Наталия Медведева - Ночная певица
Но пока мы были молоды и счастливы - почти по Хему! - безоглядно расплачивались кредитными картами. Особенно в магазине "Райт Банк", по одноименному названию района Парижа, то есть "Правый Берег". Там были приобретены великолепные сапожки "Мод Фризона" болотного цвета, в которых я щеголяла потом в Токио и напоминала японцам о советской мощи (своим ростом в метр девяносто два!). Там же мы купили чудесные босоножечки - синие с алым ободком, неровно вырезанным, вроде египетского чего-то, и они слегка перламутрились. Там же были куплены сиреневые замшевые туфельки, облегающие ногу, как перчатки, и к ним же сумочка - со всеми этими приобретениями мы отправились на мое выступление в какую-то паблик скул, где собралась куча ностальгирующих евреев и где я исполняла им песню "Я люблю тебя, Россия". Они там очень плакали, и на бис я исполнила им "Ивушку". Мой муж стоял за кулисами, а потом сказал, что я была лучше всех, и повез меня в ресторан есть устрицы и запивать их шампанским.
Ну, в общем он, видимо, то же самое делал потом с Любой Успенской, которая тогда была еще в Киеве. А может, уже в "Одессе" - ресторане на Брайтоне. Кошмарный там, помню, пол и две "шмары" в одинаковых "плюшевых" комбинезончиках: одна - Марина с контральто, другая - Люба с косичками. Что у них на ногах было - не помню, но про Беверли-Хиллз они еще не знали, Люба так уж точно. Пели они, по-моему: "С добрым утром, тетя Хая, - ой-ей-ей! Вам посылка из Шанхая - ай-яй-яй! А в посылке два китайца - ой-ей-ей! Два китайца красят яйца - ой-яй-яй-яй!!!"
У меня до сих пор хранятся сапоги "Мод Фризон", отвратительно описанные Лимоновым в романе "Укрощение тигра в Париже". Почему-то они ему казались очень грубыми и большими. Может, потому, что он сам небольшой... Я же помню, как эти сапожки стаскивал с меня молодой человек, помешанный, как и я, на "Дорз". Вообще, он предпочитал, чтобы я оставалась в обуви, особенно если это были черные "шарль-журдановские" туфельки с острыми каблучками, которые он "вонзал" себе в плечи, держа ноги за лодыжки, потом зубами сдирал туфлю и отправлял себе в рот мои пальцы ног. Морисон вопил: "Ай вонт ту фак ю, мазер!" в своем "Конце", а мы вопили с молодым человеком в нашем. Прибегал управляющий домом и вопил, чтобы мы сделали музыку тише.
В Париже хорошо ходить пешком. Маленький город, маленькие улочки... Правда, каблуки от этих булыжных мостовых очень страдают. Если в Лос-Анджелесе почти у всех женщин правая пятка туфли стерта из-за педали газа - все ведь в машинах и не все догадываются иметь специальную пару обуви для авто, - то в Париже только у буржуазии каблучки в порядке. Несмотря ни на что, я всю жизнь "простепила" на каблуках. Я гораздо уверенней себя чувствую именно на каблуках, хотя мне не нужны лишние сантиметры для подчеркивания моего присутствия. Вообще, на каблуке, это ясно, нога красивее и походка иная, чем когда ступаешь всей стопой разом. На каблуке ведь вроде как на цыпочках...
Я уж не знаю, откуда взялась эта идея, что парижские проститутки носят исключительно красные туфли. Да и вообще - что якобы красные шузы являют собой некий знак принадлежности к ночному авантюрно-сексуальному миру. Насколько я помню, единственной в красных шузах на улице Святого Спасителя, что перпендикулярно Сен Дени, той самой, проституткой, была я. Впрочем, это уже описано и в моем романе "Моя борьба", и в рассказе Лимонова, и даже песню я такую написала, "Чувиха в красных шузах": "...мечты, чтобы мечтать, жизнь, чтобы жить, а чувихи в красных шузах, чтобы..." Да-да! Ну и забывать потом о них.
Я обожала в Париже "Фри Ланс" - выдумщики, не самая дорогая и довольно удобная обувь. Потом я нашла магазин - их целая сеть - "Джиггер", где в подвале постоянная распродажа всевозможной обуви. И все за 299 франков. Любые! И эта самая "Лола Токио", и "Мачо", и "Кензо", и черт-те что. Я не люблю "Бали" или "Кристиан Диор" - они слишком классические. Я осталась верна юношеским вкусам - как говорила моя мама, что-нибудь "на выстрел". Сейчас в шкафу у меня стоят сапожки Михаила Пантелеева. Росту у меня в них прибавляется на двадцать пять сантиметров. И я все думаю, где, когда я смогу в них выстрелить так, чтобы не загреметь?! Пока что я периодически демонстрирую их моему металлическому принцу, и он все придумывает - на чем же он должен помещаться хотя бы на сцене во время концерта, чтобы выглядеть действительно принцем металлическим, меня спасающим от увечий, когда я таки загремлю с пантелеевских каблучищ.
1996 г., Москва
"ТАТИ"
Посвящается открытию "ТАТИ" в Москве
Чудак! Когда в плохом настрое ты - беги в "ТАТИ"!
