Один день что три осени - Лю Чжэньюнь
В уханьском депо работало больше пяти тысяч человек. Оказавшись на новом месте, Чэнь Чжанцзе, кроме своего дяди, никого не знал; но мало-помалу он со всеми сблизился; заступив на должность кочегара, он столкнулся с большим количеством тонкостей, ему пришлось обучаться самым азам, чтобы понять как именно заполнять топку углем, сколько угля подкидывать в момент начала движения поезда, сколько – когда он уже разгонится, сколько – при максимальной скорости, сколько – на равнинной местности, сколько – на гористой, а также то, как этот уголь экономить; перебиваясь чем могли, Чэнь Чжанцзе и его сын терпели крайнюю нужду; в тот момент Чэнь Чжанцзе даже не помышлял о том, чтобы снова обзавестись семьей. Если раньше Чэнь Чжанцзе любил поговорить, то теперь – разлюбил; если раньше он любил потравить анекдоты, то теперь – разлюбил. Так незаметно пролетело три года.
И вот тридцатого апреля в депо решили устроить вечер, приуроченный празднованию международного дня трудящихся. Под так называемым вечером предполагался концерт в актовом зале депо, составленный из номеров, подготовленных собственными силами рабочих из всех подразделений: из службы движения, наземной службы, службы охраны, вокзальной службы, службы материально-технического обеспечения и т. д. Вечером тридцатого апреля Чэнь Чжанцзе только-только вернулся о своей смены; тут надо сказать, что работал он не на пассажирском, а на товарном поезде; поскольку товарняки перевозят грузы, то они тяжелее пассажирских; за пять дней швыряния в топку угля, Чэнь Чжанцзе остался совсем без сил; узнав, что вечером в актовом зале намечается концерт, он решил никуда не ходить, а вместо этого спокойно отоспаться. Но к его великому сожалению, шестилетний Минлян, чья душа требовала праздника и веселья, хотел во что бы то ни стало посмотреть концерт. Делать нечего, Чэнь Чжанцзе пришлось переодеться и вместе с сыном отправиться в актовый зал.
Иногда на мероприятиях подобного рода появлялся тогдашний начальник депо по фамилии Минь, а иногда и не появлялся, все зависело от степени его занятости. Конкретно на этом концерте в честь Первомая он изначально быть не планировал, поскольку днем раньше к ним в Ухань прибыл из Чанша один замминистра из министерства железных дорог, которого теперь потребовалось опекать. Но ближе к вечеру замминистра кто-то позвонил, отдав приказ срочно приехать на заседание в Пекин, поэтому, даже как следует не поужинав, тот отправился в Пекин; начальник Минь, проводив его до вокзала, вернулся в депо, поковырялся в тарелках с остатками ужина и, заметив за окном ярко горевшие окна актового зала, вспомнил про концерт и неспешно направился туда. Едва начальник прибыл на место, как об этом тотчас узнали все артисты и зрители; актеры вкладывались в свои выступления с еще большим рвением, а зрители приветствовали их еще более горячо. Концерт открылся танцевальным номером «Хубэйские фонарики», подготовленным локомотивной службой, за ним последовала народная песня «Напевы драконьих лодок» в исполнении работников охранной службы, потом с сяншэном[25] выступил отдел обслуживания пассажиров, далее последовал шуанхуан[26] от работников службы сигнализации и связи, но когда очередь дошла до службы движения поездов, возникла некоторая заминка; работники этой службы приготовили отрывок из народной пьесы «Опьяневшая Ян Гуйфэй», но когда ведущий уже объявил номер и его участников, на сцене так никто и не появился. Зрительный зал загудел. Начальник Минь поднялся со своего места и спросил:
– Служба движения, в чем дело? Почему прервали концерт?
Тут со стороны сцены к нему подбежал завклубом и сказал:
– Начальник, у нас непредвиденная ситуация.
– Что конкретно?
– Артиста, который играет наложницу Ян Гуйфэй, неожиданно прослабило, он не может выступать.
С этими словами он развернулся к сцене и крикнул начальнику службы движения:
– Старина У, может, выступите с другим номером?
Однако другого номера они не готовили, поэтому импровизировать что-то на скорую руку не могли. Покраснев до ушей, начальник службы движения пытался оправдаться:
– Мы же не думали, что кого-то прохватит понос, ничего другого не подготовили.
Тогда завклубом обратился к начальнику Миню:
– Начальник, у нас тут ЧП; следующим номером идет «Танец богатого урожая» от службы материально-технического обеспечения, может пока объявим его?
Кто бы мог подумать, что начальник Минь вдруг возмутится:
– Так дело не пойдет, тут вопрос принципиальный.
С этими словами он указал в сторону начальника службы движения и выкрикнул:
– Начальник У, что за дела? Почему не думаете о непредвиденных ситуациях, почему заранее не подготовили другой номер? Неужели из-за поноса одного машиниста придется останавливать целый состав? Это что же, у нашего уханьского депо такой стиль работы? И как теперь из-за вашей заминки прикажете двигать поезд?
Начальник У сконфуженно стоял в сторонке, рядом с ним так же сконфуженно стоял завклубом депо. Актовый зал вмещал тысячу с лишним человек, и сейчас эти тысяча с лишним человек снова загудели. Чэнь Чжанцзе, который был кочегаром, тоже относился к службе движения; когда-то в прошлом он играл в яньцзиньской труппе, поэтому перед публикой не робел; оценив неловкую ситуацию, он встал со своего места и объявил:
– Я из службы движения, можно мне выступить с номером?
– А что ты умеешь? – поинтересовался завклубом.
– Я хэнанец, могу спеть арию из хэнаньской оперы, – ответил Чэнь Чжанцзе.
Никто и подумать не мог, что начальник Минь до того, как занять свой нынешний пост в Ухане, работал замначальника в депо города Чжэнчжоу и провел в провинции Хэнань более десяти лет. Услыхав, что Чэнь Чжанцзе собирается исполнить хэнаньскую оперу, он тут же сменил гнев на милость:
– Ты умеешь исполнять хэнаньскую оперу? И что
