Георг Борн - Гулливер у арийцев

Я с нетерпением ждал приближения сумерек, и мне казалось, что день никогда не кончится. Я все время испытывал чувство сильнейшей тревоги, так как опасался, что кто-либо из испытуемых проболтается и все будет раскрыто. Мне все время казалось, что я слышу чьи-то шаги, что приближаются вожди, готовые меня схватить.

Как только наступили сумерки, я выскочил из пещеры и, прячась за камнями, направился в долину смерти. Неожиданно я услышал за собой какой-то шорох и судорожно сжал рукоятку тесака. В этот момент от скалы отделилась тонкая фигура подростка, он приложил палец к губам, и я понял, что Угольф послал этого испытуемого охранять меня с тыла.

Никем не замеченные, мы через полчаса спустились в долину смерти, где нас ждали еще четыре испытуемых. Они, видимо, очень волновались, но, увидев меня, выпрямились и приняли воинственный вид. Я послал одного из них на рекогносцировку, он вскоре вернулся и сообщил, что у дверей храма сидят двое младших вождей, а третий, очевидно, находится внутри, было слышно, что сидевшие вожди с кем-то переругиваются.

Это обстоятельство несколько меня смутило, — я рассчитывал встретить здесь одного, максимум двух врагов, их же неожиданно оказалось трое. Очевидно, были приняты меры по охране храма в связи с последним моим посещением его.

Я понимал, что если мой «отряд» почувствует, что я колеблюсь, то все будет потеряно. Необходимо было немедленно действовать. Мы условились, что я один подойду к младшим вождям; когда же они на меня набросятся, испытуемые должны напасть на них с боков и сзади. Главное было — покончить с ними до тех пор, пока к ним не присоединится третий младший вождь.

Через несколько мгновений я, пряча за спиной тесак, приблизился к сидевшим вождям, один из них пошел ко мне навстречу, подняв над головой меч. Я спокойно стоял, держа руки за спиной, второй младший вождь продолжал сидеть на камне, подбадривая своего собрата:

— Разруби ему башку, вождь вождей велел убить чужеземного пса, где бы мы его встретили.

Мой враг находился в двух шагах от меня. Я ясно видел его злобно блестящие глаза, он считал меня безоружным и наслаждался моим бессилием. Слегка сгорбившись, я приготовился к прыжку, оперся левой пяткой о камень и неожиданно сделал выпад правой ногой и рукой. Младший вождь, застигнутый врасплох и ошеломленный, пытался защититься, но не успел опустить свой меч, как мой тесак пробил ему грудную клетку в области сердца. Со стоном он свалился наземь. В этот момент ко мне подбежал второй младший вождь, а из храма спешил третий.

Я решил, что мои воины испугались и спрятались, однако через мгновение с правой стороны храма выбежало трое испытуемых, слева двое других. Они набросились на младших вождей, однако те успели приготовиться к нападению и стали друг к другу спиной, так что преимущество было на их стороне. Раздались удары мечей и тесаков, я поспешил на помощь к моим друзьям, державшимся в высшей степени мужественно.

Когда я уже приблизился к сражавшимся, то увидел, как один из испытуемых упал с окровавленной головой, другой же держался рукой за раненое плечо. Один из подростков отбежал в сторону и, как я думал, пустился в бегство; но он поднял с земли камень и метнул его в лоб одному из младших вождей; тот зашатался; этим воспользовались двое других испытуемых, и через мгновение он лежал на земле. Уцелевший младший вождь ударом меча бросил на землю атаковавшего его испытуемого, не имевшего тесака. Не успел я опомниться, как он пробежал мимо меня и исчез в темноте.

Мы поспешили к храму, надеясь найти там еще оружие, однако через несколько минут раздался звук рога, и я понял, что бежавший вождь успел поднять тревогу. Я решил оставить трех испытуемых в храме, который должен был явиться нашей штаб-квартирой и базой. Убедившись, что раненый в голову юноша мертв, я оттянул его тело в сторону от тропинки и, захватив с собой раненого в руку испытуемого, поспешил к центру острова, на площадь великого судилища.

По дороге я начал ощущать все большее беспокойство и тревогу: возможно, что мы слишком рано напали на младших вождей у храма, другие же отряды еще не успели выступить; не исключено, что бежавшему вождю удалось своевременно поднять тревогу, и теперь все вожди уже собрались на площади; возможно, что Угольф и его друзья уже разбиты. Мои опасения отчасти оправдались.

