Михаил Салтыков-Щедрин - Том 10. Господа «ташкентцы». Дневник провинциала

Особенное внимание критики привлек «биржевой эпизод» девятого фельетона, в котором выведены евреи — руководители акционерной компании. Отрицательное отношение к ним «провинциала», от имени которого ведется дневник, некоторыми читателями было отождествлено с точкой зрения Салтыкова, которого стали обвинять в антисемитизме.

М. М. Хволос в открытом письме к Н. А. Некрасову резко протестовал против этих мест сатиры.

«Нам было особенно больно и обидно встретить в этом «Дневнике» такую грубую, ни к селу ни к городу, даже в прямой ущерб общей связи сатирической мысли пригнанную брань, что по некоторым литературным приемам, развязности и резкости стиля, а подчас — бесспорно своеобразному едкому юмору, в нем чувствуется как бы сатирическое перо г. Щедрина. Но кто бы ни скрывался под буквами М. М., нельзя не пожалеть о появлении такой брани в «Отеч. записках» <…> Мы утверждаем — и, надеемся, всякий порядочный человек с нами согласится, — что брань на целую нацию в такой грубой форме, какою пестреет сказанный «Дневник», непристойна и унизительна в образованном обществе, а еще более в уважающей себя литературе» («Вестник русских евреев», 1872, № 24, 14 декабря).

На это письмо Салтыков ответил в подстрочном применении к I главе «В больнице для умалишенных» (см. стр. 606). Свое отношение к еврейскому вопросу Салтыков высказал позднее в статье «Июльское веяние» (ОЗ, 1882, № 8; см. т. 14).

Просвети мой ум глупопониманием! — Пародируется библейское выражение: «Господи, просвети тьму мою» (2 Цар., 22, 29).

…простое, не гарантированное правительством предприятие... — Почти одновременно с процессом Мясниковых в Лондоне проходило судебное разбирательство по делу о наследстве богача Тичборна. «Дело Тичборна ведет свое начало издалека, как и дело Мясниковых, — сообщалось в «С.-Петербургских ведомостях». — При его возникновении пущены были в ход всевозможные слухи в пользу неизвестного искателя богатого аристократического семейства; для ведения дела нужны были деньги, и, при отсутствии их у претендента, образовалась компания на акциях, проданы ей паи будущего богатого наследства, из которого не много бы, пожалуй, досталось в руки претендента после всех издержек, понесенных на собирание сведений, вызов свидетелей, наем адвокатов и печатание статей в различных журналах. В течение нескольких месяцев длился этот процесс; акции претендента то возвышались, то падали…» (1872, № 66, 7 марта). Этот редкий в судебной практике случай, видимо, лег в основу комментируемого эпизода. Схожая ситуация сложилась и у наследников Беляева в деле Мясниковых. «В городе рассказывают (и, кажется, толки эти более чем правдоподобны), что гражданский иск ведется целой компанией на акциях, которая всадила в процесс до пятидесяти тысяч рублей», — указывало «Новое время» в передовой статье (1872, № 120, 7 мая). «Вокруг наследственных прав безвестного сарапульского мещанина Ижболдина, предъявившего гражданский иск о признании завещания подложным, — писал впоследствии по поводу «Мясниковского дела» А. Ф. Кони, — образовалась группа далеко не бескорыстных радетелей и участников будущего дележа…» (А. Ф. Кони. На жизненном пути, т. I, М. 1913, стр. 149).

…миллион в тумане... — Намек на название «романа-фельетона без начала и конца» А. С. Суворина (Незнакомца) — «Миллиард в тумане», печатавшегося в «С.-Петербургских ведомостях» в конце 1871 — начале 1872 года. В нем изображалась концессионная горячка и был выведен (под фамилией Дубровин) известный железнодорожный туз Губонин, фигурирующий в первой главе «Дневника провинциала», где он носит фамилию Бубновин (в предисловии Суворина к роману, между прочим, упоминаются Салтыков и его последние произведения). «Миллиардом в тумане» называлась и статья В. А. Кокорева (СПб. вед., 1859, №№ 5–6, 8–9 января), упоминаемая Салтыковым в «Нашей общественной жизни» (см. т. 6, стр. 197 и 603).

…«покупатели» 71¾, «продавцы» 72⅛... «сделано» 71⅞... — Пародируются сводки биржевых сделок, ежедневно печатавшиеся в газете «Биржевые ведомости» под рубрикой «С.-Петербургская биржа».

