Мне бы в небо - Татевик Гамбарян
– Тогда пусть хотя бы в книге мы будем вместе. Обещаешь?
Я не ответила. Франц взял меня за руку, а я не сопротивлялась.
– Почему то вспомнилась фраза о том, что иногда люди встречаются ради того, чтобы расстаться.
– И какой же в этом смысл? – Спросила я.
– Я тоже не понимаю. Может, нет никакого смысла. Вообще ни в чем.
– Смысл есть всегда, просто не все его ищут.
– Никогда не думал, что буду философствовать с девушкой. Я же футболист.
– А Валери врач-рокер, ну и что?
– Верно, – усмехнулся Франц.
По пути домой мы любовались ночными огоньками большого города, фотографировались возле огромных вывесок, пили кофе из автомата, слушали музыку из старых проигрывателей прямо посреди улицы, танцевали, когда никто не видел. Возвращаться домой, где нас ждали наши теплые постели, не хотелось, мы не расставались с этой ночью до тех пор, пока улицы совсем не опустели, и смолк звук отдаленно проезжающих автомобилей.
Совсем неважно, в каком городе ты живешь, будь это модная столица, переполненная артистами и дорогими ресторанами, бизнес-центр, где небоскребы закрывают собой небо, или же маленькая провинция, где воздух пахнет природой – ты полюбишь свой город, как только туда переедут твои любимые люди. Ты станешь видеть красоту в каждом движении, в каждом человеке, который удивительным образом вписывается в это городское пространство, ты вдруг поймешь, с каким весельем можно коротать время, просто прогуливаясь по улицам, без смущения вглядываясь в лица прохожих. И даже если в твоем городе не видно звезд, они так далеки, что их невозможно поймать взором, невозможно посчитать, загадать желание, когда одна из них решит упасть, найти созвездие. Твоими звездами станут любимые люди, до которых можно дотянуться рукой, которыми можно любоваться издалека, а самое главное – их можно обнять, когда только захочется.
– Я сегодня не буду спать, – заявил Луис, когда я повернула ключ в замке и открыла дверь, – все-таки последняя ночь. Осталось четыре часа до отъезда. Да и кто знает, когда в следующий раз мы все встретимся.
– В последний раз мы тоже так думали, – сказала Валери, расстегивая шнурки кед, – а наше расставание и неделю не продлилось.
– Сейчас все по-другому, – возразил блондин, – теперь наши жизни сложились иначе: ты будешь учиться, мы с Тео работать в деревне, Аврора тоже устроит свою жизнь, а вот Франц…
– А я буду прожигать свою жизнь, как раньше, – закончил Франц.
– Ты серьезно? – Искривив рот, спросил Тео.
– Не знаю. Поживем – увидим.
– Родители будут не в восторге от такой идеи. Тебе тоже нужно найти работу в деревне, раз футбол свой забросил.
– Прорвемся, – бросил через плечо Франц, скрывшись за стеной.
– Тяжело с ним придется… – со вздохом произнесла Валери.
– Ты не спишь?
Я осторожно обернулась к Францу, стараясь не задеть спящую Валери.
– Нет, – ответила я, – мне не спится.
– И мне.
– Нам вставать через два часа.
– Можно уже не спать.
Я разглядывала в темноте его черты лица. И ночная густота понемногу рассеивалась, рисуя все более четкие линии.
– Ты красивая. Мне это не дает покоя, – вдруг сказал он.
– Не самая красивая на свете.
– Для меня самая.
– А я думала, что во мне много недостатков. Например… нос. Когда я улыбаюсь, он становится очень широким.
– Что? – Засмеялся Франц, – ты серьезно?
– Да.
– Ты прекрасна, когда улыбаешься. И я обожаю твой нос.
– Зачем ты все это говоришь мне? Чтобы я сдалась?
– Нет. Я говорю, потому что так думаю. Мне все время хочется говорить тебе, какая ты красивая и забавная.
– А я обожаю твои глаза. И морщинки на лбу.
– А улыбку? Все девушки сходят с ума по моей улыбке.
– Тогда она мне не нравится.
– Не может быть.
– Может.
– Значит, ты одна такая. Но ты врешь, я знаю.
– Какой ты самовлюбленный все-таки, – я улыбнулась, – мужчина не должен быть таким красивым, это неправильно.
– Ты просто завидуешь. И злишься, потому что я красивый и не твой.
– В чем-то ты прав.
– Я тоже злюсь. Потому что ты не моя.
– Аврора?
– М?
– Покажи мне ту смешную рожицу. Когда ты сердишься.
– Я думала, ты уже спишь.
– Нет. Пожалуйста, покажи.
Я нахмурила брови и сжала губы. Франц заулыбался.
– А теперь печальную рожицу, пожалуйста.
– Ну, хватит, – я отвернулась от него, – отстань.
– Аврора, – его рука скользнула по моей талии и чуть приподняла мою майку, – мне нравится запах твоего тела.
Мои глаза закрылись, как только мурашки пробежались по коже. Я выгнула спину словно кошка. Губы Франца коснулись мочки моего уха, и я затрепетала от удовольствия.
– Поцелуй меня в последний раз.
Я повиновалась и повернула к нему свое лицо. Он не спеша приблизил к моим губам свои губы, и наши дыхания переплелись. Я находилась во власти его губ и рук и ни секунды не могла сопротивляться.
Прощались мы долго. Вокзал уже опустел, люди скрылись в вагонах, а наша пятерка стояла возле хмуро пускающего дым поезда и не желала расставаться. Валери обнимала брата, что-то шептала ему на ухо, давала наставления, я стояла между Францем и Тео, держала их за руки и, молча, любовалась братом и сестрой.
– Хватит, я все это не запомню, – жалобно проскулил Луис, – отцепите кто-нибудь эту рыжую от меня.
– Только попробуй разочаровать родителей, я из тебя сделаю лепешку с сыром. – Пригрозила указательным пальцем Валери. – Ты теперь остаешься за старшего, должен о них заботиться. Я позвоню вам, как только сдам экзамены. Или не позвоню, если вдруг решу спрыгнуть с центрального моста, в случае неудачи.
– Ты там всех испугаешь, и они тебя возьмут без экзаменов, – Луис потрепал сестру за щеку, – у тебя все получится. Мы все верим в это. А ты следи за Авророй, не давай ее в обиду.
Об остальных диалогах во время прощания упоминать не хочется, хоть и были среди них весьма забавные. Всегда одно и тоже – теплые слова, объятия, поцелуи, печальный блеск в глазах.
Я провожала Франца взглядом до вагона, он несколько раз оборачивался, открывал рот, чтобы сказать что-то, но, засомневавшись, снова отворачивался. До самой последней секунды я думала, что он не уедет… не сможет уехать, оставив меня на этом перроне с кучей проблем, которые мы создали вместе.
Он смог. Он прекрасно осознавал, что теряет меня, отдает другому человеку, разочаровывает, и все же сел в поезд. А мне хотелось, чтобы он остался. Проснувшись утром, я поняла, что не хочу его терять. Думала об этом всю дорогу до вокзала, в миг наших последних объятий, все время, пока его фигура отдалялась от меня. Только ему не осмелилась сказать об этом.
Глава 10
Моей нездоровой привычкой стало закрывать перед сном глаза и представлять море, теплый песок под босыми ногами, шум волн и звуки мимо проплывающих кораблей. И каждый раз, стоя у пристани, я ждала Франца, и он всегда приходил. Загорелый, с сияющей улыбкой, с серыми морскими глазами, выделяющимися на фоне утонченного лица, с волосами пшеничного цвета, в
