Записки продавца - Николай Валентинович Куценко
– Какими судьбами к нам, как тебя там звать-то? – довольно агрессивно начал он.
– Николаем, а тебя?
– Василий я. А что забыл-то у нас? Сам, вижу, не местный? – продолжал свою гнуть свою линию, явно напрашиваясь на скандал.
– Да так, по работе, – спокойно ответил я.
– А кем работаешь-то, фуфло какое-нибудь людям впариваешь? – и он засмеялся.
В этот момент к нему подошли двое подвыпивших друзей.
Обстановка накалялась, и судя по тому, что Макс предпочел закончить разговор и отойти в сторону, а большая часть бара притихла, я понял, что меня не ждет ничего хорошего. Но не растерялся:
– Да так, фильм снимаю тут, – ответил я, делая вид, что не замечаю их агрессии.
– Какой еще фильм? – удивленно спросил Василий. Сломав привычную для него линию поведения, я «выбил» его на чужое поле.
– Ну, в общем, хотим тут с братом снять продолжение «Бумера».
– С каким еще братом? – удивленно переглянулись братки.
– С Гошей, конечно, а с каким еще? – безразличным тоном ответил я.
– А что за Гоша? – уже тихонечко, даже с неким подобострастием спросил Василий.
– Куценко, брат мой, – и я протянул ему свою визитку директора компании, где они увидели ту же фамилию.
– Блин, тоже Куценко, выходит. Охренеть… Ребята, да это же брат Гоши! Слушай, Коля, ты только на нас не обижайся, мы же не знали. Подумали, лошара какой-то заезжий. А тут такое! Макс, где ты там, б****, бродишь, выпивку давай неси, все за наш счет, – прокричал Василий.
– Да ладно, ребята, спасибо. Давайте лучше я вас угощу, – предложил я.
– Да ты что, ни за что! Макс он еще не оплатил свой счет?
– Нет.
– Так, все его бухло нам запиши, такой человек к нам приехал фильм снимать, что же мы, даже и угостить не можем? – и все засмеялись, дружески похлопывая меня по спине.
– Спасибо, ребят, большое! Не ожидал. Приятно.
– А Гоша-то где?
– В Москве еще, завтра должен прилететь, ближе к вечеру.
– А можно его, ну того, увидеть, ну, там, поговорить?
– Да можно, конечно! Можем с вами сходить куда-нибудь вечером, – все равно нам тут делать нечего, а города мы с ним не знаем.
– Да ты чего, Коля, мы вам тут все на высшем уровне организуем, вовек наш прием не забудете. Все будет. Правда ребята? – он обернулся к приятелям, и два амбала кивнули в ответ.
Мы еще немного с ними посидели, выпили, обсудили, что можно снять в продолжение Бумера. Я пообещал, что их обязательно возьмут в массовку, – ну, главные-то роли уже расписаны. Но они и этим были счастливы, а я цел. Так что обе стороны были довольны происходящим. Мы тепло распрощались, договорившись созвониться завтра вечером. Утром я уже приземлился в Москве. Этих ребят, к счастью, я больше не видел.
Другая похожая история приключилась со мной в Лондоне. Я только что возглавил небольшой бизнес в огромной компании и полетел делать первую презентацию о российском рынке и его потенциале… Ну, в общем, полетел все и всем обещать. Я совершенно не был готов, так как о том, что я буду выступать, мне сказали за день до поездки, и пришлось прямо в самолете собирать презентацию из того, что было. Я относился к таким вещам отрицательно, так как являюсь серьезным человеком, и всегда готовлюсь заранее, а не за день до крупного выступления. В общем, я сильно перенервничал. И несмотря на то, что моя презентация прошла успешно, и все остались довольны, чувствовал себя подавленным.
Утром надо было улетать, и я решил немного расслабиться в баре отеля. Время было позднее, и помимо меня там сидело только еще два поляка, с которыми мы периодически обменивались шутками, а затем и тостами. В целом, было довольно скучно, и мы потихоньку заканчивали вечер пятницы, хотя время перевалило глубоко за полночь. Вдруг на входе отеля появился маленький человек, – карлик, если точно – на маленьком велосипеде. Вначале я подумал, что у меня начались глюки, но взглянув на поляков и увидев их открытые рты, понял, что либо и у них они тоже начались, либо перед нами действительно карлик на велосипеде.
Его лицо показалось мне знакомым, и я вспомнил, что видел его в одном или даже нескольких фильмах. Вслед за ним зашла съемочная группа и пара его менеджеров. К моему удивлению, он практически сразу подъехал ко мне и спросил, может ли присесть. Я не возражал. Он заказал себе пиво и какой-то еды, и мы начали с ним своеобразный ужин – он сидел рядом со мной, почти на столе, иногда даже как бы на него залезая, пытаясь что-то с него достать. Между нами сразу установилась какая-то странная связь: он тянулся ко мне как ребенок к родителю, который может его защитить – в его глазах я видел глубокую тоску. Торн, так его звали, вел себя очень скромно и все время извинялся за поведение пары своих коллег, которые в свою очередь, вели себя отвратительно. Мне стало его жалко, я почувствовал в нем несчастного человека, обреченного играть по каким-то придуманным другими людьми правилам. Из всего его окружения он видел защиту только во мне. В этот момент один из его менеджеров, обмотав себя туалетной бумагой и облив кетчупом, стал изображать раненного Каддафи. Зрелище было омерзительным. Я не выдержал и обратился к его спутникам:
– Ребята, а как вы смотрите на то, чтобы раскрутить вас в Москве? – начал я.
– Положительно, конечно, а у вас есть такие возможности? – с огромным интересом спросили они.
– Есть и
