Семен Бытовой - Багульник

- Понятно, коли она сверху...

- А снизу она не бывает, - осклабился Полозов.

- Вот и худо, что в низах не проверена, - резко ответил ему Ползунков. - А товарищ Щеглов-то как раз из тех, что любит снизу вверх глядеть, а не сверху вниз.

После краткого молчания Юрий заключил:

- Действительно, хлопотно нам будет со Щегловым.

- Ничего, поладите...

- А Карпа Поликарповича давно знаете? - поинтересовался Юрий.

- Как приехал, с тех пор и знаем.

- Как он, по-вашему, после Шатанова?

- Дело, понятно, знает!

- А ведь он тоже приезжий...

- Ну и что с того! Приезжий приезжему рознь. Один приедет - на чемодане сидит, ждет, покудова срок договора выйдет; другой - корни поглубже пускает. Ведь Карп Поликарпович с малого начинал, с лесотехника, а до директора поднялся. Известно, чем корни глубже, тем и рост выше. А природа, климат в наших местах, Юрий Савельевич, просто скажу, целительные. Мне вот, к примеру, восьмой десяток пошел, а ведь, поверите, ни разу, извиняюсь, не чихнул, не то что там простуда или грипп...

Юрий удивленно глянул на Ползункова:

- Неужели вам уже за семьдесят?

- Перевалило, Юрий Савельевич! - усмехнулся в усы лесничий. - На моих глазах половина тайги в рост пошла.

- Что, всю жизнь в этих местах прожили?

- Места, правда, меняли, однако из тайги не уходили. В ее дебрях, можно сказать, на свет божий появился.

- И Щегловы тоже?

- И Щегловы! Вся, понятно, беда в том, что люди у нас тут в большинстве кочевые. Лесорубы - по вербовке, итээры - по договорам. А нет, чтобы по приезде добротную хату себе срубили, хозяйствишко кое-какое завели: коровку там, свинку, курей... Трудись, живи в свое удовольствие. А в отпускное время - хочешь на охоту, хочешь на рыбалку. Пчелок тоже вполне можно завести. Так нет же. Все туда-назад ездят, все ездят. Государству убыток и себе во вред. А те, кто приросли к месту, как говорится, привязались к тайге, у тех дом полная чаша. Слыхали, наверно, про Бурова Харитона Федоровича - о нем последнее время в газетах пишут? Ну, тот, что на трелевке в счет будущих лет работает?

- Как же, слышал о Бурове, - сказал Юрий. - Он приезжал в Мая-Дату курсы трактористов проводить.

Ползунков утвердительно закивал:

- Вот-вот, Харитон Федорович и есть. Горькой судьбы человек! Когда на Бидями срок его вышел, стал думать-гадать, как жить дальше: ехать ли к семье на Новгородчину или вызвать семью сюда. Ведь Харитон Федорович с начала войны ни жены, ни детишек не видел. Когда на фронт ушел, старшему сыну было пять годиков, а меньшой вскорости без него родился.

Полозов насторожился, придержал коня.

- Разве Буров тоже был на Бидями?

- Было дело, Юрий Савельевич. Тпр-ру-у-у! Ну куда тебя занесло, лупоглазого! - вдруг закричал Ползунков, резко осаживая коня, съехавшего с тропы в гнилое, подернутое плесенью болотце. - Да, что было, то было! Все-таки спасибо, что разобрались, не забыли в Москве и про нашу Бидями... Так вот, именно я и присоветовал товарищу Бурову: "Куда, говорю, Харитон Федорович, счастье свое искать поедете? Оставайтесь, семью свою выписывайте, а я вам хатку помогу поставить, а работы у нас - непочатый край, да и заработки неплохи!" - "Все это верно, Василий Илларионович, отвечает Буров, - однако я еще не до конца правду свою нашел. Мне в партии восстановиться нужно, иначе моя дальнейшая жизнь - не жизнь!" - "Так вы, Харитон Федорович, с товарищем Щегловым потолкуйте, возможно, он и отсюда даст ход вашему партийному делу"...

- Ну и что, дал он ход? - спросил Юрий.

- Как же, дал! - сказал он. - А вот и бархатные участки! За разговорами и путь короче!

Слезая с лошади, Ползунков как бы походя заметил:

- Вот бы Харитона Федоровича директором нашего леспромхоза назначили. Дело бы, думаю, у вас с ним, Юрий Савельевич, пошло.

- Это уже райком партии решит, - сказал Юрий. - Ваш Сергей Терентьевич!

Более часа осматривали они молодые посадки амурского бархата. Стройные, со светло-пепельной корой деревца мерно покачивались на легком ветру. На некоторых уже набухли розовые почки.

- Хороши! - любовно поглаживая деревцо, сказал Василий Илларионович.

Наметив делянку для новых посадок, они во втором часу дня поехали обратно. Всю дорогу по-весеннему тепло грело солнце.

Юрий вернулся домой, когда Ольга уже расставляла на столе посуду и ждала его к обеду.

