Воспитание верности у котов и мужчин - Евгения Халь
А Танька сама виновата. Сложно с ней. То была ни рыба, ни мясо в хлопковых трусах "Прощай, молодость!", от которых все падает. С ней же раньше сексом заниматься было — как телефонную книгу читать. Или таблицу умножения повторять. Все знаешь наизусть, но закрепить в памяти необходимо. То вдруг расцвела на ровном месте. И явно не из-за меня. А из-за этого качка. Обидно, сука! Я, значит, не удостоился такой красотки? Для меня, значит, она и не старалась и серой мышью ходила, а для него — Анжелина, мать ее, Джоли. Зашибись как обидно!
А тут такие девчонки-конфетки под рукой. Горячие штучки. Если бы Танька хотя бы немного понимала, как нужно мужчину ублажать. Или она все понимает и умеет, и с качком у нее все по-настоящему, а со мной прессованный картон? Если это так, то им обоим мало не покажется.
Пока я рассуждал о делах своих скорбных, Анжела прикончила ужин, три коктейля и два десерта.
— Все? — я достал из кармана кошелек. — Или еще что-то заказать?
— Котик доволен! — она умильно сложила руки и сморщила нос. — Котик хочет заю Стасика, — она вытянула под столом свою великолепную длинную ногу, осторожно просунула мне ее между ног и поиграла пальчиками.
— Смайлик: жара! — прошептала она, слизывая остатки десерта с пухлых губ. — Уф! — она принялась обмахиваться руками, как веером, — гифка: котик жжет!
Где они набираются этой жеманной хрени? Хотя… нужно признать, что это очень заводит! И манера разговора, и пальчики ноги, которые играют с моим членом под брюками.
Мы приехали ко мне. Анжела немедленно и безошибочно угадала, где находится спальня, и бросилась в постель. Я ринулся в душ. А когда вышел, обмотав бедра полотенцем, она уже стащила с себя маечку и шортики, и осталась в двух тоненьких полосках, старательно изображавших трусы. Крепкие сиськи призывно покачивали сосками. Я одним прыжком оказался в постели и подмял ее под себя. Анжела легко выскользнула из-под меня, капризно прохныкав:
— Ну зая, котик хочет сверху!
Она распласталась по мне, урча, как кошка, коготками провела по груди, стащила с бедер полотенце. И вдруг изумление застыло на ее лице. И было отчего. Я сам изумился. У меня внизу было вяло и спокойно. Жеребец застыл в стойле. Спокойной ночи, малыши!
Анжела бросила на него взгляд, прикоснулась легонько пальчиком и презрительно изогнула бровь:
— Какой он… властелин колец!
— В каком смысле? — растерялся я.
— Ну в смысле, что он — хоббит. Гномик, то есть. Но забавный! Хоббит туда-сюда, — она хихикнула.
Что? Мой член называли по-разному: тигром, варваром, даже молотобойцем, но гномиком — никогда. Что эта дура провинциальная себе позволяет?
— Да не гномик он! — я едва сдерживался, чтобы не орать, так она меня выбесила. — Просто нервы, усталость, работа. Подожди немного. Сейчас отдохну, и все будет.
Что там еще? Какие отмазки придумать? Экология, мировой сионистский заговор, налоги и нескончаемая революция в Судане?
Анжела вдруг резко встала, влетела в шорты, быстро нацепила майку. Потом подошла ко мне, чмокнула в щеку и сказала:
— Зая, даже если он проснется и отправится за кольцом всевластия, все равно будет хоббит. Нет, ну и с таким тоже живут, конечно. И кто-то даже считает его своей прэлестью. Но не я. Сорян! Я не Белоснежка! Меня гномики не заводят. Грустный смааааайлик! — протянула она, состроив печальную рожицу. — Гифка: котик плачет и роняет слезинки в лапку, — она сложила ладонь лодочкой и прижала к щеке, словно собирая невидимые слезы.
— Слушай, гифка-котик, я не знаю, какие ты видела, но на мой еще никто не жаловался, — возмутился я. — Ты — первая! Поэтому проблемы не у меня, а у тебя. Я-то думал, что ты — почти нетронутая. А ты, оказывается, уже сильно прошаренная.
— Зая злится! Ну, наверное, кому-то и десять сантиметров много. Я в инете читала, что многие девочки вообще его боятся. Поэтому любят гномиков. А может быть, им от тебя что-то было нужно. И они тебе врали. Это же очень известная женская хитрость. Девчонки часто специально рассказывают мужикам, какой у них большой, чтобы не заниматься сексом. Мол, больно им. А мужики довольны, что им его на словах нарастили раз в десять, и потому верят. Знаешь, зая, как получается карликовая морковочка? Это вообще-то обычная, просто уменьшенная путем селекции. Вот женщины, как селекционеры, могут все уменьшить. Главное: правильно рассчитать насколько. А могут, наоборот, и увеличить. Твои — увеличивали. Они тебе льстили, зая! У тебя ведь денежек много!
Вот кретинка анимешная! Я ее сейчас придушу! В горле встал тугой ком, на виске горячим пульсом забилась жилка, кулаки сами сжались.
— Уходи! — я показал на дверь.
— Ладно, — легко согласилась она.
— Молча уходи! Без смайликов и гифок.
— Хорошо, зая. Только не обижайся, ладно?
Терпение с громким треском лопнуло, и я заорал:
— Пошла вон!
Анжела подхватила с ковра одежду, прижала ее к груди, бегом бросилась в коридор, и через мгновенье громко хлопнула входной дверью.
Но в комнате еще пахло ее дешевыми духами и помойкой. Я распахнул окно. Свежий воздух наполнил спальню. Смятая постель по-прежнему хранила форму тела этой мелкой суки. Я сорвал простыню, скомкал ее, содрал наволочки с подушек и бросил все на пол. Что это было? Боги траха прокляли меня? В горле першило то ли от парфюма Анжелы, то ли от обиды — хрен разберешь. Я пошел к окну, но по дороге зацепился ногой за подушку и чуть не упал.
Да к черту все! Я схватил гору постельного белья и вышвырнул в окно. Снизу немедленно раздались возмущенные вопли. По хрену! Мне на всех начхать! Маленький? У меня? Это ж с кем ей довелось трахаться, если у меня маленький? С немецкими сантехниками? Такая сучка мелкая, девчонка почти, а опыт, судя по всему, как у прокопченной шлюхи.
Таня всегда считала, что у меня слишком большой. И этим объяснялись ее многочисленные ограничения в сексе. Туда нельзя, сюда нельзя. Это даже не пытайся!
— Пойми, милый, он чрезмерно крупный! — звучала ее обычная отговорка.
И мне нечем было крыть. Даже как-то приятно было. Ну как тут поспоришь? А после этого Анжела назвала его гномиком.
Значит, Таня мне специально врала? Может быть, я вообще ошибался, считая себя супергероем? Да нет! Просто невозможно! Никто не жаловался. Наоборот, все телки всегда были исключительно довольны. Хотя… как сказала эта мелкая стерва Анжела?
— У тебя же денюжек много, поэтому они хотели тебе понравиться.
Неужели