Цирк и кино! Феллини! Чарли Чаплин? О, Дзига Вертов, где ты, чтоб заснять?! Такую правду жизни не увидишь - трагикомедия и кич! Фантастика и трилл!
Здесь женщины калибров Ботеро, трусы надев на пальцы, растягивают до размеров плеч их, растягивать стыдясь у бедер.
А мужички зачуханные - все арабы, все вуайеристы - все как попугаи. Заглядывают, будто ищут, глядят во все глаза - в трусы! вдруг что-то выскочит, надеются наивно!
Как в анекдоте русском, примеряют - на шляпы, кулаки, коленки бюстгальтер!
О, счастье - можно рыться и копаться, вскрывая упаковки и коробки! Помяв, понюхав и попробовав на прочность, идти к другому стенду, и по новой!
Из всех флакончиков себя обрызгав, намазавшись из банок кремом, щипнув за бок толстуху, над ухом потряся бутылкой, на вкус попробовать из тюба пасты!
Добро пожаловать в "ТАТИ", а то бишь - в РАЙ!
Здесь нет прилавков, продавцов за ними, просить которых надо - покажите. Пожалуйста, примерить можно?
Свобода действия и выбора свобода!
В приличном магазине не позволят и скажут - это что вам здесь, "ТАТИ"?
В "ТАТИ" же можно все проверить. Ну и подпортить заодно случайно и бросить в кучу, где лежало прежде.
Поэтому гарантий нету, что качественно все в "ТАТИ".
Зато ЦЕНА! ЦЕНА какая! За эту ЦЕНУ можно и простить, что грязновато или вдруг с дырою. По шву! Зашьет Маруся, Фатима или Тереза!
1993 г., Париж
МОДА ЗЛА
Высокая мода завершающегося столетия позволяет себе все! С иронией и цинизмом, которым позавидовал бы маркиз де Сад, в ней задействованы атрибуты эСэС и S/M (Монтана, Мюглер) наряду с элементами религиозных одежд хасидов (Готье). Короче, мода сумела обойти этот жизнеотрицающий штамп "политкорректности", застолбив за собой право на зло. На зло рафинированное. (Одно дело, "подвал" МК - фи! - и другое - очаровательные девицы в намордниках и наручниках на подиумах.) Жизнеотрица-ющий, потому что зло и ужас, они всегда внушали отвращение, но одновременно и завораживали. И значит, в искусстве (раз haute couture находит себе место в музеях, наверное, это уже искусство) эти эмоции должны обязательно быть задействованы. Но фильм "Автокатастрофа" российского зрителя не очень радует, это чересчур рафинированно. Местный зритель предпочитает убийства и смерти на бытовой почве.
В России время течет по-своему. И напрасно патриоты беспокоились о национальной культуре. Все уже задействовано. Сомневаюсь, конечно, в высших побуждениях... Идет борьба за народ! Правильно соображая и подсчитывая телезрителя, моложавые продюсеры разделили сферы влияния. То есть не разделили, а прикарманили себе все! Детям - музыка (ТВ-6), старикам - Чехов! (опять же, Ивана Демидова многосерийный проект). Или "Старые песни о главном 1,2,3...." (К. Эрнст). Горький о Чехове говорил как об убийце реализма, дойдя в жизнеописании до предела. Ну, реализма тех времен... О! А Горького будет исполнять Андрей И! Да и Тургенев не забыт - Му-у-у-у-у-Ю. Грымов!
С модой нашей дело обстоит тоже... н-да. По пальцам можно перечислить модельеров, использующих современные веяния и коллизии мира. Вот у К. Леонович есть коллекция "Дорожный патруль", вполне в духе "Автокатастрофы". У Филипповой в украшениях отображены все религиозно-политические тенденции: и ислам, и православие, и фашизм, и иудаизм!
Обновление одежд, переодевание - это проба нового социального образа. Но у нас в основном все модные люди - буржуа, а те, кто нет - хотят ими быть. Никто не хочет быть другим, не похожим. А ведь карнавал - не перья Рио! - это и есть возможность сменить кожу! "В нашем посмертном вращении спасенье одно - в превращении".
Следя за журналом "ОМ" и особенно за постоянством, с которым он выходит, группа молодых людей выклянчила у меня все его номера и, вдохновившись расценками на рекламу, уже расставляет пальцы веером. Они решили стать издателями! Повырезали, небось, все картинки (заодно из журнала "Фэйс") и бегают по фотографам - ну-ка, сними нам вот так! Стиль - это почерк, и, вообще-то, у каждого свой, а все остальное - фальшивка и подделка!
Сама же я мучаюсь над темой следующей книги! Есть несколько вариантов - 1) "Гриб" (не по мотивам Курёхина!). Это детектив. Иду я по лесу и вижу гигантскую шляпку гриба, подбегаю... а это, оказывается, башка убиенного каким-то предыдущим грибником. 2) "Туфта". Это фарс. То есть бурлеск... В общем, не так уж и важно, главное, что все, что будет написано, - сплошная ложь! О всяких известных людях. И пусть попробуют судить - в заглавии ведь указано: туфта! И третья тема, просто-таки меня затерроризировавшая, "Минет". Подрастающее поколение русскоязычной Прибалтики прямо помешано на минетах - спят и видят, как кто-то им все время их делает. Вот именно, спят и видят, на самом деле никто им ничего не делает.
