему. — Я прикупила себе домик, совсем небольшой, всего каких-то сто сорок квадратов.
— Ничего себе небольшой! — аж присвистнула от изумления Дана. — Это же огромный дом, вернее, даже домина.
— Ты просто не знаешь, как живут люди. Видела бы ты дома этого Гребня, да и папашки. Вот у них настоящие дворцы. Этот Гребень недавно купил себе… — От нахлынувших воспоминаний лицо Марины исказила гримасы злости. — Запомни, Данка, все мужики козлы.
С этим суждением Дана была согласна, за одним исключением, Юлий козлом уж точно не был. Но об этом она говорить не стала.
— Чтобы ты теперь станешь делать? — поинтересовалась Дана.
— А что я должна, по-твоему, делать? — даже удивилась такому наивному вопросу Аничкова. — Все то же самое, что и делала. Ничего не изменилось. Буду думать, где найти еще деньги. Поверь мне, это не такой уж и сложный вопрос. Вот к тебе они сейчас сами плывут.
— Что-то не заметила.
— Скоро заметишь. Гершович, конечно, гад, художникам выкручивает руки. Но в одном он честен, если сказал, что заплатит, значит, точно заплатит ровно столько, сколько обещал. Так что можешь быть уверенна, что свое ты получишь. Но срочно нужны новые работы, он мне сам сказал, что мечтает посвятить твоему творчеству целый зал. — Марина вдруг пьяно расхохоталась. — Представляешь, он так и сказал: «мечтаю». Никогда от него это слово не слышала. Даже не предполагала, что он его знает.
— И когда я должна дать ему новые работы?
Марина пожала плечами.
— Чем раньше, тем лучше. Пока ты ему интересна, но может появится кто-то другой, и он о тебе забудет. Я сама была свидетелем, как это происходило. Не затягивай. Коньяк еще будешь? — посмотрела Марина на пустую бутылку.
— С меня достаточно.
— Как хочешь. А я выпью. Пока.
Это был ясный сигнал, что Дане пора уходить. Впрочем, она и не возражала, наоборот, была этому рада. Сидеть за столом с пьяной подругой ей хотелось меньше всего.
33
Дана просидела у мольберта два часа, но так и не сделала ни одного маска. В голове по-прежнему была пустота, не возникало ни новых образов, ни цветовых гамм. Вернее, возникало много всего разного, но это ей сейчас совершенно не интересовало. Потому что она знала, что это не заинтересует Гершовича. А все остальное Дане в данный момент было не нужно.
Она представляла, как Гершович сидит в своей галерее и то и дело нетерпеливо посматривает на часы — ждет, когда же она появится с новыми работами. Дана прекрасно понимала, что все это просто глупо, ничего подобного в реальности не происходит, у Гершович и без нее полно всяких дел. Но все равно эта картинка упрямо возникала в ее воображении снова и снова и только ухудшала настроение.
Самое ужасное заключалась в том, что Дана не представляла, как выбраться из этой ситуации? Она прикидывала разные способы, но ни один из них не показался ей реалистичным. То были бесплодные фантазии, пораженные отчаянием. Мысль о том, что она не сможет больше ничего предложить Гершовичу, вызывала панику. В воображение она уже была богатой и знаменитой, уже купила дом на порядок больший, чем у Марины, съездила в морской круиз на шикарном лайнере и еще сделала многое чего. И теперь придется отказаться от всего этого набора красивой жизни. С такой перспективой Дана никак не могла согласиться.
Ее мысли снова и снова возвращались к Юлию. Если у них снова был бы секс, то велика вероятность, что у нее вновь возникли бы эти видения, которые она затем перенесла на холст. И все было бы в порядке. Но Юлий появился и исчез. И теперь ищи ветра в поле.
Внезапно к Дане пришла непривычная для нее мысль — ознакомиться с биографией его тезки Юлием Цезарем. О нем она знала только то, что когда-то ей рассказывала учительница на уроках истории в школе. Да и то половина забыла. Может быть, ей это как-то поможет.
Следующие пару часов она посвятила чтению всего того, что нашла о Юлии Цезаре в Интернете. Этот исторический персонаж ее захватил, она ясно ощутила, что он — ее мужчина. И нисколько не сомневалась, что секс с ним был бы не менее захватывающим, чем с его современным тезкой. Он явно знал толк в этом деле. И вообще был необычный по всем параметрам человек. Единственное, что обескураживало Дану, она не представляла, как новые знания способны помочь в ее проблеме? Сколько бы она не воображала, как занимается с ним любовью, это никак не вело к появлению тех самых картинок. Увы, ей требуется живой мужчина, а не тот, который жил за две тысячи лет до нее, какими бы сексуальными и человеческими достоинствами он при этом не обладал.
Дана с грустью выключила ноутбук. Было уже поздно, даже ее любимый ресторан уже завершил работу — и все его посетители разошлись по разным местам. Так что ей поздно отправляться на поиски секс-партнера. Придется отложить
