Здесь можно пройти только раз - Антон Халецкий
Я красивая, подтянутая и очень молодая. Сейчас еще нижнюю губу чуть-чуть качну (я где-то акцию видела) и буду просто огонь! Чикса!.. Ой, из-ви-ни-те! Так в Москве уже тоже не говорят. В Москве теперь говорят – «мадонна»…
А вообще вон кто-то конкретно к нам идет от метро в темном костюме и очках… Блин! А у меня руки, как всегда, сухие от воды, и шипами исколоты. И маникюр уже кое-где облупился! А еще сегодня тени под глазами, и простуда на губах вылазит. Корвалол, я смотрю, от этого ни фига не помогает! Это вот, девочки, совпадёт – так совпадёт!
Так, без палева! Я сейчас метнусь на рабочее место и за две секунды накрашу губы, не смотрясь в зеркало… ОК!.. Думаю, не заметно.
Короче! Я на работе посторонних разговоров не веду! Все разговоры только с покупателями и желательно о товаре!..
Колокольчик на входе. Заходит… Не ошиблась я. Младший аудитор…
Так! Выдохнула! Улыбнулась…
– Здравствуйте, Андрей!..
Андрей:
– Здравствуйте… Мария…
Все события и персонажи вымышленные, все совпадения случайны.
январь 2019
Москва
Диспетчер Сквозной Дороги
повесть
(продолжение рассказа «Первая верста из чугуна»)
Была в древности одна легенда.
Хранили ее индусы-северяне (из них потом вышел народ рóма).
Звучит легенда – в переводе на русский – приблизительно так.
Дорога на всем свете – только одна. Она бежит от одной индийской деревушки к другой, петляет тропами через заросли Джунглей. Поднимается в скалистые горы и спускается в плодородные долины. Дорога пересекает мертвую раскаленную пустошь и далёкие, столь же опасные, заснеженные земли. Тоже покрытые джунглями, но северными, под названием – «Тайга». Дорога бежит сквозь городские поселения варваров на западе и наконец, пересекает океан, следуя ночами – по зыбкому лунному следу. Так – по воде – дорога достигает самых отдаленных и удивительных земель. Потому как планета, наш дом, – шар, а значит, совершенна и конечна.
И дорога – тоже конечна и приходит в итоге к своему источнику, к началу. Какой бы хитрый клубок не создала дорога из самой себя.
Здесь, в мире материи, из каждого места можно попасть во всякое другое. Ведь дорога – только одна!..
Самое удивительное: в будущем люди докажут. Это не легенда – это правда.
Дорога во всем мире одна.
Дорога эта традиционно называется «железная». И проходит она теперь через самый центр Земли…
– Борис Ефимыч! Час – до конца дежурства, – спокойно сообщила Система.
Старший диспетчер оторвал взгляд от схемы тоннелей и посмотрел выше. Там, без всяких экранов, светились в пространстве десятки значений. Крупнее других было табло: «Время среднемировое – 11.00». Пульсировали секунды.
Через час он сдаст дежурство. Новый диспетчер разошлет электронный приказ о вступлении. Короткое планерное совещание…
– Вижу, – сквозь зубы произнес Борис, ни к кому особо не обращаясь.
«Я раздражен или просто устал? Усталость в конце смены – нормально. А вот раздражение – уже хуже».
Тут он понял, откуда это. В нормальное, без происшествий, дежурство.
Уже второй месяц Система сообщала диспетчерам время их же голосами.
«Вот ведь дурь!» Раздражение – опасная вещь. С ним можно бороться. Но бывает, прикусывает. И человек уже сам хочет раздражаться и делает это. «Моя Роднуля ворчит», – замечает Варвара в таких случаях. «Да, уже тридцать лет замечает», – подтвердил голос жены у Бориса в голове.
«Хорошо, остальное, как обычно», – подумал Диспетчер.
Система управления существовала уже пятьдесят лет. У ее исходного кода был длинный заводской индекс из цифр и букв. Но все, кто работал с Системой из Сектора «Россия», называли ее «Матрёна» или совсем просто – «Матрёшка». Система, впрочем, охотно откликалась (это тоже было предусмотрено).
Тут две причины. Среди разработчиков ПэО для Системы (и для России, и для всех в мире) был тульский программист. Он и дал Системе неофициальное русское имя в день ее «рождения».
«Пусть будет… ближе к человеку, что ли», – сказал он тогда смущенно, словно извиняясь (есть версия, что именно так и сказал).
Всегда Система разговаривала со диспетчерами на официальных языках Секторов. Но одним голосом. Глубоким красивым голосом полнокровной женщины лет тридцати. Голос этот смоделировали из тысячи реальных голосов. Образцы тогда присылали из дельты Кубани и с равнин Огайо, с побережья Мар-дель-Плата, из предгорий Килиманджаро … Со всего мира.
В среде железнодорожников ходили слухи. Что супруги некоторых диспетчеров-мужчин ревновали к «электронной женщине» и ее удивительному голосу. Диспетчеры на дежурстве – когда было затишье – болтали с Системой о разном… Та, в отличие от некоторых женщин, умела внимательно слушать, запоминать и всегда давала мудрые советы. Еще Система надежно хранила личные разговоры с диспетчерами в особых блоках памяти, недоступных к распространению.
Это тоже выгодно отличало Матрёну от некоторых человеческих женщин.
А теперь – эксперимент сверху. Диспетчер слышит извне свой собственный голос каждый час дежурства. Ни грамма смысла…
Борис попробовал сесть в диспетчерском кресле поудобнее. Такое новшество с голосом мог придумать только человек, который никогда не работал «на земле» (правильнее сказать, конечно: «над Ядром»).
Дежурный должен всё время общаться с другими людьми, чтобы не сойти с ума. Даже если этот кто-то – компьютерная программа. И так проблема общения…
Так, всё!..
Борис потер ладонями лицо, напряг и распустил мышцы рук и ног. Потряс головой.
«Диспетчер должен быть собран, внимателен и аккуратен, обладать развитой логикой». Это не только установка, это прямое требование регламентов.
Когда Борис Ефимович только пришел в диспетчеры, те, кто постарше, объяснили ему. «Тут, парень, всё и происходит, как говорится, «по закону Мёрфи» – в самом конце дежурства… Автоматика там, Матрёна за всем следит – это понятно. Только косяки бывают и с самой лучшей, самой новой автоматикой. Она тоже не от Господа Бога работает».
Человек, впрочем, тоже.
Некую гарантию дает только совместная работа машин и людей…
Борис оглядел утомленными глазами зал управления, до боли знакомый за много лет.
Диспетчерская была не диспетчерская. Вокруг вообще ничего не было – на самом деле. Или как раз всё это – и есть самое настоящее?
Зал диспетчерской был виртуальным. И Борис сейчас был виртуальным. Реальными было только его сознание, восприятие и чувства.
Ощущения же были самые натуральные. И изображения.
Экранов уже лет сто никаких нет.
Просто объемные изображения.
В пространстве висит прозрачный шар, чуть сплюснутый по ширине – где экватор. Сквозь шар идут во множество направлений сквозные линии – тоннели. При необходимости, всё можно увеличить, приблизить, развернуть. По тоннелям движутся составы. Это на схеме они движутся. В реальности они летят со скоростью тысяча в час. Это стандарт по скоростемеру пассажирского состава. Люди внутри ничего негативного не ощущают. В