- Молодец, что приехал ровно в четыре! - обрадовалась она, встречая его на пороге. - Так у нас будет всегда: обед ровно в четыре.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

1

Егор Ильич произвел на Клаву впечатление. Она этого не скрывала от мужа. Николай отшучивался и спрашивал:

- А ты на него произвела?

- Какой ты все-таки примитивный, - сердилась она. - Боже мой, как была права моя мама! И вообще, оставь меня, пожалуйста!

Перед сном она демонстративно вынесла из спальни подушку, одеяло и простыни, кинула их в беспорядке на кушетку, и Николай понял, что должен стелить себе в столовой. Он безропотно в течение нескольких дней принимал от жены это наказание. Однажды, не говоря ни слова, среди ночи оделся и ушел из дому. Клава вскочила, заперла дверь и несколько минут прислушивалась к его удаляющимся шагам. Когда они затихли, она тихонько откинула щеколду и возвратилась в спальню. Но Николай не пришел ни в эту ночь, ни на следующий день, и Клава встревожилась. Она спрашивала каждого встречного, не видел ли кто инженера Медведева, а когда случайно от шофера узнала, что Николай на девятой делянке у лесорубов, успокоилась.

Егор Ильич не выходил у нее из головы. Она в последнее время ловила себя на мысли, что не может не думать о нем. Выбрав удобную минуту, когда все ушли из конторы, она позвонила Пименову.

Услышав в трубке знакомый голос, Клава нарочно сухо спросила:

- Что-то вы, Егор Ильич, совсем забыли Мая-Дату? Когда еще обещали открыть у нас фельдшерский пункт, а воз и ныне там. Приехали бы, посмотрели, как мы тут живем...

- Все собираюсь приехать, Клавдия Васильевна, да мешают дела. Ведь от Турнина часть отрывают для Агура, а от Сирени кусочек прибавляют к Турнину...

- А наш хваленый Мая-Дату куда приклеивают?

- К Агуру, конечно.

- Так это правда, что создается Агурский район?

- Велели готовиться.

- Кто же будет заведовать новым райздравотделом?

- Идут разговоры о докторе Ургаловой, но, видимо, она не согласится.

- Что вы, Оля из больницы не уйдет!

- Аркадий Осипович тоже так говорит. Он говорит, что кандидатура Ургаловой идеальная, но административная должность будет гибельна для ее врачебного роста. Я это, кстати, и по себе знаю.

- Когда же вы собираетесь посетить нашу глубинку?

- Возможно, на этих днях.

- Надеюсь, вы знаете, где найти меня?

- Как-нибудь найду, Клавдия Васильевна.

В это время в контору вошел Карп Поликарпович. Маленький, очень полный, с мясистым лицом и заплывшими глазами, он остановился около Клавы и стал ждать, пока она кончит телефонный разговор.

- У меня все, товарищ Пименов! - сказала Клава строго официально. Значит, фельдшерский пункт будет открыт?

- Так, так, дави на них, - проговорил одобрительно Карп Поликарпович. - Пусть приедут, поглядят, в каких условиях живут наши лесники. Два года врача не присылают. Мол, не положен, а положен по штату фершел. - Он так и сказал "фершел", но Клава не обратила на это никакого внимания.

- Вы меня ждете, Карп Поликарпович?

- Где твой Николай?

- Говорят, что на девятой делянке, - неуверенно сказала она. - А что, Карп Поликарпович, он срочно нужен?

- Вызывай его сию секунду!

- Что случилось? - испуганно спросила Клава.

Карп Поликарпович, подняв на Клаву свои маленькие серые глаза, сказал:

- На Бидями, знаешь, дороги раскисли. Вся пятая колонна из семи тракторов застряла в распутице. Пусть твой Медведев срочно едет туда, организует дело.

Клава с притворной обидой сказала:

- Как аврал - сразу туда и Медведева. Он и так почти не бывает дома!

Карп Поликарпович, которым Клава незаметно для посторонних повелевала, пожал покатыми плечами, улыбнулся и похлопал ладошками по Клавиным рукам:

- Ничего, знаешь, не убудет от твоего Медведева. Еще родная бабка мне говорила: "Дальше с глаз - сердцу ближе!"

Клава обиженно надула губы, нахмурилась, сняла телефонную трубку и передала Карпу Поликарповичу:

- Сами его и вызывайте!

Медведев, не заезжая домой, прямо с девятой делянки на полуторке отправился на Бидями.

И вот неожиданно для Клавы, назавтра в Мая-Дату приехал Егор Ильич. Завидев его из окна конторы, она выбежала на улицу, окликнула. Он подошел к ней, высокий, стройный, с голубыми улыбающимися глазами, и поздоровался.

- По вашему приказанию прибыл, Клавдия Васильевна!

Она немного смутилась, прищурившись, глянула на него и, чтобы не выдавать своего смущения, сказала:

- Можно надеяться, что фельдшерский пункт у нас откроют?

- Без всякого сомнения!

- Как это я не догадалась раньше приказать вам...