Путь служанки - Чжоу Мо

Та посмотрела на небо, заметила, что уже посветлело. Хоть Фан и хотела, чтобы Инло прямо сейчас приступила к работе, но у жадности должны быть пределы, поэтому она с досадой покачала головой и выдавила:

– Ступай поешь, а потом иди в мастерскую работать.

– Слушаюсь, – с улыбкой ответила Вэй Инло.

Тетушка Фан ушла, прихватив платье с вышитыми глициниями. Со стороны было видно, что она не могла дождаться момента, чтобы сменить наряд и покрасоваться перед другими служанками.

– Вы только гляньте, опять она за свое. – Цзиньсю снова сплетничала за ее спиной с другими служанками. – Воистину, быть служанкой у тебя в крови, нам нужно брать с тебя пример, чтобы жить хорошо.

Цзисян было невыносимо слушать такое, она уже хотела вмешаться, но тут ее потянула за руку Вэй Инло.

– Сестрица Инло, она про тебя такие гадости мелет, ты разве не злишься? – Цзисян была в страшном гневе.

Вэй Инло лишь рассмеялась. Ее время было слишком драгоценным, разве могла она тратить его на эту жалкую Цзиньсю?

– Цзисян, можешь мне помочь немного? – спросила Вэй Инло.

– Конечно, – согласилась Цзисян, даже не спросив чем.

– Я не пойду завтракать, можешь прихватить для меня одну маньтоу[56]? – попросила Вэй Инло. – У меня есть одно дело, я сразу пойду в вышивальную мастерскую.

В этот час мастерская напоминала безмятежно спящего человека.

Вэй Инло взяла метлу и принялась подметать. Перед входом в мастерскую росли глицинии, и опавшие лепестки, взлетая в воздух, оставляли после себя тонкий, легкий аромат.

– Ты чего так рано? – внезапно раздался голос за ее спиной.

Вэй Инло повернулась и с улыбкой ответила:

– Матушка Чжан, вы тоже всегда приходите рано.

Эту встречу девушка спланировала заранее.

Матушка Чжан всегда работает в мастерской – первой приходит, последней уходит, поэтому если Вэй Инло решила пропустить завтрак и пришла к дверям пораньше, то она обязательно дождется матушку Чжан.

Вэй Инло улыбнулась:

– Сегодня мой первый день работы здесь, боялась опоздать, вот и пришла пораньше.

Старики любят послушных детей, и матушка Чжан не была исключением, на ее строгом, почти жестком лице проступила едва заметная улыбка:

– Какая смышленая девочка.

Следующие полмесяца она каждый день вставала затемно и до рассвета вышивала одежду для тетушки Фан: глицинии, орхидеи, карпов, синих птиц – узор никогда не повторялся. Потом вместо завтрака бежала прямиком в мастерскую с метлой в руках.

Некоторые пытались ей подражать, но их и на пять дней не хватало.

– Она воистину прирожденная служанка, – говорила Цзиньсю остальным. – Мне за ней не угнаться.

Она не могла ей подражать, да и не хотела, потому что не видела в том никакой для себя выгоды.

Вэй Инло хоть и выполняла личные поручения тетушки Фан, но все равно получала от нее палок. Хоть и приходила ни свет ни заря мести двор вышивальной мастерской, но матушка Чжан всё равно не проявляла к ней снисхождения: работы давала столько же, сколько и остальным, а иногда и побольше. Многие служанки начали подшучивать над Вэй Инло:

– Столько усилий, и всё без толку, зачем вообще так надрываться?

Но Вэй Инло не считалась с их мнением и не обращала внимания на сплетни, она упрямо продолжала гнуть свою линию, хоть это и не сулило заметной выгоды. Однако тетушка Фан и матушка Чжан мало-помалу стали относиться к ней мягче, особенно матушка Чжан. Иногда во время перерывов она подходила к ней поболтать о том о сем. Вэй Инло всегда спокойно слушала, порой вставляла пару слов, задавала один-другой пустяковый вопрос, а матушка Чжан, видя, какая та смышленая и понятливая, могла не задумываясь отвечать ей.

– Матушка, вот здесь лучше взять красную или зеленую нить?

– Возьми красную, она будет смотреться более празднично.

– Матушка, на платке для старшей наложницы Юй лучше вышить карпов или орхидеи?

– Карпов, это хороший знак.

– Матушка, а чья вышивка лучше: моя или Вэй Иннин?

– Вэй Иннин лучше, – не задумываясь ответила матушка Чжан и замерла, уставившись на Вэй Инло.

Вэй Инло с улыбкой смотрела прямо на нее. Целый месяц ежедневные встречи, ничего не значащие вопросы, и всё ради одного – заставить матушку Чжан ответить на один-единственный вопрос.

Матушка Чжан долго буравила Инло взглядом, а потом медленно произнесла:

– Я ослышалась. Никакой Вэй Иннин я не знаю.

Глава 14

Принудительное лечение

Вэй Инло улыбнулась.

– Матушка, если вы не знаете ее, то почему так категорично утверждаете, что ее вышивка лучше моей?

Вэй Инло подняла пяльцы с тканью.

– Это она меня учила, а я была послушной ученицей.

С детства Вэй Инло восхищалась своей сестрицей: в других семьях даже близнецы стремились отличаться друг от друга, а она жалела, что не могла сравниться с Иннин.

Инло подражала ее нарядам и прическам, мимике, походке и, разумеется, вышивке.

– Мои таланты ограничены, хоть она и была замечательным учителем, но едва ли я смогла овладеть хотя бы половиной ее умений, – продолжала Вэй Инло, – поэтому вы верно подметили, в вышивке Иннин куда лучше.

Матушка Чжан долго молчала.

– Расскажите мне о ней, – тихо попросила Вэй Инло. – Она ведь раньше работала в вышивальной мастерской, наверняка была под вашей опекой.

– Здесь так много вышивальщиц, помимо местных служанок, приходят еще и швеи из дворца, – ответила матушка Чжан, на ее лице не дрогнул ни один мускул. – Да и работы так много, разве всех упомнишь по именам? Кстати, ты уже закончила свою?

Чжан всячески отпиралась, даже совершенно неуклюже попыталась повернуть разговор в другое русло, но Вэй Инло не могла упустить такой шанс, а потому, послушно склонив голову, начала канючить:

– Матушка Чжан, я совсем неопытная, многого еще не понимаю, не умею вести беседу. Во дворце я, кажется, давно, а друзей толком и нет, только на вас и могу положиться. Пожалуйста, подскажите мне, как быть, чтобы не повторить ошибок Вэй Иннин?

Но та по-прежнему не проронила ни звука.

На сей раз Вэй Инло на стала настаивать. Это госпожа могла требовать что-то от слуги, она же работает в подчинении матушки Чжан и пусть и с натяжкой, но все же состоит у нее в услужении.

Согласится матушка Чжан ответить на ее вопрос или нет, зависит от того впечатления, которое Вэй Инло оставила за месяц… и от того, какое место в душе Чжан занимала сестрица.

Время шло, жар в сердце Инло постепенно сменялся ознобом, а