За чертой милосердия. Цена человеку - Дмитрий Яковлевич Гусаров
— У Орлиева сердечный приступ…
Лена оглянулась. Красные точечки машины скорой помощи были уже далеко. Вот они в последний раз мигнули и пропали.
«Газик», высвечивая фарами белые валуны и редкие густокронные сосны, взобрался на вершину горы. Внизу открылись пунктиры уличных огней Тихой Губы.
— Прямо с утра возвращайся в Войттозеро, — сказал Гурышев. — Сиди там хоть неделю, пока почувствуешь, что Курганов и без тебя справится. Орлиев, видно, надолго выбыл… Неспокойно у меня на душе… Навалились мы на него уж очень дружно. Боюсь, не сломали ли мы человека?
— Тихон и не такое видал, — неопределенно отозвался Потапов. — Да и навалились-то не мы, а он, скорей…
— Ты все же поласковей с ним будь… Кто бы подумал, такой кремень — и вдруг сердце!.. До свидания! Завтра перед отъездом загляни в райком! Ну, девушка, а вас куда отвезти? — спросил Гурышев, когда Потапов вышел из машины у небольшого домика с палисадником.
— Я здесь сойду, — ответила Лена. — Где тут автобусы останавливаются?
— Так и будете на остановке ждать? — с улыбкой посмотрел на нее Гурышев. — Автобус на Петрозаводск только днем пойдет.
— Мне все равно. — Лена поставила на колени чемодан, но Гурышев остановил ее:
— Сидите! Езжай ко мне! — повернулся он к шоферу. — Сидите, вам говорю!..
Машина свернула на боковую улочку и остановилась у двухэтажного деревянного дома.
Гурышев молча взял чемодан Лены и зашагал к одному из подъездов. Своим ключом он открыл дверь, зажег в прихожей свет и сказал вышедшей из дальней комнаты низенькой и полной женщине в халате:
— Маша, познакомься… Это учительница из Войттозера. Жена технорука Курганова. Помнишь, он был как-то у нас… Он еще тебе очень понравился. Ну вот! А это его жена… Учительница… Твоя коллега, выходит… У них, понимаешь, случилось несчастье, и она едет в Ленинград… Ты, пожалуйста, устрой Игорька у нас на диване, а ей постели в детской… А сейчас, если можно, чайку нам. Ночи уже холодные пошли… Нет, нет! Всякие разговоры завтра. А сейчас чаю и спать. В общем, вы как хотите, а я спать сразу.
Первым побуждением Лены после таких слов было желание схватить чемодан и поскорей выскочить на улицу. По крайней мере, не стоять подобно уличенной во лжи девчонке, не краснеть под взглядом этой незнакомой и, видно, очень доброй женщины, а поблагодарить, извиниться за беспокойство и уйти.
Оказывается, Гурышев уже догадался, кто она. Он знает Виктора и зачем-то, как бы между делом, похвалил его. Возможно, он знает и о том, что встало между ними. Ведь он выехал из Войттозера несколькими часами позже. Зачем только она согласилась прийти сюда?
Но уходить было поздно. Электрочайник был уже наполнен водой, и шнур воткнут в розетку. Так и не очнувшийся от сна парнишка лет двенадцати, притулившись головой к отцу, уже прошагал заплетающимися ногами из комнаты в комнату, а хозяйка доставала из внутри-стенпого шкафа свежее постельное белье…
В семь утра в квартире Гурышевых зазвонил телефон. Еще не совсем проснувшись, Петр Иванович быстро поднялся, привычно сунул ноги в домашние туфли и вышел в переднюю. Вот он снял трубку, позевывая, назвал себя и надолго замолчал.
Потом Гурышев постучал в детскую:
— Вы спите? Звонили из Войттозера… Только что скончался Тихон Захарович Орлиев. Через час я еду туда.
Он подождал, надеясь, что гостья хоть как-нибудь отзовется, и постучал сильнее.
— Слышите? Вы едете со мной или нет? Почему вы молчите?
На его голос из кухни вышла жена;
— Чего ты шумишь? Она ведь ушла…
— Как ушла? Куда? Почему ты не разбудила меня?
— Собралась и ушла… Давно уже. Буду, говорит, ловить попутную… Я не знала, что для тебя это так важно.
— Извини, Маша… Знаешь, только что скончался Тихон Захарович Орлиев. Я еду в Войттозеро.
3
В ту минуту, когда Гурышев разговаривал с женой, Оля разбудила сына.
Славик поднимался неохотно, даже хныкал, и каждое утро Оля с болью на душе подходила к его постели. Занятия в школе начинались в девять часов, и он мог бы спокойно спать еще не меньше часа. Но другого выхода не было. Оля должна поскорее отвести его к Анне Никитичне, чтобы успеть в контору на планерку.
В это утро подгонять Славку не пришлось — он проснулся радостный, нетерпеливый.
— Мам, мы сегодня пойдем смотреть, как рождаются ручьи.
— Как это! — рождаются? Да не торопись ты, ешь, успеешь.
— Знаешь, как интересно? Нет ничего и вдруг есть. Прямо из-под камня. Малюсенький такой. Можно ладошкой запрудить. Мы с Васькой знаем один такой. А Елена Сергеевна говорит, что и все реки так рождаются… Ничего нет и вдруг есть. Может, и наш ручей потом большим станет? Елена Сергеевна сказала, что мы всем классом пойдем смотреть его.
— Сегодня Елены Сергеевны не будет.
— Почему?
— Она заболела… Простудилась и заболела.
— Мам, я забыл сказать. Она вчера к нам приходила.
— Когда приходила? Зачем?
— Когда ты на работе была. Она тебя спросила, а потом… Она, наверно, и плакала, что заболела. Гладит меня по голове и сама плачет. Смешно, когда большие плачут. Я вон сколько болел и никогда не плакал, правда?
— Правда… Ну, поел? Бери сумку и подожди меня на улице. Я приготовлю еды Барсику. После школы не забудь пообедать в столовой. Вот деньги!
— Можно, я у тети Ани пообедаю?
— Ну хорошо. Если пригласит, можно и у тети Ани.
— А как же? Конечно, пригласит. Она меня каждый день зовет. Я и уроки там сделаю.
— Идем… Славик, ты был бы рад, если бы к нам вдруг вернулся твой папа?
— Как это вернулся? Мой папа погиб на войне, я не хочу другого папы.
— Ты не понял меня. Самый настоящий твой папа… Если бы вдруг он не погиб, понимаешь? Если бы его тяжело ранили, и он все эти годы лечился? А потом выздоровел и вернулся. Разве ты не рад был бы этому?
— Еще бы!.. Только как же? Я всем в школе сказал, что мой папа герой и он погиб. Получилось бы, что я наврал, да? Получилось бы, что я хвастун?
— Глупенький ты мой! Какой! же ты хвастун, если твой папа и был настоящим героем! Ну, ладно! Идем скорее.
Анны Никитичны дома не оказалось. Дверь была не заперта. Оля с удивлением оглядела холодную, непротопленную комнату, неясная тревога кольнула ее сердце.
Школьная сторожиха, кипятившая в титане воду, сказала, что директорша как ушла ночью в поселок, так больше не приходила.
— Славик, сиди здесь и никуда не уходи! — приказала Оля…
Они встретились
