Почти управляя телом - Маша Саулко
– Только не уходи, только не уходи, – бормотала она, замешивая коктейль из трав. Скинула всё в кастрюлю, залила кипятком. Перед кастрюлей положила лист и карандаши, накрыла голову полотенцем, опустила над отваром и принялась глубоко дышать. Время шло. Кира дышала. Постепенно голова очистилась. Удивление, паника, страх, возбуждение – всё отступило.
Она стала чистым листом.
Он стал чистым листом.
Они сидели под пальмой. На нём были плавки и расстёгнутая белая льняная рубашка. Кира подумала, что ему бы уйти с солнца – его светлая, как у неё самой, кожа обгорит моментально. Кира посмотрела на себя. На ней был лёгкий сарафан, идеально совпадающий по тону с его рубашкой. И её кожу солнце тоже припекало. Надо бы уйти в тень. Но так лень. Ноги утопали в идеальном мягком как пудра песке. Кира смотрела на океан. Он тоже. Двигаться не хотелось. Говорить не хотелось. Даже думать было сложно.
– Зачем мы здесь? – нарушил он тишину, наконец, с явной неохотой.
Кира вяло повела плечами и прислушалась к его голосу. Звуки незнакомого языка чудесным образом складывались в слова, которые она понимала где-то глубоко внутри себя.
– Ты пришёл ко мне.
– Я искал не тебя.
– А нашёл меня. Не могу сказать, что я ждала встречи с тобой всю жизнь.
– Зачем мы здесь? – повторил он свой вопрос.
– Ты достаточно грубо вломился в… меня, воспользовавшись слабостью. Я пытаюсь понять, с какой целью. И что мне с этим делать. Зачем ты пришёл ко мне?
– Да что ты заладила? Я никуда не приходил. Чем меня таким накачали, что меня так торкнуло? – пробормотал он.
Кира посмотрела на него, прищурившись. Рыжие волосы взъерошены, будто он только что встал с постели. Кира внимательнее присмотрелась к нему. То, что сначала показалось ей льняной рубашкой, таковой не являлось. Точнее… Слишком длинные рукава, странная шнуровка. Смирительная рубашка?
Кира начала понимать.
– Думаешь, у тебя галлюцинации?
– Да у меня всю жизнь галлюцинации, – ответил парень. – Поэтому папаша и решил меня «исправить», – он громко усмехнулся, – только я уверен, что мой мир «галлюцинаций» реальнее, чем его.
– Какие галлюцинации? Как сейчас? – спросила Кира.
– Нет, – он покачал головой, – такая в первый раз. Но это потому, что они накачали меня всякой дрянью, – настойчиво повторил он и прикрыл глаза.
Её мысли полетели вперёд со страшной скоростью.
Кира напилась накануне. Потом трахалась и приняла какую-то неизвестную дрянь. Всё это ослабило её сопротивление и защиту – чего она частично и добивалась, чтобы почувствовать себя нормальной. Как все. Без всех этих её, – Кира прогнала мысль. Сейчас надо думать о другом.
Парнишка – очевидно, стихийный ведун – находится на лечении. И таблетки сделали с ним то же, что алкоголь и наркотики с ней. За счёт этого их сознания смогли войти в контакт. Но это не продлится долго и вряд ли повторится. Если парня не вытащить, он действительно сойдёт с ума в той лечебнице, куда его запихнули встревоженные родственники.
А он очень силён – судя по тому, что сейчас они сидят целиком в его фантазии, а не в её. Разрушая себя, он может причинить немало вреда окружающим. В целом, это было бы не её дело, но… Он пришёл к ней. От такого не отмахнуться. Если проигнорировать, это может навредить и ей тоже. Когда подобные им приходят за помощью – отказывать очень опасно. Это может разрушить равновесие, в котором пребывает ведун и ввергнуть его в хаос своей вины и безысходности новичка.
– Послушай, – заговорила Кира, внимательно глядя на парня, – ты не сумасшедший. Ты такой же, как я. У тебя есть способности.
– Сказала одна часть его мозга другой, – хмыкнул он.
– Не думай, а чувствуй. Ты веришь в то, что всё происходящее – бред? И я – часть тебя? – Кира дала ему немного времени подумать, и когда он качнул головой, продолжила: – Я могу вытащить тебя и всему обучить. Но ты должен сказать мне, кто ты и где находишься.
Над ними закричала чайка, слишком долго и слишком пронзительно. Её крик превратился в звук какого-то звонка.
Парень вскочил и панически стал озираться по сторонам.
– Они идут! – закричал он и попытался убежать, но зацепился ногой за лежак и чуть не упал. Восстановил равновесие, и бросился прочь. – Они идут!
– Назови своё имя! – крикнула ему вслед Кира, перевернувшись на колени и схватившись за спинку лежака. Он стремительно удалялся по неизвестно откуда взявшемуся белому коридору, выложенному плиткой. – Как тебя зовут?
Но её крик потонул в темноте – мир рассыпался. Кира с шумом втянула воздух и отпрянула от кастрюли. Посмотрела на лист. Вокруг валялись карандаши, все до единого сломанные.
На листе было написано:
Йохан Гринберг, Мюнхен.
– Да! Да, да, да! – Кира вскинула руку в победоносном жесте и обратила внимание, что её рука – снова её рука. – Да! – Ещё один радостный крик.
Не утруждаясь наводить порядок, она бросилась к компьютеру и в тот же день купила билеты до Мюнхена.
Уже сидя в самолёте, она подумала, что не говорит по-немецки, и рассмеялась. Это должно быть забавно.
Кира мысленно подгоняла самолёт, умоляя его лететь быстрее. В итоге, когда они приземлились в аэропорту Мюнхена на десять минут раньше запланированного времени, она была совершенно вымотана. Ускорять самолёты – это вам не шутки.
До отеля она добиралась на такси. Был уже поздний вечер, и, конечно, ни в какую психиатрическую лечебницу её бы не пустили. Но просто сидеть и ждать утра она не могла.
Слишком хорошо Кира помнила свой страх, когда в своё время осознала, что с ней действительно что-то очень сильно не так. Что весь мир не такой, каким ей рисовали в школе.
А потом в её жизни появилась Мастер, и всё сразу встало на свои места. Кире пришлось долго учиться, познавать себя и окружающее заново. Но самое главное, ни с чем не сравнимое чувство, которое она испытала, – это облегчение от осознания, что она не сошла с ума.
Сейчас этот несчастный Йохан сидит взаперти, сомневаясь в себе и не понимая, где бред, а где реальность. Нет, она просто не могла лечь спать.
В Мюнхене было несколько государственных и частных лечебниц. На третьей Кира поняла, что наконец-то пришла по адресу. Отчаяние и страх Йохана она почувствовала ещё за два квартала. Казалось, даже воздух стал холоднее.
Госпиталь был расположен в узком пятиэтажном здании, зажатом между двумя другими домами. Кира сразу поняла, какое окно – нужное. Она замерла, глядя на
