Аттестат зрелости - Илана Петровна Городисская
Поток приглашенных хлынул лишь после восьми. Последние переступили порог квартиры к девяти.
Как и следовало ожидать, явились далеко не все. Моран, Тали и прочая шпана, ставшие изгоями среди изгоев, открыто проигнорировали приглашение учительницы. Еще несколько учеников не смогли принять участие в вечеринке по личным и семейным обстоятельствам. Однако все члены бывшей шестерки и их приятели собрались. Именно их, главных участников всех происшествий, прощальное мероприятие у Даны притянуло, как магнитом, словно этот вечер предназначался в большей степени для них, и ее невысказанная воля заставила их всех сплотиться вновь, хотя бы на несколько часов. Даже Шахар и Лиат, вначале решившие отказаться, в конце концов превозмогли себя и почтили своим присутствием своего последнего школьного педагога.
Мало кто явился с пустыми руками. Каждый постарался принести какое-нибудь подношение, от себя или от группы соучеников. Янив принес еще гитару, чтобы украсить вечер застольными песнями. Гостеприимная хозяйка с радостью принимала сувенир каждого, заводила с ним короткую беседу, приглашала к буфету. Каждый точно непроизвольно перенимал ее любезность и улыбчивость. Как в каждой последней встрече, в этом мероприятии было что-то возвышенное, отчего у наводнивших гостиную Даны учеников немного щемили сердца, а на лицах была легкая грусть.
Когда тарелки всех были наполнены, а голоса смешались в ровный гул, хозяйка дома пригласила своих гостей рассесться в кругу, а сама заняла центральное место. Взгляд ее приветливо скользил по ним, как на их первой встрече в начале этого учебного года. Как и тогда, они все тоже смотрели на нее, но уже совершенно другими глазами. Это были глаза молодых людей, прошедших особую школу жизни, и для которых изучение очередной главы по истории, или новых математических формул больше не являлось самоцелью приходов в школу. "Господи, как они все повзрослели!" – с гордостью и горечью отметила про себя Дана.
Она была немного разочарована, что многих здесь не присутствовало, зато могла гордиться тем, что именно самые главные не спасовали, и сейчас спокойно смотрели ей в глаза.
– Дорогие мои! – открыла она встречу. – Как я рада всех вас видеть у себя!
Ее приветствие было встречено громкими аплодисментами, точно она была актрисой в спектакле под названием "школа".
– Этот вечер волнителен для меня, – пылко продолжала учительница, – как мало что в жизни. Насколько вы меня знаете, это не простые слова. Ибо не каждому классному руководителю выпадает такая удача, даже честь, выстроить со своими учениками столь прочные, теплые и искренние взаимоотношения, какие сложились у нас с вами… Неформальные, человеческие взаимоотношения. Именно поэтому я пригласила вас, чтобы в последний раз побыть с вами в почти полном составе, но уже не в качестве учителя, а одной из вас. Одной… из вас, – с усилием подчеркнула Дана. – Сегодня вы все – мои гости. Чувствуйте себя, как дома!
– Это была отличная идея, Дана! – воскликнула Офира, сидевшая рядом с Одедом. – Спасибо тебе огромное!
– А я сама еще должна сказать огромное спасибо Галь и Шели, которые очень помогли мне с приготовлениями, – тотчас добавила та, заставив всех присутствующих перевести взгляды на обеих подруг.
Взгляды всех были очень красноречивыми, особенно взгляд Лиат.
– Нам это было в удовольствие, – широко улыбнулась Шели, и потесней прильнула к Хену.
Видя некоторую скованность своих гостей, Дана решила увлечь их близкой для всех темой.
– Друзья, выпускной вечер уже на носу, – произнесла она. – После него, каждого из вас ожидает совершенно другая жизнь. Мне бы очень хотелось узнать, что вы планируете на будущее, какие у вас мечты? Что вы чувствуете перед окончанием школы?
– Облегчение, – не задумываясь, выпалила Лирон.
– Почему именно облегчение? – заинтересованно обернулась к ней Дана.
– Главным образом, из-за учебы. Я терпеть не могу так много учиться, и вряд ли в ближайшее время захочу продолжать учебу. Так что, думаю, я сперва закончу армию, а потом пойду в полицию.
– Мне уже страшно! – сострил Ран Декель. – Ты ведь начнешь штрафовать всех подряд!
– Тебя – самого первого, – едко парировала Лирон, и несколько человек захихикали.
– Ладно, – дружелюбно замяла их диалог Дана. – Еще кто-нибудь разделяет чувства Лирон?
Половина участников посиделки принялась бурно высказываться о том, как они жутко устали от бесконечных сессий, особенно от последней, решающей, как им уже хотелось сменить обстановку. Другие сожалели о светлых мгновениях школьной жизни: экскурсиях, вечеринках, мероприятиях, специально организовывавшихся для них школьной администрацией. По опросу Даны Лев, самой запомнившейся стала первая в году вечеринка, с участием рок-группы. На втором месте оказалась весенняя школьная поездка на юг.
– Никогда не забуду, – сказал, покатываясь со смеху, Авигдор, – как нас будили по мегафону! "Чай, кофе, какао!" А мы с Эрезом как раз прятали в палатке вермут.
– Который все вместе распивали накануне, – подхватил, тоже смеясь, Эрез.
– У меня даже есть снимок той пустой бутылки на фоне целой горы мусора, – не унимался Авигдор, которому это воспоминание, видимо, доставляло большое удовольствие.
– Было дело. То ли еще будет? – вдруг таинственно произнес Хен, доставая из своего рюкзака, который специально положил под стул, на котором сидел, такую же здоровенную бутылку вермута.
Авигдор и Эрез на секунду застыли с раскрытыми ртами, словно не веря своим глазам. Затем исторгли дружный вопль, слившийся с единым воплем других парней:
– Ну, ты гад! Ишь ты, что прятал от нас, сволочь этакая!
– Это – его любимый трюк, – громко прыснула Наама. – Когда-то он уже его проделал, хоть и неудачно, – намекнула она на то злополучное происшествие на именинах Шели.
Хен никак не среагировал, из уважения к сидевшей рядом с его девушкой Галь. Вместо ответа, он предложил всем присутствующим выпить.
– Хен, если честно, мне даже неловко за те стандартные бутылочки вина, что я поставила на стол, – улыбаясь, заявила Дана. – Ну, что ж, хорошо, что ты сообразил! Я тоже не откажусь.
Пластиковые стаканы, расставленные на буфетном столе, разобрали в один момент. Классной руководительнице Хен налил в первую очередь, от души. Галь ограничилась самым небольшим количеством напитка. Шахару и Лиат плеснули только лишь из приличия.
Они вообще сидели, как чужие, не участвуя в общей беседе, и изо всех сил стараясь не прикасаться друг к другу. Все окружающие прекрасно видели это, но никому не было до
