Малоизвестный Довлатов - Сергей Донатович Довлатов
Секретарша принесла бутылку виски, лед и два бокала. Приветливо улыбнувшись Джону Смиту, она незаметно шевельнула плечами, поправляя белье.
— Я обеспокоен вашим состоянием, Джонни, — начал майор, — вы теряете форму. Недавно один из сотрудников видел вас в Музее классического искусства. Вы разглядывали картины старых мастеров. Если разведчик подолгу задерживается около старинных полотен, это не к добру. Вы помните случай с майором Барлоу? Он пошел на концерт органной музыки, а через неделю выбросился из небоскреба. На месте его гибели обнаружили лишь служебный жетон. В общем, майора Барлоу хоронили в коробке из-под сигарет...
— Какой ужас, — произнес Джон Смит.
— Я рад, что сотрудник заметил вас в музее и предупредил меня.
— Позвольте узнать, сэр, что делал в музее ваш сотрудник?
— Так, пустяки, — ответил майор, — брал дактилоскопические оттиски у конголезского генерала Могабчи. Накануне генерал Могабча знакомился с экспозицией, и отпечатки его пальцев сохранились на бедрах мраморной Венеры.
— Я знаю эту копию, сэр, — произнес Джон Смит, — эклектическая вещь, бесформенная, грубая.
— Генерал придерживался иного мнения. Впрочем, мы отвлеклись.
— Слушаю вас, сэр.
Майор разлил виски. Кусочек льда звякнул о стенку бокала.
— Мне бы не хотелось потерять вас, Джонни. Я не намерен лишать себя ваших услуг. Мы вас ценим. В прошлом вы отличный работник и честный американец. Честный американец — это тот, кто продается один раз в жизни. Он назначает себе цену, получает деньги и затем становится неподкупным. В последние месяцы с вами что-то стряслось. У меня такое ощущение, как будто все железные детали в вас заменили полиэтиленовыми. Вы не взглянули на мою секретаршу, вы не допили виски, короче, вы не в форме.
— Видно, я старею, сэр.
— Чепуха! Возьмите себя в руки. Мы решили помочь вам, Джонни. Необходимо, чтобы вы вновь поверили в себя. Два года простоя отразились на вашем состоянии. Вам надо жить нормальной жизнью.
Джон Смит прикрыл глаза. Он тотчас увидел пологий берег Адриатического моря, стук мяча неподалеку, сборник Джойса, темные очки...
— Мы решили послать вас в Москву, Джон Смит. Вы чем-то недовольны?
— Я офицер и не обсуждаю приказы начальства, — сказал Джон Смит.
Майор Кайли с удовольствием хлопнул его по плечу, шагнул к стене и, откинув муаровую занавеску, указал на карту мира:
— Нас интересуют стратегические объекты русских в квадрате У-15. Так вот, вы оказываетесь в России, поступаете на работу, заводите друзей, а через год к вам является коллега, и вы начинаете совместные акции. Все ясно?
— Да, сэр.
— Полагаю, вы не утратили навыки оперативной работы. Мне стоило большого труда отстоять вашу кандидатуру перед генералом Ричардсоном. Вы должны оправдать мои надежды, Смит.
— Не сомневайтесь в этом, господин майор.
— Вас ожидает цепь злоключений. Мало ли что встретится на вашем пути. Вам придется рисковать. От вас потребуется физическая сила и выносливость. Например, вы сможете переплыть реку?
— Да, сэр.
— Главное — плыть не вдоль, а поперек.
Джон Смит кивнул, давая понять, что считает это замечание ценным.
— Вам нужно подготовиться, усовершенствоваться в языке. Как по-русски «гуд бай»?
— До свидания, пока, счастливо оставаться, будь здоров.
— В СССР надо работать осторожно. Не вздумайте предлагать русским деньги. Вы рискуете получить в морду. Русских надо просить. Просите, и вам дадут. Например, вы знакомитесь в ресторане с директором военного завода. Не дай бог совать ему взятку. Вы обнимаете директора за плечи и после третьей рюмки говорите тихо и задушевно: «Вова, не в службу, а в дружбу, набросай мне на салфетке план твоего учреждения».
— Я учту ваши советы, мистер Кайли.
— Вы должны будете принимать во внимание известную строгость русских нравов. Гомосексуализм, например, у них в полнейшем упадке. В России за это судят.
— А за геморрой у них не судят? — ворчливо поинтересовался Джон Смит.
Майор подошел к столу, выдвинул ящик, достал оттуда брикет сливочного мороженого и разломил его.
— Мороженое заменит вам пароль, — сказал он, — одна половинка будет у вас, другая — у человека, который явится год спустя. Вы соединитесь и начнете действовать вместе. Ну, кажется, все. Можете идти. В девятом отделе получите легенду и необходимое снаряжение. Дайте-ка я пожму вашу руку.
Джон Смит вышел на крыльцо особняка. Посреди зеленого газона вращался шланг с блестящим наконечником. Был полдень. Возле государственных учреждений скапливались автомобили.
Джон Смит шел вдоль ограды. Остановился, достал сигарету. Из кулака его узким белым лезвием выскользнуло пламя газовой зажигалки. Огонек на солнце был почти невидим.
Разведчик свернул за угол... «Бугатти» медленно ехал за ним, прижимаясь к тротуару. Затем он наклонился к шоферу, который выслушал его, не поворачивая головы.
— Вы бы ехали домой, Роджер, мне надо побыть одному.
Машина рванулась вперед, тотчас затерявшись в уличном потоке.
В этот день Смит пришел домой позже обычного. Галстук торчал у него из кармана. Он одолел три лестничных пролета, словно забрался по вантам в девятибалльный шторм. Дверь кокетничала с ним, водила за нос, наконец в замочной скважине со стуком утвердился ключ. Джон Смит, качаясь, пересек свои апартаменты, чмокнул боксерскую грушу и уснул на диване, не снимая континентальных стетсоновских полуботинок.
Темной мартовской ночью американский военный «Спитфайр» пересек западную границу Советского Союза.
Джон сидел рядом с пилотом. В кабине было тесно. Летчик, передвигая рычаги, задевал колени Джона Смита.
Сквозь иллюминатор виднелось усыпанное звездами небо. Внизу редко и беспорядочно мерцали огни.
— Мы приближаемся, сэр, — заметил летчик, взглянув на фосфоресцирующий пульт. — Желаю удачи, — добавил он после того, как разведчик откинул крышку люка.
— Благодарю, — сказал Джон Смит и шагнул в черную бездну.
«Спитфайр» промчался мимо.
Минута. Вторая. Третья. Земля, быстро увеличиваясь, летела навстречу. Стали видны очертания деревьев.
— Ах черт, едва не забыл! — воскликнул Джон Смит и рванул дюралевое кольцо.
В ту же секунду из ранца, который болтался у него за спиной, со свистом выскользнуло шелковое белое пламя парашюта, последовал сильный толчок, стропы натянулись, и над головой Джона Смита утвердился широкий, слегка вибрирующий купол.
Еще через минуту разведчик, согнув колени, опустился в податливый мартовский снег.
Парашют лежал рядом, медленно опадая.
Джон Смит огляделся. Темный лес окружал небольшую поляну. Из-за деревьев выглядывали звезды.
«Для начала неплохо», — подумал Джон Смит.
Он встал, скинул ранец,
