И звезды отвернулись - Владимир Понкин

– А что ты делаешь вместо этого? – спросила Даша. – Просто стоишь и все?

– Он чувствует, – пояснил я. – Чувствует момент.

– Почти, – хихикнул Кос. – Я теперь придерживаюсь философии состояния.

– Это как? – заинтересованно спросила Ли.

– Это когда ты просто переживаешь момент, и все. Ты находишься там и чувствуешь. Правильно он сказал, – Кос похлопал меня по спине, – я просто чувствую и не трачу время на объяснения.

– Интересная идея, – заметил я, осознавая, что последние несколько месяцев посвящал свои наблюдения философии состояния. – Теперь я буду знать, как это называется.

Мы подошли к высокому дому моего счастливого сердца. Даша достала ключи и открыла дверь домофона. Все молча зашли в подъезд и поднялись на лифте на последний этаж. Дверь на крышу была не заперта. «Я был здесь почти год назад, переполненный грустными мыслями, – думал я, – и теперь я вновь переступаю через порог и выхожу на крышу совершенно другим человеком. Свободным и счастливым. Камни души моей остались далекодалеко, и больше ничего не тянет меня в пучину грусти и сожалений».

В рюкзаке булькал термос со сбитнем. Ли взяла меня за руку, я сжал ее ладонь в ответ. «Вспоминает ли она ту звездную летнюю ночь? Думает ли она о том, что мы смогли преодолеть расстояние и встретиться снова? Легко ли на ее сердце в данный момент?» Я заглянул ей в глаза, ожидая увидеть там что-то особенное, но сразу же потерял мысль от осознания того, что это бессмысленно, ведь все трудности остались позади. Я смотрел на Ли и думал о том, что встреча с ней – самое невероятное волшебство, которое со мной когда-либо происходило.

– Эй, идите к нам! – крикнула Даша и помахала рукой.

Мы с Ли улыбнулись друг другу, прервав диалог наших душ, и подошли к ребятам. Кос сидел, поджав ноги. Даша сидела на его толстовке. Я достал термос из рюкзака и поставил его на крышу, а пустой рюкзак отдал Ли.

– На нем удобно сидеть, – пояснил я.

– А в термосе тот самый сбитень? – спросили хором Даша и Кос.

– Если бы вы видели, как он его сегодня готовил, – засмеялась Ли.

– Как? – все так же хором спросили они.

– Под музыку, аппетитно шевеля бедрами и извиваясь.

– Не так, – запротестовал я, но это было уже бесполезно, потому что Кос уже успел представить себе картину и засмеялся во весь голос.

– Наливай же скорее! – перекрикивая его смех, попросила Даша.

Я молча налил сбитень в крышку термоса, посмотрел на клубы пара, тянущие свои пальцы к звездам, и передал ее Ли. Она сделала глоток и выдохнула:

– Ах!

– Ну-ка дай мне! – Кос потянулся за крышкой.

Ли оттолкнула его свободной рукой и сделала

еще один глоток.

– Божественно, – прошептала она, закрыв глаза.

После третьего глотка она передала почти пустую крышку Косу. Я вновь наполнил ее до краев.

– Вот это запах! – сказал он и сделал первый глоток. – Теперь я тебя понимаю. – Кос кивнул в сторону Ли и сделал еще один глоток.

Даша спокойно наблюдала за ними, ожидая своей очереди. Наконец Кос передал крышку ей. Она легонько подула, остужая напиток, и залпом выпила половину крышки.

– Вот это да, сестренка! – удивилась Ли.

Мы дружно засмеялись. Каждый стал вспоминать о том, когда в последний раз пил сбитень, и сравнивать его с тем, что был в термосе.

Я взял крышку и наполнил ее. Первым глотком я согрел язык. Вторым – почувствовал радость. Третий глоток раскрыл мне истинное наслаждение мелодиями голосов сидевших рядом друзей. Четвертый – потребовал признаний. Пятый – я посвятил Ли.

– Я люблю вас, – сказал я, прервав монолог Коса.

– И мы тебя любим, – ответила Ли, обнимая меня теплой рукой за плечо.

– И мы тебя, – повторил Кос.

– Да! – согласилась Даша.

Чуть позже, когда термос опустел, я приобнял Ли и задумался о бесконечных путешествиях, бессмысленных волнениях и переживаниях, которые сдувал ветер встреч с родными людьми. Я думал о том, что каждое путешествие создано для того, чтобы вернуться и тысячу раз осознать, что лучшее лекарство – это гармония с самим собой. Что не существует определенного места, которое всегда тебя спасет и достанет из пучины самоистязания. Есть лишь момент, и ничего более.

Я думал о том, что каждый достигает гармонии по-своему. Для одних это медитации, для других – музыка. Есть те, кто успокаивает себя тишиной, другим нужны лишь пейзажи. Для кого-то это гармония в разговорах, а кому-то ближе поездки на велосипеде. Каждый имеет право найти то, что делает его счастливым, и держаться за это, дорожить этим, не привязываясь к окружению.

Для меня счастье – быть в этот момент здесь. Когда ритм секундной стрелки совпал с ритмом биения моего сердца. И бесконечное количество звезд над моей головой повернулись и направили свой взор на меня. За этот год я оставил позади тысячи километров страхов и сомнений, чтобы осознать, что все это – пыль, сдуваемая ветром. Я осознал, что моя жизнь яркая и чистая лишь потому, что я этого хочу. Я не боялся смотреть в глаза звездам и, подняв голову, посмотрел в небо, но затем, хмыкнув, перевел взгляд на сидящую рядом девушку. Она, улыбаясь, смотрела на меня, будто знала, что она – самая яркая звезда на астрономической карте моей жизни. И она никогда от меня не отвернется.

– конец -

Примечания

1

Многовершинный горный массив в Гималаях.

2

Я не хочу идти.

Я не хочу идти домой.

Я не хочу идти домой в одиночку (фр.).