Лучшие люди города - Катерина Кожевина
– Привет, подруга, где тут у вас наливают?
– У нас только чай.
– Ну, и как с вами разговаривать тогда? – он натянул улыбку, обнажив золотую коронку. – Ладно, шучу. Хорошо выглядишь, кстати. Заходи за книжкой.
Коля протиснулся во второй ряд, прихватив бутерброд. К нему тут же подсела Марина и что-то защебетала.
Без пяти шесть приехала Юля Михална с мужчиной в коротковатых брюках и усами-подковой, как у Мулявина из «Песняров». Его представили Лене как мэра города. Следом за ними влетел Ванёк. Мест в зале уже не было, печенье закончилось двадцать минут назад, люди недовольно шептались.
– Что-то я начинаю волноваться, Вань, – Лена всегда побаивалась выступать, а тут чувствовала, что ее начинает бить крупная дрожь, – вдруг меня помидорами закидают?
– Какие помидоры? Ты цены-то на них видела? Тебя скорее крабами закидают.
Лена засмеялась, и стало легче. Ванёк встряхнул ее, как тренер тормошит боксера перед боем.
– Ладно, не дрейфь. Я рядом. Если что, побежим. Быстрые ноги пинка не боятся.
Пора начинать. Лена одернула юбку и поднялась на сцену по боковой лестнице, подошла к микрофону, постучала по нему, чтобы проверить звук. Он ответил глухим «пхы-пхы».
– Уважаемые крюковцы, минуточку внимания!
– Крюковчане! Никакие мы не крюковцы, надо было лучше готовиться, – мужик в брезентовом плаще заступился за идентичность горожан.
– Не перебивай девчонку, пусть скажет, – подключилась бабулька с первого ряда.
– Извините, крюковчане. – Лена сбилась и поискала глазами Ванька. Он ободряюще кивнул. – Компания «Нефтепромрезерв» приглашает вас на интересную работу. Мы обеспечим вам достойный заработок, удобный график, официальное оформление.
– Это скокаво? – зычный женский голос гремел из последних рядов.
– Что?
– Платить скока будете? Вот у меня брат в Москву на стройку уехал штукатуром. Так там ему шестьдесят тыщ платят. А у вас скока?
– Ну, это от квалификации зависит, от сложности работ.
В зале поднялся недовольный шум. Кто-то крикнул Лене:
– Ну, ты не юли. Прямо скажи.
Лена заглянула в свои таблицы.
– Средняя зарплата штукатура – тридцать тысяч в месяц, на руки.
У сцены начался даже не шум, а рев.
– Мы что, люди второго сорта, что ли?
– Сами на эти гроши поживите.
– Поди, в туфлях таких не походишь с зарплатой в тридцать тыщ.
Лена посмотрела на свои лаковые лодочки от Marc Jacobs. Даже бабки начали возмущенно размахивать руками, как будто сами собирались работать на стройке. Лена растерялась. Она попыталась сгладить ситуацию:
– Но зато вы будете жить дома, отпуска, больничные – всё официально.
Гомон не унимался. На сцену поднялась Светлана Гарьевна и отодвинула Лену от микрофона:
– Дайте человеку закончить. Что за базар вы тут устроили? Позорище.
Ее, на удивление, послушали, и зал покорно затих. Лена рассказала о том, кого и зачем ждут на стройке. Дыхание постепенно пришло в норму. Ноги больше не тряслись.
– Может, у вас есть какие-то вопросы?
– У меня есть не вопрос, а обращение к землякам. – С места поднялся мужчина в очках, вассермановском жилете с карманами и венцом темных волос вокруг лысины.
– Андрей Ильич, покороче только, – Светлана Гарьевна взяла на себя роль модератора, а потом шепнула Лене: – Это наш краевед.
– Они же все захватчики, оккупанты, кровавое государство. Как в сорок пятом году пришла сюда армия, на Карафуто. Так и сейчас. Мы всё это проходили уже. А история наказывает за незнание уроков, – он не говорил, а скорее завывал, как Евгений Евтушенко перед стадионом. – Землю нашу заняли под стройку. А там лес девственный, там мы с детства грибы, ягоды собираем. А теперь что? Вас всех хотят как рабов использовать. Используют и выкинут.
– Спасибо, Андрей Ильич. Еще вопросы есть?
– Светлана, а ты человека не затыкай, он все правильно говорит. Я-то сама вот что спросить хотела. Вы нас, часом, не потравите здесь? У нас и так в каждой семье раковые. А вы еще тут со своим заводом.
– Правильно, правильно. Травитесь там в своей Москве сами. К нам-то что приехали? Радиацию разводите, – в дискуссию вступили женщины со средних рядов.
– А я вот за то, чтобы был завод. К нам на открытие, может, Путин приедет. Вы что, Путина не хотите? – Высокая дама в фетровом берете поднялась с места и декларативно уперла кулак в бедро.
– Путина-то мы хотим. Мы не хотим, чтобы у нас тут как в Чернобыле – собаки с двумя головами по дорогам бегали. – Немолодая блондинка махнула на соседку полной рукой.
– Михална, да что ты несешь? Бред беременной медузы. А Путин, как приедет, нам и дороги сделает. А то что – стыдобища. Машины едут – дороги объезжают.
Светлана Гарьевна кивнула Лене, что надо это все заканчивать, а то так и до утра просидеть можно.
– Уважаемые крюков… крюковчане! Большое спасибо, что пришли. Вон там на столике лежат анкеты и ручки. Все желающие могут их заполнить и приходить с понедельника на собеседование. Будем очень вас ждать.
Камуфляжная река участников собрания потекла из дверей. Все громко разговаривали. Кто-то останавливался возле анкет и буклетов. Со стола с печеньем всё смели, даже лишние стаканчики и салфетки. Лена сошла со сцены и опустилась на стул, сняла туфли. Подошла Юлия Михална:
– Елена, спасибо вам за встречу. Вы ко мне не зайдете на той неделе? Обсудим парочку моментов. Организационных.
– Зайду, конечно.
Подсел Ванёк.
– Ну, видишь, не так страшен черт, как его малюют. Я видел, что мужики наши расхватали анкеты.
– Угу. Ну, мало ли для каких целей.
– Проводить тебя?
– Нет, не надо. У меня еще дела здесь. – Лена, конечно, соврала.
Марина и Ирина убежали домой, а Лена продолжала сидеть и смотреть в одну точку. Ее как будто выпили через трубочку и с шумом затянулись напоследок.
– Ну чего вы расстроились? – Светлана Гарьевна протянула ей кружку чая. – Идите домой, все образуется. Вот увидите, они еще в очереди к вам стоять будут. А сначала всегда так. Все новое в штыки.
Ну что ж, остается надеяться. Лена спустилась по лестнице ДК и погрузилась в пряную темноту октября. Кричали чайки. В воздухе были намешаны запахи моря, пыли и уже прелой травы. На улице не было ни души. Вдруг она услышала за спиной шорох
