Моя простая курортная жизнь 4 - Мэри Блум
Большинство школьников проходило мимо, уделяя стенду столько же внимания, сколько и рекламе на столбах — и лишь одна ученица, сцепив руки на груди и колюче сощурив глаза, пристально всматривалась в висящий снимок.
— Что, гордишься мной? — я остановился рядом.
— Ой, — с сарказмом отозвалась Влада, — на одну олимпиаду съездил — и сразу гордость? Автограф твой, что ли, продать?
— А он еще остался? — я опустил руку на прикрытую клетчатой юбкой задницу.
— Ну не здесь же, — ее хозяйка мигом сбросила мою пятерню. — Люди смотрят!.. И вообще, — выдала колючка, не сводя прищуренного взгляда с фотографии, — как-то не похоже, что вы там много английским занимались…
— Опять ревнуешь? — уточнил я.
— Тебя ко всем ревновать здоровья не хватит, — бросила она, косясь куда-то за мою спину. — Ладно, не палимся, — и быстренько смылась.
Тут же сзади раздалась звонкая дробь каблуков.
— Что, — проворковал один обманчиво ангельский голосок, — в фан-клубе новая фанатка?
И Марианка с лукавой улыбкой остановилась рядом.
— А вы хорошо смотритесь, — дьявольски красные ноготки махнули на снимок, — прямо всем на зависть… Но знаешь, если бы заскочил ко мне за прической, смотрелся бы еще лучше. Салон «Марианна», — не без гордости добавила одноименная красотка.
Ни фига себе, какая реклама.
— Салон красоты моей мамы, — все с той же гордостью пояснила она.
Слов нет, как в этом городе любят детей: в честь одних салоны, других — пиццы, третьим вообще внедорожники дарят на дни рождения. А мне максимум карманных денег дают и ценные жизненные советы, причем обычно непрошеные.
— А ты там что работаешь? — уточнил я.
— Помогаю время от времени. Мне нравится делать людей красивыми. Даже Катерина — моя работа. Разве по ней не заметно?
Определенно, сильно у нее хрустнуло после отеля. Да и заграничное турне подруги, похоже, далось ей нелегко.
— Может, и заскочу, — сказал я, все-таки кто-то же должен поддержать красотку.
— Заскакивай, скидку сделаю, — небесно-голубые глаза игриво подмигнули. — И ты тоже заскакивай, — бросила Марианка кому-то за моей спиной, — тебе тоже скидка будет. Скидки для нашей гордости! — хохотнула она и понесла свои идеальные формы дальше.
Я же обернулся к подошедшей Дане, которая с легкой иронией оглядела висящее на стенде фото.
— Много шума из ничего, да? — улыбнулась она. — Как думаешь, а если мы не победим, это снимут?
— Думаю, это право уже закрепили за нами. В конце концов, мы его заработали.
Милашка весело хмыкнула.
— Ну что, гордость школы, — я по-джентельменски предложил ей локоть, — проводить тебя до класса?
— Ну давай, гордость школы, — отозвалась она, принимая мое предложение.
Однако день запомнился не только этим. Сразу после большой перемены небо затянуло серостью и начался дождь, который с тех пор не останавливался. К последнему уроку, коим в этот день была физкультура, и вовсе казалось, что, подобно Содому и Гоморре, Карпов наказали за грехи страшным потопом. Пока мои одноклассники решали, стоит ли снимать спортивную форму или плыть до дома прямо в ней, физрук отозвал меня в сторонку и предложил сделку с дьяволом.
— В общем, тебе как гордости школы суперпредложение. Помогаешь мне прибраться в зале и считай, ты сдал норматив за пропущенное занятие. Или попробуй сдать сам, — с дьявольской лыбой добавил он, как бы говорящей, что сам я точно не сдам, уж он-то видит будущее.
— Да блин, я себе весь копчик отбил, - мигом вспомнилось нытье хромавшего сегодня Сани, — а ему, видите ли, мало! Никому с первого раза не зачел…
— А потрудишься во благо, — продолжал искушать меня физрук, — поставлю и этот норматив, и еще следующий автоматом. Как никак гордость школы надо поощрять…
В общем, я продал душу… за норматив.
Одна проблема: пока мы с ним торговались, все одноклассники разбежались. И Алена, и Даша, и Саня — да и физрук смылся сразу, как только заключил со мной сделку. Оставшись в пустом зале, я даже подумал, а может, стоило выбрать норматив и страдать со всеми? А так гордость школы в одиночестве отправился складывать маты и убирать мячи. Что-то как-то не сильно эта школа мной гордится.
Когда я наконец вышел из зала, ливень хлестал густой серой стеной, от которой даже сквозь окно пробивало холодом. Мир, казалось, вымер: ни на улице, ни в школьных коридорах ни души, и лишь мои шаги гулко отдавались в пустоте. Меня словно замуровало в Восточной Старшей. И даже зонтика не было, хотя сейчас он бы и не помог.
Раздумывая, как добираться до дома, я свернул к фойе и неожиданно натолкнулся на сидевшую на подоконнике Валентину, которая с кислой миной пялилась в смартфон, что-то увеличивала пальцами на экране и щурилась, пытаясь рассмотреть. И что там — чей-нибудь дикпик? Такой мелкий?
— А ты чего еще здесь? — спросил я. — Тоже не знаешь, как добираться?
— А? — она оторвалась от экрана. — Ты о чем?
Я кивнул на окно за ее спиной. Оторва уставилась на ливень, словно только сейчас его заметив.
— Не, я на машине… Могу и тебя подвезти. Или ты вплавь?
— Ну давай, буду благодарен, — согласился я.
Хотя по-хорошему здесь нужна не машина, а подлодка.
— Только ни слова про Мишеля, — изрекла она, заталкивая смартфон в карман.
Да без проблем. Последнее, о чем я собирался говорить, — это про Мишеля. Главное, сама сдержись.
Ливень был такой, что когда мы добрались до машины, ноги уже успели промокнуть. Карета-корыто Валентины привычно встретила старческим ржавым скрипом и девочкой-брелком, качающейся на лобовухе вокруг шеста. Однако только мы тронулись, как с другой стороны школьного двора появился новенький небесно-голубой внедорожник Императрицы, тоже ехавший к воротам. По всему выходило, что оторва проскочит первой — я уже видел на ее лице минутку триумфа.
— Вечно вперед всех пытается пролезть, — прокомментировала она. — А вот не в этот раз! — и боевито нажала на газ.
Но у ее колымаги, похоже, было свое мнение на этот счет. Движок глухо рыкнул, чихнул — и заглох, как будто хлебнув этого ливня.
— Сука! — его хозяйка сердито треснула по рулю.
Катерина же, не меняя скорости, не останавливаясь, спокойно, плавно,
