Аттестат зрелости - Илана Петровна Городисская
У Одеда перехватило дыхание от объективной, и главное – убедительной речи Лиат. Он и так был в угнетенном состоянии, а отчаянное предложение приятельницы произвело на него и вовсе невыразимое впечатление. Он почти сдался.
– То, что ты предлагаешь, скорее похоже на сделку! – в последней попытке увернуться от согласия проговорил он.
Лиат спокойно посмотрела на него и изрекла:
– В сделках нет ничего ужасного. Поток, в который мы войдем, сам вынесет нас туда, куда следует. Просто отдайся ему и не бойся! Подумай! Эта сделка, как ты ее назвал, на мой взгляд, гораздо предпочтительней бесполезного ожидания девушки твоей мечты.
Одед сломался. Правота Лиат была поразительной, а он сейчас был слишком слабым, чтоб противиться очевидному. К тому же, мысль о его безответной любви к Галь, и о его нелепой и бессмысленной ревности к Шахару – «супермену», которого такому «лопуху», как он, никогда в жизни было не переплюнуть, больно задела самолюбие Одеда, и как будто нарисовала ему всю вопиющую картину его униженности. Черт побери! Почему бы ему и впрямь не попытаться?
Словно другой половиной сознания он услышал тихий вопрос девушки, прозвучавший скорей как просьба:
– Ты никогда еще ни с кем не целовался?
– Нет, – ответил он машинально.
– Хочешь попробовать? Прямо сейчас?
Одед задрожал. Переход от плана к действию всегда напрягает.
Лиат была как никогда решительна. Она придвинулась поближе к молодому человеку и горячо прошептала:
– Иди ко мне!
Одед видел столько раз как целуются другие – в жизни, в кино, в рекламах – но целоваться самому… Как подступиться сейчас к Лиат, как ответить на ее призыв, показав себя мужчиной? Он никогда бы не предположил, что его первый поцелуй произойдет именно здесь и сейчас, при не самых лучших обстоятельствах, и именно с Лиат. От волнения у него пересохло во рту.
Однако зов девушки пересилил его сомнения. Он наклонился к ней, обнял ее, как в фильмах, и очень нежно соединился с ней полураскрытыми губами. Терпкий вкус чужой слюны коснулся его нёба, распространился по рту. Таков ли был сладкий поцелуй любви в действительности? Получал ли он удовольствие от посасывания языка этой девушки, от прикосновений к ее коже, к ее телу? Увы, нисколько! Неужели так бывает всегда, или только в первый раз? Мешала ли ему его стеснительность, или дело было в нелюбви? Одед не знал ответов на эти вопросы. Он лишь почувствовал, что у него не хватит смелости на союзничество с ней. Пусть он лучше задохнется в своем никому не понятному мире, чем станет принуждать себя.
Когда они закончили целоваться, то еще некоторое время посидели в молчании, не размыкая объятий, думая каждый о своем. Время было очень поздним. Движение на соседней трассе почти прекратилось, и мертвая тишина воцарилась в округе. Лунный серп чуть-чуть сместился, и сиял прямо над головами друзей, серебря развесистые кроны сосен.
– Какая ночь! – томно произнесла Лиат. – Она просто создана для поцелуев. Как я рада, что мой первый поцелуй произошел именно в такую ночь! Мне было очень приятно, Одед. Ты знаешь, я натура скрытная, но теперь, после нашего трепетного момента, я хочу разделить с тобой все, что меня мучило, душило, истязало. Ведь ты еще совсем меня не знаешь! И я начну с главного: теперь я счастлива, Одед! Теперь я смогу быть счастливой. С тобой.
Одед не отвечал. Мало того, что ему пришлось совершить над собой усилие чтоб поцеловаться с нею, так она сразу же начала нагружать его своими неурядицами! Зря он поддался Лиат, зря. Ему было стыдно.
– Почему ты молчишь? – нежно спросила девушка. – Повторим поцелуй?
Молодой человек поднялся, отстранив удивленную девушку. Сделав несколько кругов вокруг скамейки, он снова сел, поодаль от нее.
– Прости меня, – сказал он. – Я не хочу.
– Чего ты боишься? – похолодела Лиат.
– Я не боюсь. Я просто не могу. И не хочу тебя обманывать, Лиат. Ты дорога мне только как приятельница. Если мы начнем встречаться, то наши отношения превратятся в сущий ад, и никогда мы не сумеем потом вернуться к простой дружбе. Ты этого хочешь, Лиат, в самом деле?
– Ты не волнуйся обо мне! Подумай лучше о себе. Ведь я тебе помочь желаю.
– Я никогда не приму ничьей помощи такой ценой. Пойми же меня, Лиат! Пусть я догоню моих сверстников позже, но только с той, кого полюблю по-настоящему.
""Итак, ты опять победила, подруга, ".– с горечью подумала Лиат. Душою ее завладела обида за необоримую власть Галь над этим наивным, неопытным юношей, который единственный мог оправдать ее надежды. И что же? Она добилась унижения и новой жгучей боли. Отказ Одеда был во стократ острее чувства одиночества на тысячу раз неладной вечеринке.
В любом случае, нужно было сейчас демонстрировать только силу. Одед не стал ее парнем, но остался товарищем. Один вымученный поцелуй не мог испортить их многолетних приятельских отношений.
Лиат поднялась.
– Ну, что же, – бодро сказала она, – попытка – не пытка. Прости, если что-то не так.
– Это ты меня прости, – вставая, подхватил Одед. – Мне, вообще, не стоило вовлекать тебя в мои переживания.
– Уже забыто! И давай вернемся в зал. Скоро развозка, надо бы не опоздать на нее.
– Значит, мы друзья, как прежде? – неуверенно спросил он, подавая ей правую руку.
– А кто же еще? – пожала ее Лиат, и добавила, понизив голос: – Но никому ни слова!
– Ладно. Не беспокойся.
Они покинули сквер и направились обратно к школе. Но всю дорогу до спортзала неестественное молчание царило между этими давнишними друзьями, ибо сегодня они, к сожалению, слишком хорошо поняли друг друга.
* * *Хен Шломи в бешенстве вышагивал по коридору между буфетом и спуском к залу дискотеки. Лицо его было красным, темно-рыжие кудри всклокочены, бицепсы напряжены. Он выкрикивал ужасные ругательства и стучал кулаками в стены. Шахар и Ран тщетно пытались заставить его взять себя в руки: Хен словно потерял свой человеческий облик.
– Я убью его! – рычал он. – Пусть только попадется мне, я за себя не
