Михаил Салтыков-Щедрин - Том 10. Господа «ташкентцы». Дневник провинциала
Впервые — ОЗ, 1872, № 12, «Совр. обозр.», стр. 408–437, под заголовком «Окончание».
В начале 1873 года начали появляться отзывы на весь цикл фельетонов и первое отдельное издание «Дневника провинциала в Петербурге». Подробный разбор произведения с высокой оценкой его общественного звучания появился в газете «Неделя» (1873, №№ 6 и 7). «В «Записках провинциала», изданных г. Салтыковым-Щедриным, мы имеем дело уже не с отдельным типом, как в ташкентцах, а с целою панорамою современной общественной жизни… Мы… от души приветствуем эту первую в литературе попытку предостеречь общество от болезни, гораздо более опасной, чем пресловутые «язвы»… В литературной попытке автора «Дневника» нам сказывается первое пробуждение общественного сознания, подмеченное чутьем художника и публициста».
Положительная оценка «Дневника провинциала» дана также в «литературных очерках» С. Т. Герцо-Виноградского («Одесский вестник», 1873, № 3, 8 февраля, стр. 117–118).
Одиннадцатый фельетон содержит наибольшее количество разночтений между журнальным текстом и текстом отдельного издания.
Стр. 525. «Обо всем этом, однако же, речь впереди» — после этих слов в ОЗ было:
В будущем году я представлю читателям «Отечественных записок» подробный отчет об имеющем произойти со мною в сумасшедшей доме.
Стр. 526…на которой — я знаю это наверно — рано или поздно, тем или другим способом, но провалюсь?» — после этих слов в ОЗ было:
Быть может, оно и правильно так устроено, чтоб современники не слишком-то охотно накидывались на разъяснение современности (страсти, говорят, у них есть, которые всему делу помехой) — этого я, опять-таки по скромности, не знаю, но не подчиниться этой правильности, но не признать ее для себя обязательною все-таки не могу.
Стр. 529. «…становится заповедною областью, недоступною ни для воздействия публицистики, ни для художественного воспроизведения» — после этих слов в ОЗ было:
До поры до времени это не живые люди, а иксы и игреки, действия которых могут быть комментируемы лишь на основании отрывочных слухов и сплетен. Они могут совершать героические дела — и литература не засвидетельствует об них; они могут совершать дела лишь средние — и литература опять-таки не занесет о том в свои летописи. И героизм, и темные дела останутся заключенными в темном месте, откуда их может вывести на свет только история. Когда-то она их выведет?
«Средний человек, человек стадный, вырванный из толпы» — после этих слов в ОЗ было: «Вроде Менандра, Прокопа, Нескладина, Неуважай-Корыто».
Стр. 535. «И Петр Иванович был прав» — после этих слов в ОЗ было:
Когда часовая стрелка показала ему, что его час настал, он без труда разбудил беспастушное либеральное стадо и сплотил в одну массу всех тех, кого мы некогда, в шутливом русском тоне, напутствовали словами: бог подаст!
Стр. 536. «А вечером, как начнешь себя усчитывать… Грош! — после этих слов в ОЗ было:
Истинным богом, грош, и ни копейки больше! Да ежели по правде-то говорить, так и гроша-то нет, а просто себе убыток!
Стр 539. «…как питал и питает сам себя тот распивочный и раскурочный либерализм, который можно на золотники получать из лавочек современных пенкоснимателей» — после этих слов в ОЗ было:
Но если, подкидывая и скидывая на весах граны и унции, люди могут доходить до исступления и с пеною у рта доказывать своим собратьям, что у того-то на полграна либерализма менее, нежели у них, а у того-то полграна хватило через край, то отчего же не признать и за Петром Ивановичем этого права доходить до исступления! Его исступление все же не так беспредметно: у него есть месть! У него есть хоть призрак задачи!
«…как вычеркнет из прошлого кровную обиду свою? — после этих слов в ОЗ было:
А ведь пенкосниматели, даже не будучи обижены (сами, напротив, пропасть народу обидели!), сидят себе, в укромном месте, и самым резонным и солидным образом выжимают из себя передовые статьи о грозящей для общества опасности от неснабжения городовых свистками!
