Калейдоскоп, или Наперегонки с самим собой - Лев Юрьевич Альтмарк
Но как-то неудобно рассказывать о капризном нраве этого перстня с рубином. Правда, он теперь плотно сидит на пальце и лишь изредка поблёскивает кроваво-красным полыхающим пламенем, мол, погоди, хозяин, нашим с тобой приключениям ещё не конец, ты за мной ещё побегаешь… Хотя, как теперь снять его, если он, подлец, всё глубже и глубже вгрызается в палец, и пошевелить им уже нет никакой возможности?
У каждого человека собственное представление о счастье. Или если уж не о счастье, то хотя бы о чём-то напоминающем его – какой-нибудь маленькой личной радости, без которой существовать никак нельзя. Такой, от которой становится легче жить и не так грустно размышлять о завтрашнем дне. Вне зависимости от того, удачливый ты человек или патентованный лузер. Конечно, можно всю жизнь прожить и без этого, но, согласитесь, кому захочется такое серое безрадостное существование?
У Яшки, например, сегодня в качестве этой радости – а как ещё назвать? – только одно мелкое, но довольно существенное, ежедневно возникающее желание. Кто-то, вероятно, посмеётся, посчитав его мелочью или пустяковиной, а кто-то понимающий и посочувствует. Дело в том, что каждый вечер он ложится спать с одной-единственной мечтой – как бы как следует выспаться. Беда даже не в том, что при нынешней непростой жизни на бешеных скоростях спать получается максимум пять-шесть часов, не больше, и это, кстати, почти уже не напрягает. Беда в том, что снятся Яшке всю ночь напролёт уже не детские одноглазые циклопы из старых фильмов-страшилок, а всевозможные гадости и проблемы, которые никак не удаётся разрешить в реальной жизни. К этому прибавляются печальные размышления о деньгах, которых всегда не хватает, потом о работе, приносящей только огорчения, а не удовольствия, о начальниках-садистах, не дающих заниматься в рабочее время тем, что подневольного работника больше всего интересует в данный момент, но к основной работе никак не относится, и вообще… Короче, вселенская несправедливость и зелёная тоска!
У него и в детстве были неполадки со сном. Конечно же, тогда не допекали проблемы, схожие с сегодняшними, и если уж он засыпал, то спал крепко и беспробудно до самого рассвета, даже невзирая на детские ночные кошмары, изредка заставлявшие пробуждаться на короткое время в холодном поту. Но, сразу же разглядев, что в окружающей темноте всё тихо и спокойно, Яшка быстро засыпал снова и уже никакие страхи его до утра не донимали.
Проблема в детстве была в другом. Каждый раз, когда нужно было идти в кровать, у него, как назло, наступал период бурной деятельности: срочно требовалось навести порядок в игрушках, полистать любимую книжку, раскрасить очередную раскраску, перевести переводную картинку, посмотреть интересную передачу для взрослых по телевизору. Но над его ухом раздавалась суровая и безжалостная команда «Всё, детское время закончилось!», и он уже знал, что никакие протесты и уговоры не помогут, придётся отправляться в спальню, лезть под холодное одеяло и пытаться заснуть. Некоторое время он ещё будет в темноте разглядывать, как по шторам пробегают мутные отблески от фар проезжавших по улице автомобилей, затем вслушиваться в приглушённые звуки телевизора, который смотрят родители в соседней комнате, вертеться с боку на бок, пока глаза сами собой не закроются, и он не заснёт. Эти маленькие неприятности перед сном его почти не тревожили, потому что бороться с ними было бесполезно.
Яшка даже пытался загадывать, что бы ему приснилось в эту ночь, но почему-то заранее был уверен, что ничего из загаданного не приснится. Хотя, наверное, ошибался. Загаданное частенько снилось, но запоминалось не так качественно, как всякие неожиданно явившиеся ему гадости.
Неизвестно, как с этим обстояло у других, но Яшка с самого детства выработал для себя волшебную мантру: всё плохое пускай приснится сейчас, сегодня, зато дальше будет сниться только хорошее и доброе. И наяву пусть будет так же. И это волшебное заклинание иногда срабатывало…
Правда, чаще всего происходящее завтра мало соответствовало ночным сновидениям-ожиданиям, тем не менее, с младых ногтей он был неисправимым оптимистом. Привык им быть, несмотря ни на что. И никакая логика здесь не срабатывала. А уж когда увиденное во сне сбывалось наяву, был просто на седьмом небе от блаженства.
Уже впоследствии Яшка иногда замечал, как у спящего сынишки во сне расплывалась на устах счастливая улыбка. Наверное, он в чём-то повторял отца и видел те же самые сны о завтрашнем счастье. Ну, или не совсем те же, а свои собственные…
Сегодня Яшка по-прежнему ложится спать, не переставая надеяться и загадывать, что ему непременно приснится что-то доброе и хорошее, и оно непременно сбудется, стоит лишь утром открыть глаза. Только никому об этом загодя не рассказывает – засмеют же…
10. Картофельная страда(ние)
Всё хорошее рано или поздно заканчивается. Никогда не бывает так, чтобы оно длилось вечно. Хоть эти неприятные фразы и давно навязли у всех в устах, но так, к сожалению, и есть. Беззаботные детские годы подходят к концу, и, какие бы проблемы и неудачи ни случались с нами в школе, всё это сущие пустяки по сравнению с тем, что ждёт нас впереди. Об этом тоже все прекрасно знают, даже несмотря на самые радужные ожидания.
Конечно, во многом подводят (ну, или кому-то помогают!) гены, заложенные в нас предками. Известны случаи, когда, предположим, в потомственных профессорских семьях вырастали откровенные негодяи, недостойные даже дедовского аристократического мизинца. Или в роду хронических алкоголиков и бездельников неожиданно расцветал гений чистой красоты и мощного интеллекта. Но чаще всего мы послушно наследуем основные качества предков. Как бы ни отнекивались от своих корней, но эти гены не выпускают нас за рамки, отведённые природой. Можем сколько угодно играть чужие роли, напяливать на себя чужие пиджачки, но ушки-то рано или поздно вылезают наружу.
Потому, наверное, и государство рабочих и крестьян, благодаря своим недальновидным и кровожадным вождям, истребив поначалу аристократию и интеллектуальную во многих поколениях элиту, терпело впоследствии постоянные политические, военные и экономические неудачи, даже не пытаясь разобраться в глубинных причинах провалов. Если чего-то государство и добивалось, то очень высокой ценой, кровью и невосполнимыми человеческими потерями…
Впрочем, так далеко в подобных рассуждениях Яшка не заходил ни тогда, ни потом. Поболтать об этом в тёплой компании под водочку и хорошую закуску он ещё мог, но не более этого. Его устраивало относительно устойчивое состояние, в котором он находился. Все свои победы он откладывал на будущее, если уж сейчас они особо не удавались. На поддержку предков особо не рассчитывал, так как твёрдо
