Улыбка зари - Бланш де Ришмон
Затаив дыхание, Камилла толкнула дверь. Вдруг его избили, похитили или взяли в заложники грабители? А может, он, предчувствуя смертный час, оставил дверь открытой, перед тем как лечь в кровать?
В квартире было пусто. Остался только кристалл, несколько веточек бессмертника в глиняной вазе, церковная свеча, которая горела несколько часов, письмо и ключ. Значит, он уехал сразу после того, как она ушла в Нотр-Дам де Пари. Наверняка дверь его квартиры уже была приоткрыта, когда она возвращалась накануне домой, но она была настолько взволнована, что ничего не заметила.
Нужно прочитать это письмо. Увидеть его почерк и, возможно, понять, кто он, куда ушел. «В Папуасию», – с улыбкой подумала она. Взяла в руки ключ, лежавший рядом с кристаллом, и с удивлением обнаружила, что видела его прежде. Это же ключ от ее подвала… Как он оказался в его квартире?
Камилла открыла окно и уселась на пол напротив дерева, на которое старик любил смотреть, пока заваривался чай. Вдохнув утренний воздух, она наконец решилась достать листок бумаги из конверта, на котором было написано ее имя и имя Перлы.
Это было не письмо, а… остров. Он нарисовал Папуасию. В центре была изображена чаша с сияющим солнцем, а на ней та же надпись, что и на белом камне, который она теперь всегда носила с собой. Быть пустой чашей, которая получает свет, чтобы дарить его, – возможно, в этом и заключается смысл. Рядом с надписью он нарисовал огромную розу с разноцветными лепестками, которая напоминала розетку Нотр-Дам де Пари. Или мандалу. И всего несколько слов, в которых, вероятно, была выражена его человеческая сущность: «Свет не неволит». Еще один рисунок – старик в одиночку плывет на лодке к горе, которая имеет поразительное сходство с кристаллом. Значит, Папуас вернулся в родной край. Однажды он признался ей, что его старый учитель, горец, завещал ему свою хижину, расположенную напротив Монблана. Покидая Шамони, Мельхиор попросил своего племянника присматривать за этой хижиной, чтобы он мог вернуться туда, когда придет время возвращения к корням.
Мельхиор уехал, оставив Камилле ключи, чтобы она продолжила свой путь без него. Эта свеча – огонь, который будет передаваться от одного человека к другому. Ничто не умирает, все претерпевает преобразование.
Она закрыла окно, взяла кристалл и унесла его к себе домой. Затем вновь спустилась, чтобы забрать свечу, после чего, не оглядываясь, закрыла дверь. Она неотрывно глядела на огонь свечи, следя за тем, чтобы он не погас. Словно новая весталка, хранительница огня, поставила свечу рядом с прозрачным камнем напротив дивана. И некоторое время оставалась там в состоянии покоя, чтобы оказать почтение Мельхиору.
Затем взяла ключ и спустилась в подвал. Вообще-то ее подвал был пустым, поскольку Камилла ничего не собирала, не копила и не хранила, стараясь обходиться самым необходимым. Она вставила ключ в замочную скважину и принялась на ощупь искать выключатель, удивляясь тому, что здесь сильно пахнет цветами.
Наконец свет включился – и перед ее глазами предстало настоящее царство.
Стены были недавно выкрашены в белый цвет. На столе расставлены флаконы с эфирными маслами. Диван Мельхиора стоял на персидском ковре. Она обнаружила железный меч с гравировкой, картину с изображением Рождества Христова, хрустальную вазу, резную металлическую ложку, фигурку суфийского танцора и игрушку, которую ее дочь подарила старику. На стенах были развешаны рисунки Перлы – горы всевозможных цветов. Заварочный чайник, в котором Мельхиор с таким вниманием готовил чай, также ждал своего часа в углу.
Выходит, Перла хранила секрет, наверняка гордясь тем, что попадала вместе с ним в Зазеркалье всякий раз, когда переступала порог подвала. Значит, сердце маленькой девочки было достаточно велико, чтобы вместить в себя столько тайн? Чему он научил ее из того, что Камилла не знает и, возможно, никогда не узнает?
* * *
Камилла не торопясь шла к дому отца Перлы. Как уберечь девочку? Как найти правильные слова, чтобы сказать ей правду и в то же время не расстроить ее? Таких слов не существует. От горькой правды никуда не денешься. Она даст дорогу чему-то новому. Но сначала надо поплакать. Пережить время боли, а затем вновь расправить крылья.
Виктор предложил ей войти и выпить чая, вина или виски с ним и его новой возлюбленной. Камилла понимала его заботу, его потребность в том, чтобы они познакомились, чтобы она, Камилла, лучше узнала женщину, которой собиралась доверить свою дочь. Но она отказалась. Время было неподходящим.
Виктор не просто смотрел на нее – он всматривался в ее лицо, пытаясь выявить в нем первые признаки проснувшейся болезни. А Перла, как испуганная птичка, ждала момента, когда они с матерью уйдут. Малышка была взволнована, бледна, и Виктор признался, что она плохо спала.
Оказавшись на улице, Перла бросилась в объятия матери.
– Почему ты плачешь, дорогая?
– Я не знаю, – пролепетала девочка.
– Нет, знаешь.
Внезапно слезы прекратились. Она взглянула в глаза матери и принялась кричать:
– Папуас уехал, да?
Камилла смогла только кивнуть, и рыдания ее дочери возобновились с новой силой. Она прижала ее к себе и прошептала в утешение:
– Ты правильно делаешь, что плачешь. Поплачь, дорогая, поплачь.
Непослушная Перла в ярости вытерла слезы тыльной стороной руки. Она смотрела сурово, словно сердилась на себя за то, что все еще была маленькой девочкой, тогда как ей предстояло выполнить такую высокую миссию. Она только спросила:
– Что произошло?
Камилла рассказала ей об опустевшей квартире, кристалле, веточках бессмертника, свече и письме в рисунках. Перла слушала ее с угрюмым видом, как будто отказывалась слышать, но в то же время жаждала все знать. Когда мать упомянула о подвале, девочка расслабилась, но не произнесла ни слова.
Наконец, придя домой, они уселись в обнимку на диване, чтобы немного отвлечься от скорби. Камилла попросила Перлу поведать историю про подвал. Девочка вырвалась из материнских объятий, выпрямилась и с гордостью принялась рассказывать.
Однажды, когда она рисовала в гостиной Папуаса страну своей мечты, он предложил ей создать их собственную Папуасию. Это будет особое место в центре мира, их хижина, их секрет. Будучи в восторге от этой идеи, Перла посоветовала воспользоваться пустующим подвалом ее матери. Ей нужно было лишь раздобыть ключ от него.
– Но в подвале мамы нет окон!
– Мы их придумаем, – ответил Папуас.
Так они начали переносить вещи с помощью сына консьержа из многоквартирного дома напротив, который обожал Папуаса. Окнами стали горы, которые она нарисовала. Ей хотелось, чтобы, оказываясь в их стране, он возвращался на свою родину. Каждую среду они приносили
