Круть (с разделением на главы) - Виктор Олегович Пелевин
Один из арестантов — брутальный амбал с тремя выколотыми на щеке слезинками (число убитых на отсидке) ненатурально прокашлялся, и Кукер повернул к нему свой лик.
Если строго по понятиям, при обращении к петуху полагалось прокукарекать — но Кукер был либералом, и в его хате арестанты скорее негромко кашляли, добавляя к этому звуку один-два петушиных слога вроде «ко».
— Пернатый, извини, что перебиваю. До нас прогон.
— От кого? — спросил Кукер, поднимая бровь.
— Да от этих… От кур.
Кукер подбоченился и презрительно повторил:
— От кур? Какой же это прогон тогда? Если петухи с других кичманов напишут, будет прогон. А от кур — это просто малява. Рамсы путаешь.
Бычара покраснел.
— Попутал, — сказал он. — Твоя правда.
Короче, до нас малява от кур.
— С этапом дошла?
— Не. Через куму передали.
— Значит, с нашей женской зоны. Зачитывай, чтоб вся братва слышала.
Амбал развернул сложенную голубем бумагу, близоруко сощурился и прочёл:
Привет Членомразям Позорным. Вы чего, твари залупоносные, способствовали разгулу социальной апатии и бытового насилия, формируя потребительское отношение к женщине и потакая её восприятию в качестве социального трофея? Отвечайте, козлы, за объективацию и сексуализацию женского тела, за сведение к объекту желания и нежелания, усиление стереотипов и подрыв автономии, товаризацию женщины и контроль над её репродуктивными правами. А за маргинализацию интерсекциональных идентичностей кровью умоетесь. За всё за это спросим с вас по женскому обычаю…
Браток замолчал.
— Кукер, ты понял? — спросил кто-то из братков.
— Это у них стандартная шняга, — усмехнулся Кукер. — «Символ веры» называется. Копипаста. Из малявы в маляву кочует уже лет двести. Куры сами давно не догоняют, какой там смысл. Но звучит серьёзно, не спорю. Если кто не в курсах, от такого базара не по себе станет.
— А почему нас козлами назвали?
— Да фуфлогонки, — сказал Кукер. — Последний козёл сорок лет назад помер. Вернее, не помер — откинулся на пересылке и в банку отчалил. Звали Гогеном. Он и посейчас братву из банки греет, уважаемый мозг. Других козлов среди деловых нет, все перемерли — одни петухи остались. Кали-Юга. Я же говорю, куры брешут, что с них взять. Мававы, они мававы и есть. Читай дальше.
Прошло всего несколько минут, а мне уже понадобилась справка.
TH Inc Confidential Inner Reference
МАВАВА (!) (мавува, мавуфа, мавуха, мавуша и пр.)
Хейт-спич. Мизогиния. Патриархальный уголовный сленг. От англ. Middle Aged White Anglo-saxon Woman (также American/Unfuckable Female/She-T и пр.).
Появившееся в позднем карбоне обозначение сексуально непривлекательной женщины средних лет, претендующей на общественный интерес.
Вот что пишет анонимный русскоязычный автор позднего карбона, живший на Ближнем Востоке:
Мававы были чаще всего без детей, злые оттого, что никто их не пялил, и при деньгах. Смотрели говносериалы по ящику, потом на выборах голосовали, а мужикам приходилось с другими мужиками воевать, книксен трансожопым делать, лебезить перед арабами и так далее. А когда эти стервы дорывались до власти и начинали давать команды Пентагону и ЦРУ… Ой-вей.
Феминистическая критика указывает, что причиной карбоновых войн была прежде всего тестостероновая агрессивность, и перекладывать вину на редких женщин-неоконок в патриархальном истеблишменте того времени не только подло, но и исторически недостоверно.
Сегодня термины мавава/мавуфа/мавуха/мавуша классифицируются как ненавистная речь и автоматически понижают социальный индекс («минус в карму») при произнесении. Используются обычно в тюрьмах, где социмплант нефункционален. Служат чаще всего для обозначения всех женщин сразу, независимо от возраста и сексуальной привлекательности.
В уголовной среде эти слова употребляются не только мужчинами, но и фемами. Петух отказывается быть терпилой под мававами/мавуфами. Женский криминалитет использует эти термины для самоидентификации по принципу реаффирмации (рекламации) — когда оскорбительная кличка заимствуется с целью реверсивного самоутверждения. Фемам за эти термины минус в карму не ставится.
См. также балет «Инцел и Мавава».
Чего-то подобного я и ожидал. Я успел сходить ещё по паре кросс-ссылок, и к тому моменту, когда урка опять начал читать маляву от мавав, уже ощущал себя опытным братком с десятком ходок за спиной.
Дошло до нас, честных отказниц, что чалится у вас посол патриархии пернатый петух Кукер. Мы передаём петуху Кукеру от сестёр-заточниц кровавый привет и заточный страпон. Долетел до нас слух про твою мизогинию, и вот что мы тебе прокудахчем. Мы патриархию берём на цугундер, и ты на него своей жопой сядешь очень плотно в первых рядах. Слышь, пернатый Кукер, будет тебе скоро женский пол, женский кол и полная рыба. Недолго тебе, петушара позорный, кукарекать над сибирской равниной. Простёр крыла, да не твоя была. Был при крылах, стал не при делах. Куд-кудах-тах-тах. Цугундером в пах. Слово наше верное, мохнатое и мокрое. Забодаем, пернатый. Жди. Аминь. Сёстры-заточницы Куры.
— Вообще ни слова по делу, — сказал Кукер. — В начале копипаста и в конце.
— А в конце откуда?
— Из «Моления Марфы-Заточницы». Где «женский пол, женский кол» и дальше.
— Точно, — подтвердил зэк с выколотой на лбу короной. — Есть там такое.
— Говорят, Дашка Троедыркина теперь у нас в колонии. На женской половине. Два месяца уже. Её то привозят, то увозят. Следственные действия, наверное. Может, она и сочиняет?
— Похоже, — согласился Кукер. — Раз «забодаем» написано, сомнений мало. У неё каска с тремя цугундерами. Она реально забодать может. Но если по понятиям разбирать, малява эта — чистое фуфло.
— Кто-нибудь Троедыркину видел? — спросил один из зэков. — Какая она из себя?
— А ты через проволоку перелезь,
