Немой набат. 2018-2020 - Анатолий Самуилович Салуцкий
Всего шесть часов назад Подлевский проходил во Внукове санитарный и пограничный контроль, а сейчас ему казалось, что это было бесконечно давно, в каком-то другом жизненном измерении. Загадочная, чуть ли не спартанская, хотя вполне комфортная, обстановка не вязалась с ожиданиями роскоши после полёта на суперджете. Пожалуй, прав Борис Семёнович, когда объяснял Аркадию, что для плодотворного мозгового штурма полезно полностью выключиться из ситуативной текучки, временно переместиться в другую реальность, как бы в башню из слоновой кости, стимулирующую умственные подвиги. Сюрпризная двухчасовая гонка по автобанам с переменчивыми видами из окон минивэна – от силуэтов старинных замков на удалённых холмах до цветных складских амбаров, прижатых к трассе, – и неожиданная обыденность страсбургского «Принца» вполне соответствовала замыслам Хитрука.
Аркадий, готовясь к дебюту в топ-компании, решил вести себя непринуждённо, слегка отстранённо, как и подобает приглашённому независимому во всех отношениях эксперту. Не зная тему предстоящей дискуссии, он без всяких заморочек с интересом изучал тех, с кем внезапно свела его судьба.
Внимание прежде всего привлекал Валерий Витальевич, которого Хитрук в московской установочной накачке конспиративно именовал «ВВ» и считал личностью, богато одарённой во всех отношениях – не только по финансовой части, но также чувством предвидения. Лет пятидесяти, худощавый, с тощими ягодицами, спортивного вида и с правильными, как принято говорить, нормандскими чертами лица, он, наперекор уведомлениям Бориса Семёновича, держался просто, без надменности, говорил спокойно, не выказывая своего лидерства. Аркадию показалось, что ВВ озабочен тем, чтобы за непритязательным ужином установилась атмосфера дружеского общения.
– Время убивает тех, кто убивает время, – пошутил он. – Нас, как вы понимаете, минует чаша сия.
Слово «нас» ВВ произнёс с едва уловимым акцентированием, как бы сплачивая собравшихся, негласно объединяя их местоимением «мы».
– В этом смысле социальные сети каждый день притаскивают мертвецов, – откликнулся литературным каламбуром Борис Семёнович. – Народец штанцы просиживает перед компьютерами, именно что убивает время.
Тон был задан, и Подлевский, дабы показать себя в глазах ВВ, а также удостоверить свой новый статус перед Хитруком, пустил в оборот одну из глубокомысленных заготовок:
– Эта публика ищет град Китеж, а проживает в городе Глупове.
ВВ одобрительно поиграл головой и бровями, а Борис Семёнович с добродушным смешком явно в пользу Аркадия вспомнил «Золотого телёнка»:
– Гроссмейстер сыграл е2-е4.
К заданному тону явно прибавилось подспудное соревнование: каждый должен вставить своё «ни о чём», да покруче. И верно, следующим подал голос Сташевский. Пухлощёкий, а скорее одутловатый, с обвисшими складками кожи ниже подбородка, в очках с такой тонкой оправой, что они смотрелись как пенсне на покляпом от возраста носу, он – по всему видно, тёртый калач кабинетной выделки, – производил скучное впечатление. Да и сказанул без блеска:
– Да-а, как говорил Суворов, каждый солдат должен знать свой манёвр. А интернетная тусовка способна только на кухоннодиванный трёп. Действительно, убивают время.
– У каждого своя лестница Иакова, – поспешил вкинуть Хитрук, в этот вечер неожиданно бойкий на язык.
