Путь служанки - Чжоу Мо
– Во дворце есть много слов, которые запрещено произносить. К примеру, вот та девушка, которую ты только что упомянула, – третий знак в ее имени точно такой же, как в личном имени благородной супруги Хуэй.
Вэй Инло изумленно подняла голову.
Матушка Чжан была рассержена – да и кто бы на ее месте не рассердился, когда тебя обвел вокруг пальца собственный подчиненный?
Но она все же ответила Вэй Инло:
– На имена благородных господ наложен запрет. Никто из прислуги не достоин называться так же. Поэтому та, о ком ты говорила, здесь звалась иначе, – пояснила матушка Чжан.
– Забудем об этом. Больше не упоминай это имя, если оно дойдет до ушей благородной супруги Хуэй, проблем не оберешься! Ладно, раз на сегодня ты закончила работу, то иди отсюда!
– Матушка…
– Уходи!
Чжан практически вытолкала ее из мастерской, и массивные двери вышивальной закрылись за спиной Вэй Инло.
Погруженная в свои мысли, Вэй Инло вернулась в комнату служанок, а тетушка Фан, завидев, что девушка возвратилась рано, тут же подсунула ей несколько пар обуви, чтобы та расшила их красивыми узорами.
Вэй Инло работала без особого внимания, исколола себе все пальцы. Она засунула в рот указательный, на языке расплывался ржавый привкус крови.
– На эти яшмовые четки так любо смотреть, – восхищенно сказала проходящая рядом Цзисян.
Вэй Инло опустила глаза. Оказывается, она, сама того не ведая, вышила на платке зеленые бусины. Пока Инло рассматривала узор, на память ей пришли те самые яшмовые четки, обмотанные вокруг запястья.
– Благородная супруга Хуэй, – пробормотала себе под нос девушка.
Она гадала, когда же ей выпадет шанс встретиться с ней. Но кто бы мог подумать, что случится это очень скоро.
Спустя несколько дней в мастерской матушка Чжан подошла к Вэй Инло и Цзиньсю и сказала:
– Вы обе, идите за мной.
Вэй Инло и Цзиньсю немедленно отложили свою работу и последовали за ней. Они долго шли в глубине садов, петляли и сворачивали в разные стороны.
– Запомнили дорогу?
– Да, матушка Чжан, я запомнила, – вырвалась вперед с ответом Цзиньсю. Она всегда пускала в ход все средства, чтобы оставить о себе хорошее впечатление.
Чжан, улыбнувшись, спросила:
– А потом сама сможешь вернуться?
Цзиньсю тут же осеклась. Все дорожки были одинаковыми, это служило неплохим подспорьем при обороне: чтобы выбраться из такого лабиринта, пришлось бы потратить очень много времени, но это играло злую шутку с новенькими, недавно вошедшими во дворец служанками вроде нее – можно было заблудиться.
Цзиньсю поняла, что если бы матушка Чжан в самом деле отправила ее назад одну, то пришлось бы спрашивать дорогу у каждого встречного.
– Дворцовые правила запрещают бродить где попало без дела, поэтому обычно служанки не покидают дворцов, в которых служат, за исключением тех случаев, когда их посылают с поручениями. – Видя замешательство подопечной, матушка Чжан не стала ее ругать, лишь холодно добавила: – Но вы из вышивальной мастерской, вам часто придется бегать во дворцы господ, снимать мерки и кроить одежду. Поэтому крепко-накрепко запомните дорогу, не то будете петлять и кружить, не сумеете вернуться назад и провалите порученное дело.
– Слушаюсь! – поспешно выпалила Цзиньсю.
Вэй Инло, слушая их разговор, запомнила и еще кое-что интересное и спросила:
– Матушка, кому мы сегодня будем прислуживать?
Та бросила на нее многозначительный взгляд, а потом посмотрела на видневшуюся неподалеку красную стену с зеленой черепицей и строго отчеканила:
– Благородной супруге Хуэй.
Весь оставшийся путь Цзиньсю выглядела взволнованной и воодушевленной одновременно.
Вэй Инло знала, что она попытается выслужиться перед госпожой, но так ли легко снискать расположение самóй благородной супруги Хуэй?
Хоть они и недавно вошли во дворец, но все же были в курсе дел обитательниц гарема, немало о них наслышаны, преимущественно от тех служанок, что работали здесь дольше. Ее величество императрица в последнее время только и делает, что кланяется статуе Будды, почти не занимаясь делами, и весь гарем практически полностью прибрала к рукам благородная супруга Хуэй. Госпожа эта прекрасна, как цветок пиона, любит роскошь и богатство, но нрав у нее переменчивый. Когда она радовалась, то брала горсть жемчуга и осыпала им слуг, а когда злилась, то тоже бралась за жемчуг и заставляла слуг глотать по одной…
Очарование и жестокость наполняли этот прекрасный пион ядом.
– Госпожа, пощадите меня!
Не успели они переступить порог личных покоев благородной госпожи, как до их ушей донесся пронзительный вопль.
– Быстро на колени! – поспешно велела матушка Чжан, а сама опустилась в поклоне.
Вэй Инло поспешно упала следом и искоса посмотрела вперед.
Женщина, одетая как императорская наложница, выскочила из комнат. Она торопилась, одна ее туфля слетела, и дама бежала наполовину босая, другая ее нога была вся в пыли. Женщина неслась к ним, но две дюжие служанки быстро схватили ее.
– Госпожа, прошу вас, пощадите меня!
Из-за цветочных зарослей изящной походкой выплыла красавица в роскошном туалете: на правом запястье красовались четки из зеленых яшмовых бусин, рука с накладными ногтями нежно покоилась на локте служанки рядом. Эти четки, как и сияющие, словно луна, серьги и золотые яшмовые подвески в головном уборе, покачивались в такт движениям, испуская переливчатый драгоценный свет.
Издалека молодая женщина казалась лучезарной богиней, восседающей на облаках.
А когда она подошла поближе, стало очевидно, что ее прекрасный лик ничем не уступает сиянию ее наряда.
«Так это и есть благородная супруга Хуэй?»
Про нее ходило много слухов, все как один твердили о ее несравненной красоте. Вот только слухи не отражали и половины реальной картины.
Ни одна красавица не могла сравниться с госпожой Хуэй.
– Что еще за «пощадите»? Если кто услышит такие слова, то подумает, будто я тебе навредить пытаюсь. – Благородная супруга Хуэй не спеша подошла к женщине, смерила ее холодным взглядом сверху вниз, уголки ее губ тронула улыбка. – Старшая наложница Юй, когда болеешь, нужно принимать лекарство.
– Нет, нет! – резко закачала головой названная госпожой Юй. – Я здорова, здорова!
– Лекарь Лю! – внезапно крикнула благородная супруга Хуэй. – Ты почему еще на дал госпоже Юй снадобье?
Из-за ее спины торопливо вышел императорский врач, держа в руках пиалу с лекарством.
При виде пиалы, над которой поднимался горячий пар, старшая наложница Юй покрылась испариной. Собрав все силы, она душераздирающе закричала:
– Я не больна! Я ношу ребенка государя!
В один миг все стихло, сцена разворачивалась на глазах нескольких свидетелей,
