Аттестат зрелости - Илана Петровна Городисская
В небе над морем разлилось красное зарево, возвещающее о наступлении вечера. Оранжевый, словно язык пламени, шар солнца медленно начал тонуть в этой ране. Ветер усилился, поднимая пригоршни похолодевшего песка. Но Шахар и Галь все еще не собирались уходить. Их горячие тела все не остывали от бурного любовного акта. Их сердца стучали в унисон с музыкой прибоя. Защищенные от прохлады высокими рифами, они обменивались спокойными поцелуями.
– Вот мы и остановили это мгновение, – тихо заговорила девушка. – Когда-нибудь мы будем вспоминать сегодняшний день как самый прекрасный день в нашей жизни.
– У нас было и много других прекрасных дней, разве не так? – улыбнулся парень.
– Однако не таких, как этот. Я побывала сегодня в раю.
Она встала. Ее роскошное гибкое тело словно светилось в лучах заката. Шахар тоже поднялся, осматриваясь, не появилось ли случайно в округе кого-либо, ибо вид их был непристойным для общественного места. Но было пусто.
– Обещай, что мы еще сюда вернемся, – со странной настойчивостью попросила Галь.
– Обещаю, что будущим летом мы обязательно вернемся, – успокаивающе ответил Шахар.
Галь призадумалась. Будущий купальный сезон представлялся ей столь далеким, что, казалось, никогда не наступит. Но она уступила житейской рассудительности друга, и только нахмурила брови:
– Так долго ждать! Впрочем, я знаю способ вернуться сюда насовсем.
– Ты интригуешь меня, – хмыкнул парень, всем видом выражая удивление. – Что же это за способ?
– Видишь тот участок земли на возвышенности за эвкалиптовой рощей? Мы купим его, и построим нам здесь дом. Не беда, что на отшибе, зато в каком чудесном месте!
– Да, я уже представляю себе этот дом, – сказал Шахар, подыгрывая любимой. – С огромной верандой, с бассейном и садом.
– В форме большой палатки, – воодушевленно подхватила девушка. – Наша спальня будет в верхнем этаже с видом на море.
– И мы застелем ее звериными шкурами. На стену повесим оленьи рога, – вторил ей юноша.
– У нас непременно будет такой дом! – твердо заявила Галь.
– Да, непременно. Лет этак через пятнадцать-двадцать, – деловито заметил Шахар.
– Шахар, ты невозможен! – вскричала Галь. – Вечно ты конкретизируешь вещи. Смог бы ты хоть на секунду оторваться от земли и просто помечтать?
– А я не шутил, – возразил Шахар. – Я вполне серьезен. Почему бы нам действительно не иметь в будущем свой дом возле моря? Твоя мысль не настолько нереальна, чтобы не принимать ее в расчет.
Галь испытующе посмотрела на него, словно стараясь понять, не шутил ли он на самом деле. Потом ее лицо озарилось благодарной улыбкой. В этот момент Шахар стал для нее чем-то вроде самого Бога, готового осуществить любое ее желание. Она порывисто обняла юношу.
– Ты меня избалуешь! – томно воскликнула она. – Шахар, любимый, спасибо тебе!
Молодой человек с улыбкой прижал ее к груди.
– Тебе еще не за что меня благодарить, – сказал он.
– Нет, есть за что. За то, что ты настолько практичен.
– Тогда и тебе спасибо за отменную мечту, моя выдумщица, – воодушевленно ответил он.
Солнце уже кануло в бездонную пасть моря, унося остатки былой жары. Некоторое время на горизонте еще багровела открытая рана ушедшего дня, но вскоре и она стала затягиваться. Шум воды стих, провожая длительный сезон тепла. Повеяло отрезвляющей свежестью.
Шахар оделся, отошел собрать вещи, и, вернувшись к Галь, застал ее смотрящей на последние блики зари затуманенным взором. Он ласково обнял ее сзади и произнес на ухо:
– Я никогда тебе не говорил, что мы с тобой – как два природных явления? Как эти волны и эти камни? Я всегда такой жесткий, трезвый, а ты – сама чувствительность.
Девушка загадочно улыбнулась.
– Смотри, – ответила она, – как волны нежно омывают рифы. Думаешь, эти каменные глыбы всегда были именно такой формы: с покатыми вершинами, сглаженными углами? Нет, это многолетнее, может, вековое воздействие волн. Это они придали им их форму, медленно, почти незаметно. А сама вода? Чем больше в ней камней, тем выше ее уровень. Так и мы дополняем с тобою друг друга.
– Знаешь, за что ты мне больше всего нравишься, Галь? – задумчиво молвил он. – За твою безраздельную веру в хорошее. Рядом с тобой начинает казаться, что жизнь действительно прекрасна и добра. Как ты сама.
Темно-синяя мгла наконец разлилась на небе и поглотила пустынный пляж. На ее фоне две фигуры, слившиеся в поцелуе, выглядели словно тени. Единственный фонарь бросил бледную полосу света на отсыревший песок. Средь ветвей эвкалиптов раздались тревожные крики птиц.
– Пойдем, любимая, – прошептал Шахар. – Пора.
Он подождал, пока она облачится в платье, взвалил на спину рюкзак, вмещающий вещи обоих, и они в обнимку двинулись по направлению к стоянке.
* * *Шахар был утомлен длительным пребыванием на пляже, но, вернувшись домой, сразу кинул взгляд на высокую стопку печатных листов на своем письменном столе. То были материалы для его эссе по гражданскому праву, которое он взял на себя в качестве бонуса к этому предмету. Правда, этот бонус не имел никакого отношения к баллу данного предмета в аттестате зрелости, но сама работа могла сулить Шахару перспективы. Ее можно было подать на конкурс, или показать в будущем в университете. Поскольку Шахар, зная свое упорство, рассчитывал только на самую высокую оценку, и на хвалебные примечания Даны в том числе, то он, ни минуты не колеблясь, поставил себе эту цель и устремился к ней.
Сами распечатки материалов принесли ему из офиса родители. Они, гордившиеся своим сыном и вовсе не считавшие его переростком, поддерживали все его амбициозные планы. Ради того, чтоб эссе, которое он напишет, выглядело настоящим научным трудом, а не типичной школьной работенкой, они позаботились о самых высококачественных источниках информации для него. Шахар еще не просматривал их, но именно этим собирался сейчас заняться.
Душ освежил усталое тело, легкий ужин в обществе родителей, с интересом расспросивших его о проведенном дне, придал сил. Шахар сел в свое рабочее кресло, протянул руку к листам, и стал читать, делая на полях пометки. Читал он быстро, даже держа бумагу под углом. Настроение его было боевым. Если в дальнейшем каждая такая работа принесет ему солидный гонорар, то он запросто позволит себе строительство такого особняка, о каком помечтала Галь, спустя именно столько лет, сколько он, навскидку,