…судить обвиняемого Прокопа во всех городах Российской империи по очереди, начав таковую с города Срединного... — Намек на ход «Мясниковского дела», которое, после кассации сенатом первого приговора (в апреле 1872 года), вторично разбиралось в Москве («городе Срединном», как называет его сатирик) в октябре 1872 года, причем присяжные снова безоговорочно оправдали подсудимых. Защитник К. К. Арсеньев указал во время московского процесса Мясниковых, что он «просил правительствующий сенат на случай отмены решения передать его именно в Москву», так как думал, что «в этом городе, отдаленном от того, где возникло это дело и где происходили различного рода движения, открытие тайн по этому предмету, у всякого состава присяжных хватит достаточно спокойствия и беспристрастия для того, чтоб взглянуть на дело это, как и на всякое другое» (Спб. вед., 1872, № 284, 16 октября). Вероятно, это высказывание и имел в виду Салтыков.

…с белозерского суда, которому до сих пор были подсудны только снетки! — то есть самая мелкая «рыбешка». — Ср. в «Благонамеренных речах»: «Покуда не сдадут меня, наконец, в виде милости, в архив, членом белозерского окружного суда, где я и буду до конца жизни судить «белозерских снетков»» (т. 11).

Было время, когда Срединный чуть-чуть не сделался русскими Афинами <…> впоследствии афинство в нем мало-помалу обратилось в свинство... — Москва являлась в начале XIX века центром русского просвещения. «Московский университет, — писал Герцен в «Былом и думах», — вырос в своем значении вместе с Москвою после 1812 года <…> В ней университет больше и больше становился средоточием русского образования. Все условия для его развития были соединены — историческое значение, географическое положение и отсутствие царя» (Герцен, т. VIII, стр. 106). Однако при Александре II дворянская и ученая Москва превратилась «в главный оплот реакционного патриотизма» (там же, т. XVIII, стр. 206–210). Салтыков намекает на неблаговидную роль, сыгранную профессорами и ретроградной частью студенчества в период реакции 60-х годов, когда в университете в честь Муравьева («Вешателя») устраивались многочисленные манифестации, подписывались верноподданнические адресы и т. п.

…от откупов непосредственно перешел к либерализму. — Вероятно, намек на московского питейного откупщика-миллионера В. А. Кокорева, либеральные поползновения которого неоднократно служили объектом сатирических обличений Салтыкова.

Я помню наш дом... — Ср. гл. XII–XV «Пошехонской старины», где подробно описан быт семьи Затрапезных во время их пребывания в Москве 30-х годов.

…по́нитках... — зипунах из домотканой материи.

…современное европейское равновесие... — В результате франко-прусской войны 1870–1871 годов, приведшей к разгрому Франции и возникновению мощной Германской империи, произошла перегруппировка европейских держав, образование новых союзов — для установления и поддержания равновесия сил. Реваншистские настроения, усиливавшиеся в это время во Франции, создавали серьезные сомнения в стабильности установившегося порядка.

…сиверки... — сиверка (сивер) — холодный северный ветер с дождем.

…поленишевки... — настойка из ягоды палени́ки (княженики).

…нынче над ними начальники в судах поставлены. — В соответствии с судопроизводством, введенным в 1864 году, контроль над деятельностью присяжных поверенных осуществлял Совет, имевший право подвергать адвокатов различным взысканиям.

…по десяти процентов с рубля... — Присяжные поверенные получали вознаграждение от своих клиентов за ходатайство по делу с суммы свыше 500 рублей (до 2000 рублей) — 10 % («Русский календарь на 1872 год» А. Суворина. СПб. 1872, стр. 167).

…князь Серебряный(вот тот, что граф Толстой еще целый роман об нем написал!)... — Главный герой «исторической повести времен Иоанна Грозного» гр. А. К. Толстого «Князь Серебряный» (1862) — Никита Романович Серебряный. Рецензию Салтыкова на роман А. К. Толстого, см. в т. 5, стр. 352–362.

…res nullius <…> occupanti! — См. прим. к стр. 38.

Давали «Жидовку» — оперу Ф. Галеви, либретто Э. Скриба («La Juive», 1835).

Все пархатые были налицо... — См. прим. к стр. 497.

…опресноки... — лепешки из пресного теста (маца), которые, по религиозному ритуалу, евреи должны есть в пасхальные дни — в память об исходе их предков из Египта.