Типа я. Дневник суперкрутого воина - Ислам Иманалиевич Ханипаев
Все согласились, и я тоже. Но когда я собирался сесть поближе, у меня в животе как будто все зашевелилось, как будто я очень сильно захотел в туалет, потом задрожали ноги, и я быстро сел на свое место, схватил телефон и сделал вид, что тоже ищу, но не мог нажать даже на экран. У меня дрожали пальцы, поэтому я схватил телефон обеими руками и просто повернулся ко всем спиной. Мне стало тяжело дышать. Я услышал слова Расула:
– Очень много Гаджиевых Мадин. Как… найти… мама? Может… тоже… Вот…
Расул показал мне телефон, но я не понимал, чего он от меня хочет. Он просто мотал кучу фотографий, кучу людей друг за другом. Разные лица, радостные, грустные, скучные, злые, смешные… и мама. Среди всех остальных ничем не выделяющееся лицо, никакое не особенное, просто человек с улыбкой на лице. Еще одна вечно счастливая улыбка.
Я быстро встал и убежал из актового зала. Убежал из школы. Убежал домой. Убежал в свою комнату и долго лежал под покрывалом. Руки перестали дрожать, ноги тоже, и живот уже почти не крутило, но я продолжал лежать.
– Крутой Али?
– Чё?
– Можно мне поплакать?
– Не-а.
– Почему?
– Если будешь постоянно убегать в уголок и плакать, ты никогда не найдешь папу.
– Но я хочу чуть-чуть, а потом больше не буду.
– Плачь сколько хочешь, но со мной не разговаривай. Тряпки мне не друзья.
– Я не тряпка, – сказал я.
– Сказал ребенок, который уже час прячется под покрывалом.
– Я не тряпка! – сказал я уже громко и убрал покрывало. – У тебя не было папы, и даже родителей не было, поэтому ты вообще ничего не понимаешь, Крутой Али. Тебя вообще никто никогда не любил!
– Я понимаю, что ты плакса.
– Я не плакса и вообще не плачу никогда! И сейчас тоже не хочу плакать!
– А зачем тогда плачешь?
– Я не знаю! Я не хочу плакать, смотри! – сказал я и показал ему злое лицо. – Я вообще не плачу! Я злой!
– А тут слеза, и вот тут слеза, и еще из носа сейчас капнет сопля, и еще на подушке целое озеро.
– Ну и что? Дурацкие тупые капли! Они сами капают, а я не плачу, я не реву, как девчонка. Просто дурацкие капли капают, и все. Как мне их остановить? Ты же Крутой Али, и ты все знаешь. У тебя на все всегда есть ответ. Я не хочу плакать, как не плакать?
Крутой Али смотрел на меня молча.
– Ты даже сам не знаешь, как не плакать, – сказал я и повернулся к нему спиной.
– Не обессудь, – сказал Крутой Али.
– Я хочу найти папу.
– Я знаю.
– И маму тоже.
– Мама умерла.
– Знаю! – Я лег на мокрую подушку. – Но я все равно хочу.
Я полежал еще немного, потом услышал стук в дверь. Слишком рано для типа мамы, а Ахмед должен быть на тренировке. Я не достаю до глазка, поэтому рядом с дверью всегда находится моя табуретка. Я тихо поставил табуретку поближе, залез на нее и заглянул в глазок. За дверью стояла Суперкрутая команда (название временное). Я открыл дверь.
– Как дела? – спросил Расул, и все они смотрели на меня в ожидании какого-нибудь объяснения.
– Хорошо. Что нашли?
– Вот, – сказал Расул, и потом они все без разрешения вошли ко мне в коридор.
– Не показывай, – сказала Румина.
– Мы долго искали фотку, а потом написали слово «авария» и нашли новость про твою маму, – тихо и грустно сказала Амина. – Мы можем пойти туда завтра.
– Идемте сейчас, – сказал я. – Если у вас есть время.
Все согласились, и уже через десять минут мы сидели в маршрутке, которая везла нас в сторону моря.
– Слышал, да, что нашли у этого *ругательство* начальника… Как его там? – сказал водитель на всю маршрутку.
Мы сидели вчетвером прямо за его спиной.
– Гимбатов? – уточнил пассажир, который сидел рядом.
– Да, этот *ругательство* *ругательство*. У него в *ругательство* туалете нашли золотой унитаз! Золотой унитаз! – повторил водитель и ударил по рулю.
Женщина, которая сидела напротив нас, покачала головой то ли из-за плохих слов, то ли из-за золотого унитаза.
– Я просто *ругательство*, насколько обнаглели эти *ругательство*, которые сидят там, наверху, и, мол, делают Дагестан лучше. *Ругательство*, золотой унитаз. Я тоже хочу золотой унитаз!
– *Ругательство* какой-то, – согласился пассажир. – Вот еще летит. – Он указал пальцем в небо. Где-то далеко и высоко над нами пролетел вертолет. – Стопудово еще одного забрали. Каждый день пусть по десять таких вертолетов отправляют. Чтобы всех *ругательство* забрали… Я тебе говорю.
– Да… Ну *ругательство*, ну скажи мне… Вот тебя как зовут?
– Гамзат.
– Скажи мне, брат Гамзат, это до какого *ругательство* надо обнаглеть, чтобы уже золотой унитаз у себя дома ставить? У него еще дома лифт нашли! Лифт! Трехэтажный дом! Зачем тебе лифт, скотина жирная? Видел его? Жирдяй! Это *ругательство* какой-то. И еще автомат, и еще пистолеты, целый арсенал! Наверно, в гараже еще танк стоял. И этот человек,