Когда мы приблизились к площади, я увидел, что там идет бой. Человек двадцать арийских и младших вождей теснили напавших на них с одной из тропинок испытуемых, которых я насчитал человек тридцать. При свете луны я увидел Угольфа с тесаком в руках, с яростью тигренка налетавшего на младшего вождя. Я сообразил, что тропинка вела в тыл вождям и что я по ней не смогу пробиться к своим. Пришлось изменить направление, причем я потерял вследствие этого несколько минут.

Когда я с тесаком в руках приблизился к испытуемым, я увидел, что дело почти проиграно: вожди наступали сомкнутым рядом, несколько испытуемых лежало на земле, часть остальных, видимо, была близка к панике. Я напряг все свои умственные силы в поисках выхода. Самым простым было броситься с тесаком в руке на вождей, но это ничего не изменило бы в соотношении сил. Далее я мог собрать испытуемых и бежать с ними к храму, но это означало бы полное поражение, так как нас окружили бы в храме и взяли бы измором.

В этот момент я вспомнил, что три дня назад, уходя из пещеры, я положил в карман найденную мною в храме ручную гранату. Вероятнее всего, она давно отсырела и пришла в негодность, но необходимо было попытаться ее использовать. Я поднялся на камень и громко закричал Угольфу: «Сюда!» Тот обернулся, нанес удар подбежавшему к нему младшему вождю и бросился ко мне, за ним последовали остальные испытуемые.

Воспользовавшись короткой паузой, продолжавшейся не больше секунды, я поднял гранату и изо всех сил бросил ее в толпу вождей. Через мгновение, показавшееся мне вечностью, раздался оглушительный взрыв, и площадь окуталась едким дымом. Когда он рассеялся, я увидел кучу тел и несколько вождей, убегавших по тропинкам.

Я отправил половину испытуемых в погоню за убегавшими, сам же спросил Угольфа, как обстоит дело. Он, волнуясь и едва выговаривая слова, сообщил мне, что сначала все шло прекрасно; его отряд проник в ущелье самцов, там они застали врасплох стражу, двух убили, один сдался и был связан, четвертый успел бежать. Самцы, хотя ничего не понимали в происшедшем, вопреки нашему ожиданию все же полезли в драку. Однако, Угольф догадался открыть ворота в ущелье самок, они все бросились туда, после чего ворота были вновь закрыты. Что касается рабов, то ими овладела отчаянная паника, и они попрятались по своим норам. К несчастью, однако, другие отряды задержались и захватили в пещерах лишь небольшую часть вождей. Вскоре раздался звук рога, Угольф со своим отрядом бросился на площадь судилища, к нему присоединились другие, но часть испытуемых испугалась и дезертировала. В результате вожди успели собраться на площади, и испытуемым пришлось очень туго, многие из них проявили исключительное мужество и до конца сопротивлялись контрнаступлению вождей.

— Если бы не твои гром и молния, — сказал Угольф, — мы погибли бы.

Я велел дать сигнал, и вскоре возле нас собралось человек двадцать испытуемых. Двенадцать, оказывается, разбежалось, восемь погибло от ударов вождей, десять отправилось в погоню, трое же остались в храме. Мне пришло в голову, что бежавшие вожди могли направиться к храму, чтобы его захватить; оставив десять испытуемых на площади судилища, я поспешил; с остальными в долину смерти. Когда мы приблизились к храму, то увидели, как четверо вождей пытались разбить бревном дверь, а в стороне стоял Зигфрид, отдававший приказания. Мы с криком набросились на них. Зигфрид и еще двое вождей исчезли в темноте, трое же остальных набросились на нас, как безумные. Один из них, человек лет пятидесяти, пытался ударить меня мечом, но я подставил ему тесак. Удар был настолько силен, что мое оружие было выбито из рук, и я почувствовал сильную боль в предплечье.

Еще мгновение, и второй удар раздробил бы мне череп, но неожиданно перед моими глазами промелькнула веревка, и арийский вождь схватился руками за горло, стянутое петлей. Я понял, что это был аркан, брошенный одним из испытуемых, видевшим мое критическое положение. В то же время остальные испытуемые, вооруженные тесаками, сбили наземь второго вождя, третий спасся бегством.

Я подошел к двери храма и велел забаррикадировавшимся в нем испытуемым отодвинуть засов. Те узнали мой голос, дверь открылась. Оказалось, что из трех юношей один был ранен, так как вожди напали на них врасплох, и им удалось с большим трудом втащить раненого в храм и запереть на засов дверь, которая уже дала несколько трещин под ударами бревна.

Я только теперь обратил внимание на свою раненую руку, по которой стекала кровь. Перевязав ее лоскутом, я поспешил приступить к поискам радиостата, так как боялся ослабеть от потери крови.