Вся вселенная TRANSHUMANISM INC.: комплект из 4 книг - Виктор Олегович Пелевин
То есть я сам.
Сердце мое содрогнулось. А затем дух отвратился от земного и устремился ввысь, стараясь достичь чего-то невыразимого и небывалого, появившегося в прорехе реальности.
Конечно, это не получалось, потому что такое было невозможно в принципе – но в самом центре невозможности вдруг вспыхнул зеленый луч, похожий на раскрывшийся в небе глаз, и это все-таки произошло. А еще через миг небесный огонь погас, и я рухнул на землю.
Я понимал теперь, чем был огненный куст, с которым говорил иудейский вождь Моисей. Я знал, о чем они говорили: свобода божественной природы прекрасна, но не суждена человеку. Бог показал ее Моисею лишь для того, чтобы объяснить, куда тот вернется после того, как проведет по пустыне свой народ.
Видение пещеры с базальтовым жертвенником исчезло. Вокруг сгустился внутренний чертог Телестериона с его расписным потолком и светильниками в виде фурий. Подойдя к золотой двери, я открыл ее и вышел из сокровенного предела.
За дверью мои видения не имели более ни ценности, ни смысла. Таинство Элевсина, поразительно сильное в этом году, уже не действовало. Я вновь ощутил тяжесть порфиры на своих плечах.
Вокруг темнел огромный зал мистерий. Сейчас его скамьи были пусты, и на колоннах горело лишь несколько тусклых лампад. Меня ждали преторианцы. Рядом стояли жрецы Телестериона.
Мне, как мисту и одновременно великому понтифику, следовало совершить высшее таинство. Я подошел к Столу Демонстраций.
На нем стояли два раскрытых футляра. Один – от Золотого Колоса. Другой – от Серпа Персефоны.
Священный колос, шершавый от золотой пыльцы, уже висел над столом на шелковых нитях. Острейший серп лежал под ним, страшный в своей сверкающей наготе. Я протянул к нему руку – и остановился. Само прикосновение к серпу могло быть роковым. Я поднял глаза на колос.
Кажется, их должно быть два – синий и красный? Нельзя обо… Впрочем, какая-то недостойная римлянина мысль.
Но я теперь не просто древний римлянин – и оплошать действительно нельзя.
Так чего ты хочешь на самом деле, Русский Логос? Что шепчешь из своего вечного зенита?
Ответ вспыхнул в моей голове сам.
– Да катись оно все, – решительно сказал я. – Давай меч.
Один из преторианцев протянул мне свой гладиус. Он был хорошо наточен и без труда перерезал шелковые нити.
Осторожно взяв колос в руки, я положил его в бархатный футляр, закрыл крышку и задвинул золотую защелку. Серп лег в углубление другого футляра. Я запер его тоже и поманил пальцем главного жреца.
– Опечатать храмовой печатью. И чтобы никто не трогал ни серп, ни колос. Совсем никто. Вернусь проверить через год.
Жрец склонился в поклоне. Таинство завершилось.
Умереть, чтобы принести много плода? Кому именно? Ах вот оно как… Извините, но с этой благоуханной ночи мы выходим из зерновой сделки.
– Возвращаемся в Рим, – сказал я и пошел к выходу.
В моей свите состоят простые люди. Им незачем знать то, что известно об этом мире мне. Я буду им хорошим императором и проведу их по пустыне человеческих смыслов. Я возьму в помощники великого героя, избранного богами, и наставлю его в искусстве управления империей. Ему я расскажу все.
А потом, если Небо захочет, я вернусь вместе с ним в Элевсин – и стану небесным пламенем сам.
Если, конечно, я не корпоративный баночный следователь по имени Маркус Зоргенфрей, которого только что хакнула нейросеть «Порфирий» – брутально, эпично и с каким-то даже хлюпом.
Хочется верить, что в Риме у меня будет время поразмыслить об этом, вымолив у парок немного покоя и ясности среди пиров, войн, покушений, торжественных собраний и великого разврата. У Марка Аврелия ведь почти получилось.
Вдруг выйдет у меня?
Как это поют наши девочки-весталки:
– Origine ex pura ad optimum futurum,
Ad optimum futurum iam nunc egressus sum…
Круть
©В.О.Пелевин, текст,2024
©Оформление. ООО «Издательство «Эксмо»,2024
Описанные в книге люди, баночно-мозговые сущности, события и обстоятельства – вымышлены. У героинь и героев цикла «TRANSHUMANISM INC.» нет конкретных прототипов в реальном мире. Любые утверждения об обратном являются хайпом или провокацией.
Всякое сходство с экстралингвистической действительностью случайно. Любая попытка обнаружить в книге какие-то намеки и параллели является рептильной проекцией антинародного ума и подсознательным вредительством
(статья 83.34 уголовного уложения Доброго Государства).
Высказывания и мнения героинь и героев, их стихи, проза, слоганы, идеологемы и пр. не выражают позицию автора, не являются его прямой речью и служат исключительно целям выпуклой лепки художественно убедительных образов.
Фрагменты пост-карбоновой национальной идеи публикуются условно-досрочно.
I got two strong arms, Blessings from Babylon. Time to carry on and try…
Nik Kershaw
Пролог
Император лежал на плитах сенатской курии. Темная кровь из пронзенного сердца и пурпур плаща сливались в полутьме – глядя на августейший силуэт с высоты, можно было подумать, что принцепс быстро набирает корпулентность. Вокруг, подобно хору в греческой драме, выли и бормотали сенаторы с кинжалами в руках.
Среди них – et tu, Brute! – был и преемник, усыновленный божественным и принявший его славное имя. Тоже Порфирий. Лицо нового принцепса выражало печаль, решимость, умеренный оптимизм в отношении будущего и другие подходящие к ситуации государственные смыслы.
Вот так молодое поколение приходит нам на смену. Судя по свершившемуся злодеянию, я обучил преемника тонкостям ремесла неплохо. Ни одного доноса о заговоре.
Я знал это точно.
Мертвым императором был я сам.
Вернее, все обстояло чуть сложнее. Я был убитым, и я же смотрел на него сверху, будто глаз на потолке. Никакой тревоги или страха – наоборот, я был спокоен и почти счастлив.
Значит, загробная жизнь существует. И дух, покинув тело, действительно видит и чувствует то же самое, что ощущал, когда у него были телесные органы… Суеверие, которое я не мог принять при жизни, оказалось правдой.
Еще я слышал, что дух на время остается в мире, следя за теми, с кем погибший не может разорвать сердечную связь.
А вот это, похоже, было неправдой.
Особого интереса к оставшимся внизу я не испытывал. Даже к преемнику Порфирию (тот уже объяснял что-то ворвавшейся в курию страже – лицо его было спокойно, а жесты полны
