Похороны К. - Чон Хиран
Сынми желала извиниться перед Хичжон, но ей не хотелось просить у нее прощения. Вместо этого она просто отправила ей книгу в качестве извинений. Ответа Сынми не ждала. Она считала, что не заслужила этого. Глубоко вздохнув, она открыла письмо, полученное от Хичжон.
Мне понравилось то, что вы прислали. В прикрепленных файлах неотредактированная версия той рукописи. Мне кажется, что она по праву принадлежит вам. Вам решать, как с ней поступить, я уважаю любое ваше решение. Я уже многое пережила, поэтому хочу извиниться перед вами за то, что вам придется пережить в будущем. С добрыми пожеланиями, Хичжон.
Прикрепленный к письму файл назывался «Чжон Хичжон».
Хичжон стояла посреди песчаного пляжа одна. Песок был горячим, хотя не было еще и полудня, но она уже давно привыкла к здешнему климату, так что спокойно ходила по горячему песку босиком. Над морем не было ни облачка, сезон был достаточно засушливым, но в это время море имело более изумрудный и глубокий оттенок, нежели обычно. Наблюдая за небольшими волнами, она замечала, как вода постепенно меняет цвет на темно-синий, особенно у домашнего рифа[6]. Пока Хичжон, отпустив все мысли, шла вперед, окидывая взглядом красивые кораллы и рассматривая разноцветных рыб, она увидела утес, где море было совсем темным. Это была граница, обозначающая то, где можно было безопасно плавать, за ней следовала опасная глубина. Хичжон не могла забыть то ощущение страха, когда впервые столкнулась с темнотой воды. Это было чувство, близкое скорее к отчаянию. Ей казалось, что если она пройдет еще немного вперед, то навсегда потеряет нужное ей направление, ее унесет течением, и она уже больше не сможет вернуться на пляж. Но вскоре после этого Хичжон поняла, что именно вдоль этой опасной границы расстилался красивейший коралловый риф. Она плавала, завороженная морскими жителями, что ловко передвигались среди разноцветных кораллов, и даже забывала выглянуть из воды, чтобы понять, где находится. Когда следуешь вдоль рифа прямо в воде, невозможно уйти от берега слишком далеко, нельзя заблудиться, даже если вы плаваете слишком долго. Осознав, что она не утонет, Хичжон постепенно начала ощущать себя комфортно даже в темноте морской глубины. Этот факт не успокаивал ее, когда она задумывалась о том, что ей приходится начинать новую жизнь, когда ей уже за сорок, но, подумав о том, что ей в голову приходят подобные сравнения, она решила, что это довольно поэтично, и засмеялась. Крайне редко, но она все же вспоминала о последнем письме, которое ей прислала Сынми.
Я долго размышляла над тем, стоит ли мне вам ответить. Но только так я смогу целиком понять то, что произошло и что так сильно меня интересовало. Мне по-прежнему сложно в это поверить, до такой степени, что я ощущаю себя скованной, но я решила вам верить. Однако эту историю я не считаю своей. Более того, это и не ваша история. Она принадлежит призраку того, кого больше нет в этом мире. Я уверена, что ваш истинный голос совершенно отличается от того, что я прежде чувствовала, читая ваши произведения. Файл, который вы мне прислали, я удалила, от него ничего не осталось. Мой отец скончался пятнадцать лет назад, и это единственная правда, известная мне. И с вами меня больше ничего не связывает.
Письмо Сынми вызвало бурю чувств в душе Хичжон. Пусть Сынми и не могла понять всего того, с чем Хичжон пришлось столкнуться, в сообщении чувствовалось спокойствие. Сынми не отрицала правду, но и не собиралась быть захваченной ею. Гонорары за книги, которые написал К., все еще получала Хичжон, кто-то даже оставлял рецензии на те произведения, что вышли довольно давно, иногда кто-то из писателей, действительно считавших себя коллегами Хичжон, отправлял ей книги даже через океан. Конечно, со временем гонорары стали приходить всё реже, как и выход новых рецензий на книги, письма и посылки от коллег также стали редким явлением. Хичжон каждый раз задумывалась о том, что совсем скоро ее все забудут, это уже происходит. Но вопреки сказанному Сынми Хичжон было нелегко отречься от времени, которое она провела вместе с К. Она сделала этот выбор осознанно в надежде на то, что ее забудут. Но даже если Хичжон исчезнет из памяти всех остальных, сама Хичжон будет всегда помнить о себе. Полностью избавиться от отголосков этого имени было невозможно. Хичжон больше не мечтала о свободе, но, сидя на пляже, когда на берег накатывали нежные волны, она ощущала, как ей в голову будто бы приходили разгадки жизни, называемые свободой. Всякий раз, когда это происходило, Хичжон смеялась над тем фактом, что она думала о свободе тогда, когда смотрела на море, потому что это было огромное неизведанное пространство. Человек, размышляющий о понятии свободы перед лицом устрашающего будущего, наверное, поистине беззаботное существо.
– Ты уже поела?
Хичжон повернула голову, услышав фразу на ломаном корейском. К ней направлялся худой невысокий мальчишка. Его звали Джек, и именно он научил ее той радости, которую можно испытать, глядя на темное море. Этот филиппинский мальчик бесстрашно бороздил глубины, даже если терял один из ласт, а еще он часто пел, сидя на носу движущейся лодки. Он, как обычно это бывало, широко улыбался и энергично махал рукой.
– Ёнчжу!
Хан Ёнчжу, это было ее настоящее имя.
Послесловие
Книга, которая одаривает читателя грустью, похожей на самоубийство.
Пак Минчжон
Прошло немало времени с тех пор, как я впервые услышала эти слова: «Мне в голову внезапно пришла мысль о названии “Похороны К.”». Не помню точно, было ли это в то время, когда она писала магистерскую диссертацию или же когда работала на Тегеран-ро[7], а может, еще в то время, когда она начинала учиться в университете. Так или иначе, это случилось довольно давно, и я точно знаю, как долго она держала это название у себя в голове. В тот момент, когда нам на ум приходит какой-то заголовок, кажется, он способен заставить нас бежать вперед до конца. Лично я склонна к тому, чтобы вообще не начинать писать, если у меня нет названия для книги. И я знаю много случаев, когда Чон Хиран заканчивала рукопись, не имея названия. Но