«Пусть даже он будет тысячу раз неправ» — после этих слов в ОЗ было:
Я очень хорошо понимаю, что если он и не неправ, то деятельность его во всяком случае ни для него, ни для других пользы принести не может.
Стр. 552. «…и, во-вторых, есть счеты сзади…» — после этих слов в ОЗ было:
И вот он опять устремляется вперед, и в то же время заканчивает старые счеты, то есть мстит своим бывшим конкурентам, и мстит с тою холодною жесткостью, на которую способен только человек, не знающий никаких других интересов, кроме интересов куска.
…кажется, это было в Ахалцихе Кутаисском... — Намек на подкупы присяжных заседателей. «Еще в начале этого года, — сообщалось в «Отечественных записках», — правительствующий сенат действительно вел расследование по делу о лихоимстве присяжных заседателей в одной из южных губерний» (ОЗ, 1872, № 4, отд. II, стр. 269).
…«Tricoche et Cacolet»... — водевиль А. Мельяка и Л. Галеви (1871). В нем изображено, между прочим, агентство, о характере которого дает представление следующий его проспект:
«Фирма, заслуживающая доверия; расследования, производимые в семейных интересах. Устройство на работу слуг обоего пола. Продажа фондовых ценностей в Париже и вне его. Различные объединения, браки и прочее. Особая служба для встревоженных мужей, наблюдение за их дамами — до, во время и после; то же в отношении мужей, и вообще предприятия всякого рода» (H. Meilhac et Lud. Halévy. Tricoche et Cacolet. P. 1872, p. 10). Комедия эта шла в петербургском Михайловском театре в 1872 году.
…это не люди, а жертвы... — то есть «жертвы» исторического развития.
…один, к которому можно относиться апологетически <…> другой — к которому можно сколько угодно относиться критически, но неудобно отнестись апологетически... — В первом случае подразумеваются деятели революционно-демократического лагеря («новые люди»), во втором — лица из официального мира и из охранительного лагеря. Правдивое изображение тех и других было невозможно в цензурных условиях 70-х годов.
…«новых людей»... — Революционно-демократическая молодежь — по определению Н. Г. Чернышевского, назвавшего свой роман «Что делать?» «рассказами о новых людях».
…современных беллетристов, лавреатов и нелавреатов... — Имеются в виду авторы так называемых «антинигилистических» романов 60-70-х годов — В. П. Авенариус («Поветрие»), В. П. Клюшников («Марево»), Вл. Крестовский («Панургово стадо») и др. К этим третьестепенным писателям — «нелавреатам» (не лауреатам) Салтыков причисляет также и «лавреатов» — А. Ф. Писемского («Взбаламученное море»), И. А. Гончарова («Обрыв»), Ф. М. Достоевского («Бесы»). К «лавреатам» Салтыков тогда относил и И. С. Тургенева, как создателя образа «типичного нигилиста» — Базарова.
…полное воспоминаний о недавних торжествах... — Имеется в виду разгул правительственного террора и торжество общественной реакции над революционно-демократическим движением 60-х годов.
…fin de non-recevoir? — французский правовой термин, означающий отказ от признания судебного иска. В данном случае имеется в виду отказ по чисто внешним мотивам.
…отдать свои права первородства... — Согласно библейской легенде, сын пророка Исаака Исав, изнемогая от голода, продал своему младшему брату-близнецу право первородства за блюдо чечевичной похлебки (Кн. Бытия, 25,31–34).
…всуе труждающихся... — Из выражения «всую труждаются зиждущие» («напрасно трудятся строящие») (Псал., 126, 1), часто цитировавшегося Салтыковым.
…самого самоотверженного человека... — то есть человека, всецело преданного революционному делу.
…«ветхого человека»... — Имеются в виду помещики-крепостники, консерваторы всех родов. В основе этого термина лежит евангельское выражение «совлечь с себя ветхого человека» (или «ветхого Адама») (см. прим. к стр. 220).
То было время образцовых мировых посредников. — В первый состав мировых посредников вошел ряд гуманно настроенных помещиков — например, Л. Н. Толстой, декабристы А. Е. Розен, Г. С. Батеньков, братья Бакунины и др.