По логике теперь предстояло проявить себя пятому участнику завтрашнего таинственного мозгового штурма – при беглом предполётном знакомстве в его имя Аркадий, как говорится, не врубился. Это был маслатый кряжистый человек – грудь колесом, в простой неброской облицовке из светло-голубой водолазки и распахнутой зеленоватой вельветовой куртки, но в элегантных полуботинках оксфордах со шнуровкой. В сравнении с ним сидевший рядом среднего телосложения Хитрук выглядел тщедушным. Мужиковатый, с грубым, словно вырубленным из скалы лицом и глубокими природными складками вокруг рта, «пятый» продолжал неторопливо потягивать «Хайнекен», не проявляя ни малейшего желания вступать в пустопорожний, бессмысленный трёп случайных попутчиков.
«Чего это он держит язык на привязи? – подумал было Аркадий, но вдруг его осенило: – Этому, по повадкам, явно состоятельному господину, должно быть, незачем участвовать в застольном конкурсе остряков, он априори здесь выше всех, возможно, круче ВВ».
И когда трапеза подошла к концу, Валерий Витальевич подтвердил догадку Подлевского.
– Друзья мои, думаю, перелёт, который соорудил для нас Виктор Тимофеевич, прошёл безболезненно. Однако всем нам надо отдохнуть умом и телом. – Он опять слегка нажал на «нас» и «нам». – А регламент такой: в девять завтрак, в два обед, в семь вечера ужин – всё здесь. Остальное время посвятим рождению новых идей.
– Кажется, русский грек Гаврила Попов однажды изрёк, что идеи рождаются в образе ересей, а умирают в ранге предрассудков, – тут же вставил Хитрук, продолжая застольный обмен пустяшными сентенциями.
ВВ вежливо улыбнулся и продолжил:
– Собираемся на пятом этаже, в моём просторном двухместном номере, его обставили дополнительными креслами. Просто и удобно. А утром следующего дня сразу после завтрака стартуем на Москву. Самолёт ждёт.
Виктор Тимофеевич кивнул.
Аркадию, который, грешным делом, изрядно дрейфил перед завтрашним дебютом и считал, что пустая застольная болтовня – сплошь для отвода глаз, чтобы обойти тему предстоящего разговора, показалось, что настал его момент.
– Валерий Витальевич, прошу прощения за нарушение атмосферы нашего ужина, но не могли бы вы обозначить если не конкретную тему, то хотя бы вектор мозгового штурма?
ВВ пожал плечами и развёл руками.
– Увы, уважаемый Аркадий Михайлович, не мог бы. Не в смысле не хочу или ухожу от ответа, а по той причине, что вопрос, который мы будем обсуждать, удастся чётко сформулировать лишь после доклада Александра Сигизмундовича.
Сташевский счёл нужным уточнить:
– Пожалуй, Валерий Витальевич, всё-таки не доклада, а развёрнутого информационного сообщения.
– Судя по нашим договорённостям, это будет некий обзор данностей, с выходом на новые тренды. Так я понял?
Сигизмундович активно закивал, и ВВ поднялся из-за стола.
– Ну что, друзья, – почивать?
И шагнул к выходу, подбросив Подлевскому на сон грядущий, – впрочем, возможно, и на бессонницу, – ещё одну головоломную загадку.
А Борис Семёнович Хитрук, пребывавший в неведении относительно особенностей мозгового штурма, только в этот момент понял, что помощнику Председателя Сташевскому, чьё участие в поездке вызывало его удивление, суждено сыграть в этом бизнес-джет приключении какую-то особую роль.
Из двухкомнатного номера ВВ были видны небольшая цветочная клумба и бритый газончик на крыше дома напротив, а далеко за ней возвышался шпиль кафедрального Страсбургского собора. Стены номера пестрели невнятными абстрактными гравюрами в простых рамках, а главным украшением были старинные настольные часы негромкого четвертного вестминстерского боя с переливами. Четыре удобных мягких кресла расставлены полукругом, а между окнами – закрытый ломберный столик, за которым, словно за конторкой, восседал Сташевский с дорожным ноутбуком.
Когда расселись, Валерий Витальевич сказал:
– Позвольте начать с краткого вступления. Александр Сигизмундович, мой референт, лишь частично занимается банковскими делами. Половину рабочего времени он тратит на
