Мистер Вечный Канун. Город Полуночи - Владимир Торин
Из дальнего от входа угла выступил незнакомец. Или, вернее, выступили три незнакомца. Три белых мелованных лица выглядывали из темноты, как из окон: старик, морщины которого походили на трещины в скалах, мужчина средних лет совершенно непримечательной наружности и мальчишка — из-за чрезмерной гладкости кожи его лицо казалось совершенно безликим и невыразительным.
Они стояли, тесно прижавшись плечами друг к другу, будто вдруг оказались одновременно в очень узком дверном проеме. Все трое пристально глядели на мистера Ива, и даже ему стало слегка не по себе.
— Я пришел, чтобы… — начал он, но тут же снова спохватился: — Ах да.
Отличительной особенностью всех троих, помимо отсутствия эмоций на лицах, было и отсутствие ушей.
Мальчишка медленно поднял руку и указал на колокол за спиной мистера Ива, а после осуждающе покачал головой. Человек в зеленом прочитал в этом жесте как предостережение, так и неудовольствие этих типов тем, что он, видите ли, посмел прислониться к их колоколу.
— Не нужно беспокоиться! — прокричал Человек в зеленом, демонстративно потешаясь над глухотой собеседников. — Все учтено! Перейдем к нашему делу!
Он достал из кармана пальто свернутую трубочкой рабочую тетрадь Виктора Кэндла и открыл ее на последней чистой странице. Затем извлек оттуда же чернильную ручку с крошечной чернильницей. Быстро что-то набросав в тетради, мистер Эвер Ив показал то, что у него вышло, молчаливой троице. На страничке был кривобоко намалеван циферблат со стрелками в определенном положении, а также большая жирная цифра, имитирующая дату в отрывном календаре.
Зрение у всех троих, судя по всему, было не в пример лучше слуха, поскольку они сразу же одновременно кивнули, соглашаясь.
Мистер Ив провел ладонью по странице — и рисунок исчез. На вновь обретшей девственную чистоту бумаге он что-то написал, затем, как и в прошлый раз, показал собеседникам. Те снова слаженно кивнули. И так продолжалось несколько раз, пока мистер Ив не показал им нечто, что по смыслу походило на угрозу. Троица глухих нахмурила брови.
Далее произошло то, чего не ожидал даже Человек в зеленом. Словно в ответ на его угрозу, минутная стрелка на циферблате дернулась, как в судороге, и, подхватив за собой часовую, уперлась наконечником в XII.
Полдень.
В тот же миг рычаги провернули барабаны, на них накрутились цепи, а те, в свою очередь, потянули за собой язык колокола, и тот с неимоверным грохотом ударился о стенку. Хоть колокол с виду и был превращен в своеобразную лампу, но на деле по-прежнему оставался собой — отлитым из металла и невероятно-запредельно-убийственно звонким.
Мистер Ив отлетел в сторону от первого же удара и, оглушенный, рухнул на пол. Его собеседники никак на это не отреагировали. Глядя на Человека в зеленом равнодушным, как само время, взглядом, старик, мужчина средних лет и мальчишка слитным движением шагнули назад и исчезли в углу, из которого и появились. Колокол вновь стал выглядеть, как ему и должно. Комната налилась чернотой.
Как только часы пробили полдень и эхо от последнего удара развеялось, Виктор Кэндл поднял тяжелую голову с холодного пола с таким трудом, как будто вручную вытягивал с морского дна корабельный якорь. Он огляделся, ничего не понимая.
«Я в темноте… — обрывки мыслей появлялись и затухали в его сознании. — Циферблат… башня… Я в башне. Шел за…»
Виктор огляделся по сторонам, но никого не обнаружил — было слишком темно. Потирая голову, он поднялся.
— Когда я?.. — пробормотал Виктор. — Что произошло?
Рациональный разум столичного репортера тут же услужливо предоставил объяснение: «Затхлый спертый воздух. И еще этот запах заброшенного чердака… Вот я и отключился…»
На полу рядом что-то лежало. Виктор с удивлением понял, что это его собственная тетрадь. Подняв ее, он подошел к льющимся через прорези цифр полосам света и прочитал запись в самом верху страницы:
«Если не сделаете то, о чем мы договорились, и проспите последнее мгновение Кануна, то для вас Вечный Канун может и не наступить».
Виктор нахмурился: почерк был его, но он не помнил, чтобы писал это.
— Что за бред? Канун? Вечный Канун?
И тут он вспомнил: «Последний Канун, о котором говорил Иарран Ри! Это ведь то же самое или… нет? Вечный Канун запросто может быть последним… нет, он и будет последним, если затянется навечно… Так. Что здесь, черт побери, творится?!»
Виктор с подозрением огляделся. Закрыв тетрадь, он снова свернул ее трубочкой и засунул в карман. Затем решительно шагнул во тьму в поисках Биггля или Сэра (за которым ключник должен был проследить), желая получить хоть какие-то объяснения происходящего.
В комнате с часами никого не оказалось. Скорее всего, старикашка сбежал, пока он валялся без сознания. А Сэр… был ли он здесь вообще?
— Что же ты здесь собирался найти? — спросил Виктор невидимого Биггля. — И что здесь искал этот твой Сэр?
Так и не получив ответов, Виктор поспешил покинуть комнату с часами, пока кто-нибудь его здесь не обнаружил. Отодвинув запор (дверь была странным образом заперта изнутри, но Виктор настолько был сбит с толку последней записью в тетради, что даже не обратил на это внимания), он вышел на площадку и зашагал по лестнице вниз.
Виктора била крупная дрожь. Он был уверен: записи в твоей тетради, сделанные твоим почерком, сами по себе не появляются — для этого нужна твоя рука, да и сознание не помешает.
Очнулся Томми оттого, что кто-то грубо тряс его за плечо.
Вытащив из-под затекшей щеки зажатый там вместо подушки кулак и открыв глаза, мальчик обнаружил, что лежит в большой коробке. Крышки не было.
— Ну ничего себе! — прозвучал над головой возмущенный голос Чарли. — Я уже собирался за ним обратно на фабрику бежать, а он тут спать удумал!
Томми окончательно проснулся. Он тут же все вспомнил: и кота, и фабрику, и побег. Неясным оставалось только одно.
— Где это мы?
— Где-где, — передразнил приятеля Чарли. — У ведьмы в пироге. Пока ты спал, нас успели привезти и выгрузить. Кажется, это лавка мистера Поркинса на Лейкшир-стрит, и сейчас поздний вечер — она, как ты мог догадаться, уже закрыта.
Томми посмотрел вокруг. В небольшом и слабо освещенном помещении склада было разбросано множество перевернутых пустых коробок без крышек. Повсюду валялись детали «Расчудесных самораскладных пугал». Таких же пугал, от которых Томми и Чарли убегали на фабрике. Мальчик невольно поежился.
— Не бойся, они не двигаются, — успокоил его Чарли. — Надо бы их всех сжечь, пока не ожили.
— И устроить мистеру Поркинсу пожар? — возразил Томми, выбираясь из коробки. — Нет, сжигать
