Трапеция - Мэрион Зиммер Брэдли
Невысокая темноволосая женщина, встав со стула, поспешила к ним. Поднявшись на цыпочки, она взяла Томми за плечи и с минуту пристально его изучала. Потом улыбнулась.
— Так вот ты какой, Томми. Мэтт много про тебя рассказывал. Мэтт, я и не слышала, как вы вошли.
— Ну разумеется. С Джонни-то, дающим сольный номер, — фыркнул Марио. — Томми, это моя мать, Люсия Гарднер. Люсия, куда мы его поселим? В мою старую комнату?
— Нет, когда Папаша Тони начнет репетиции, там будешь спать ты. А комната возле Анжело?
— Детская? Боже, Лу, там до сих пор кроватка стоит. Лисс наверняка захочет ее для ребенка. Говорил тебе и говорить буду — я там спать не собираюсь.
Люсия Гарднер со смехом развела руками. Томми вдруг подумал, что в свое время она была редкостной красавицей. И сохранила остатки былой красоты до сих пор: высокий умный лоб, темные, широко расставленные глаза, брови вразлет — такие же, как у Марио — которые придавали ей слегка удивленный вид. Люсия
Гарднер была маленькая, полногрудая, но с тонкой талией и очаровательными покатыми плечами.
— Что ж, — вздохнула она. — Прошло то время, когда я могла указывать тебе, где спать. Можешь снять свитер, Томми.
Она взяла у него свитер, и Томми снова отметил точность и красоту ее движений: Люсия Гарднер двигалась, будто танцевала.
— Идите к огню, поздоровайтесь с семьей. Джонни не повредит на время перестать быть центром внимания.
Марио тронул мать за плечо.
— Лисс не приехала?
— Прислала телеграмму из Сан-Франциско. У Дэйва кашель и жар, так что они подъедут, когда он поправится.
На лице Марио отразилось разочарование.
— Я так хотел, чтобы Томми с ней познакомился.
— Познакомь его пока с братом, — добродушно предложила Люсия и повернулась.
— Джонни!
Ее голос, хоть и негромкий, звучал авторитетно.
— Прошу минутку тишины!
Она вытолкнула Томми вперед, в центр группы.
— Это Томми Зейн. Вы помните, он впервые вышел с нами прошлым летом.
Томми слегка съежился под многочисленными взглядами, смущенный видом обращенных к нему лиц — все они слегка напоминали друг друга. Слава богу, Марио протиснулся между стульями и встал рядом с ним.
— Наш новый третий вольтижер. Только не прыгайте на него все сразу — он не привык к Сантелли в таких количествах.
Джонни, обнаружив, что потерял внимание аудитории, приблизился к ним.
Бросил взгляд на Томми, потом сказал:
— Привет, Мэтт. Твой протеже, о котором говорила Лу?
— Да, это Томми. Том, познакомься с моим братом, Джонни Гарднером.
— Привет, — Джонни протянул руку.
У него были русые кудрявые непокорные волосы и отметина на щеке — не то родинка, не то маленький крестообразный шрам. Все это придавало лицу слегка удивленное беспечное выражение. Они с Марио были как позитив и негатив, но Джонни обладал той же подтянутой щеголеватой красотой. Некоторое время братья смотрели друг на друга: Марио нервно улыбался, Джонни, запустив большие пальцы в карманы брюк, излучал добродушие и некий вызов одновременно.
— Крадешь мои лавры, синьор Марио? Я тут распинаюсь, хвастаю, как перехитрил менеджера, сорвал представление, заполучил партнера и контракт на сезон… И тут Папаша Тони спокойно так заявляет: ой, знаешь, твой старший брат сделал тройное сальто в прошлом сезоне. Хорошенькое, видать, было представление.
Первый выход Томми, и ты крутишь сальто-мортале направо и налево…
Наверное, в техасском воздухе есть что-то волшебное, — он легонько встряхнул Марио за плечо. — Неплохо, неплохо. Хотел бы я посмотреть.
— Посмотришь. А что там насчет твоего партнера?
Джонни одной рукой взял Марио под локоть, другой зацепил Томми и повлек обоих к огню.
— Пойдемте сядем, и я все расскажу.
Томми устроился на деревянной лавке с высокой спинкой. Джонни грациозно свернулся на полу и потянулся к светловолосой девушке, сидящей на одном из пуфов. Та, улыбнувшись, соскользнула к нему на пол.
— Парни, это Стелла Кинкайд, и, к вашему сведению, мы подписали контракт на целое лето с Шоу Муркока.
Стелла Кинкайд, тоненькая и маленькая, как ребенок, носила клетчатую юбку и пушистую кофту. У нее было заостренное личико, светлая кожа и очень короткие вьющиеся серебристые волосы, спадающие на виски прихотливыми завитками.
Руки ее были жилистые, с красными сухими костяшками. Худые ноги выглядели неловко в грязных кожаных туфлях.
Марио вежливо ей улыбнулся.
— Танцовщица? Акробатка? Балерина?
— Воздушный гимнаст, — вызывающе поправил Джонни. — Была эквилибристкой, делала мертвые петли, но сезон мы закончили на двойной трапеции. Нас объявляют как Фрэнки и Джонни, представляете?
— Шоу Муркока? Они на ярмарках выступают?
— Смешанное шоу, — тихо вмешалась Стелла. — Иногда дают представления на ярмарках, иногда сами по себе, чтобы привлечь народ.
— Сюда мы приехали, чтобы подготовить хороший номер и попросить Люсию помочь с костюмами и реквизитом, — объяснил Джонни. — Папаша Тони был крайне великодушен. Я ожидал, что он прикажет нам больше не осквернять его жилье своим присутствием, но он ответил, что двери открыты для всех членов семьи. Что было очень достойно с его стороны, если учесть…
— Он очень даже достойный старик, не забывай об этом, братец Джон.
— Слушай, — сказал Джонни, — мы унаследовали кучу оборудования и, когда сматывались, попросту сгрузили все в багажник. Я и половины толком не видел.
Что-то еще осталось от Терезы, так ведь? Лу сказала, ты будешь знать. Я рассказывал Стелле…
Внимание Томми ослабло. Он пытался осмыслить происходящее. Папаша Тони поприветствовал его и куда-то исчез… Томми чувствовал себя в
