Моя простая курортная жизнь 4 - Мэри Блум
— Сука!.. — оторва с размаху шлепнула по клаксону.
Звук, похожий на кряканье подстреленной утки, разнесся по всему школьному двору. На что ей просто помигали в ответ задними фарами — мол, осторожнее на дороге — и невозмутимо поехали дальше, словно подавая пример, как это надо делать: гладко, ровно, без дерганых остановок на каждом повороте. Казалось, Валентина крякнула громче своей раздолбанной тачки.
— С тобой все в порядке? — спросил я, слыша, как заскрипел руль под ее пальцами.
— Да нормально! В порядке все! — отрывисто бросила она, вновь заводя кряхтящий драндулет. — Все со мной хорошо… Это она, видимо, подарочков ожидает…
Болезное корытце еще разок чихнуло, сдвинулось с места и начало набирать скорость, разбрызгивая лужи по сторонам — будто надеясь испачкать грязными каплями чистенькую задницу обогнавшего нас внедорожника. Я даже выдохнул, когда этот королевский экипаж наконец скрылся из вида.
— Скоро, кстати, День святого Валентина, — ни с того ни с сего сообщила моя водительница. — Валентинки дарить будешь?
— Ну да, собирался.
— Ну и дурак! — буркнули рядом.
— А к чему наезд вообще? — поинтересовался я.
— Да как будто эта бумажная херня что-то значит, — девичьи пальцы заколотили по рулю. — Валентинки для дураков! И вообще, весь этот праздник для лузеров…
Нахохлившись, оторва вытащила из кармана смартфон, разблокировала и протянула мне. На экране оказался открыт свежий пост в соцсети, где один мудацкий М сжимал в руке разноцветную связку шариков-сердец и лыбился как заправский клоун. Еще имелась и приписка: «Скоро День святого Валентина! Оказывается, так приятно поздравлять…»
— Видел? — сухо спросили рядом.
— Я за ним не слежу, — я вернул гаджет хозяйке.
— Этот козел все время говорил, что валентинки для дураков. А что теперь? «День святого Валентина, так приятно поздравлять…» — скорчилась она. — А что, раньше этому козлу поздравлять, что ли, некого было?.. Это мой праздник вообще-то! День святого Валентина! И ни одной сраной валентинки ни разу! — и поддала газку.
— А это не больше, — уточнил я, глядя на стрелку спидометра, которая истерично поскакала вперед, — чем тут можно?
— Такой ливень, — отмахнулась водительница, — кого волнует?
Да меня вообще-то. Поосторожней, все-таки гордость школы везешь.
— Половина его успеха моя, и ни спасибо, ни пожалуйста, — не унималась оторва. — Думает, что его тут не забудут? Да уже забыли!
Да-да, уже забыли. Прекрати только, пожалуйста, о нем говорить. Спойлер: так его еще быстрее забудут.
— В чем был прикол Мишеля, в чем его харизма так называемая? — сетовала она, все поддавая газку. — Да он просто, козел, решил для себя, что может получить любую! Своими бабками, своей мамочкой, машинкой своей, мордой своей смазливой… Ты тоже можешь получить любую, ты даже смазливее!
И выразительно уставилась на меня. Да ты, блин, лучше на дорогу смотри! Тем более дальше намечался весьма крутой поворот, а стрелка спидометра уже зашкаливала.
— Сбрасывай, — посоветовал я.
— Не ссы, — отмахнулась эта гонщица. — У меня такой опыт на дороге…
Врум-врум-врум! - словно в такт, прорычала тачка, когда ее хозяйка рвано задергала рычаг своей заедающей коробки передач.
— Да сбрось ты уже! — повысил голос я, видя, что поворот все ближе, а скорость что-то не особо падает. — Не впишемся!
— Хочешь сказать, что у меня дерьмовая тачка? — отозвалась Валентина, выкручивая скрежещущий руль. — Да знаю я, что у меня дерьмовая тачка! Дерьмовая тачка, дерьмовая репутация, дерьмовая жизнь… И что? Это повод смириться, проиграть, уступить ей? Ну уж нет!..
Бж-бж-бж… Ее развалюха нервно вибрировала, словно готовясь вот-вот разлететься на детали. Девчонка-брелок, обычно танцевавшая стриптиз на лобовухе, судорожно металась по салону, думая, как бы отсюда не вылететь.
— Еще рано сдаваться! — воинственно выдохнула оторва.
Да самое время уже!
— Тормози! — крикнул я.
— Да вижу! — крикнула она, отчаянно выкручивая скрипящий руль и одновременно нажимая на тормоза.
Кхы-кхы-кхы! — болезненно заскрежетали те, не понимая, чего от них хотят. Нас стремительно заносило, и долбящая по педали гонщица со своим разваливающимся болидом уже никак не справлялась.
Смириться — но не потому что у тебя дерьмовая тачка, а потому что ты пытаешься вписаться в дерьмовой тачке в поворот, который для нее явно не предназначен, который на этой дерьмовой тачке просто не взять! И ладно бы, въехала в него одна…
Бах!..
— Бл*…
Я уже понял, что когда она так говорит, это вообще не к добру.
Резкий удар, дикий скрежет — и на скорости капот вмяло в отбойник. Меня словно подкинуло на сидении, подушка безопасности выскочила навстречу. Вот только она оказалась сдутая…
Последнее, что я помню, как приборная панель стремительно приблизилась к моему лицу — точнее, мое лицо к ней.
Бум!..
Реально ведь идеальная тачка, чтобы сдохнуть.
Ep. 74. Больному покой не нужен
— В целом все нормально, молодой человек, — изрек врач приемного покоя, тщательно осмотревший мои ранения, — до свадьбы заживет. Жениться же в ближайшую пару недель не собираетесь? А то снимки выйдут не очень…
Ха-ха. Посмеялся бы вслух — да больно. В отличие от рук, ног и туловища, где я отделался лишь легкими ушибами, лицо, которому досталось больше всего, ощущалось одной огромной пульсирующей точкой. Хотя в общем обошлось: после встречи с приборной панелью я отключился ненадолго, а когда пришел в себя, нас уже подобрала скорая. Здесь немного погоняли по кабинетам, сделали рентген и, торжественно сообщив, что я скорее жив, чем мертв, отправили восвояси.
Чувствуя, что голова трещит куда сильнее, чем от похмелья, я вышел в коридор и сразу услышал два знакомых женских голоса за поворотом.
— Кто тебе права-то дал? — возмущалась моя управляющая. — Ты понимаешь, что чуть его не убила!
— Ну не убила же! — огрызнулась оторва. — Вон он, живой и здоровый, — и, посмотрев на появившегося из-за угла меня, тихо добавила: — Почти…
— И что, — аж вскрикнула ее собеседница, — тебя за это похвалить⁈..
Пожалуй, я еще не видел Полину такой злой.
— Да все в порядке, — сказал я, стремясь их утихомирить, однако вышло шепотом, а ощущения были такие, будто по фейсу дали наотмашь, причем не ладонью, а табуреткой.
Блин, даже
