0,5 - Валерий Александрович Шпякин
Дождавшись полупустого ржавого автобуса, они отправились в гости к Леше. Андрей раньше жил поблизости – десять минут детским шагом. Костя по дороге отлучился к какой-то компании, поджидающей неподалеку от остановки. Через минуту вернулся назад. Парни, весело хохоча, поспешили удалиться. Дождались, настроение поднялось. Шли. Рассматривал родные места при дневном свете. Ничего тут не поменялось. Это такое болото, где и за сто-то лет ничего не изменится. Даже рожи будут те же. Максимум – покрасят какой-нибудь забор. Пока ждал, стоял у входа в местный магнит, курил. Обрывки разговором доносятся:
– …Так я ему сказала, что брошу, но он истерику закатил, сказал, что он улучшится… – рассказывала одна гоповатая девка другой. Такие дальше района, наверное, раз в месяц выезжают.
Удивительно, но в квартире у Леши оказалось относительно прибрано: ни мусора, ни запаха. Через два дня из очередной командировки возвращался его отец.
От прожженных солью ноздрей
В доме чисто в два раза быстрей.
Мистер батя!
Обещан был гашиш, гарик, шоколад, ганжа, чаррос, шан, банг, хеш, ханка, пот, смола, липкий, камень, плюхи, твердый, ямба, коричка, маджон, греча. Оказалось же, что досталось совершенно иное – мягкий пластилин, разваливающийся в руках, пахнущий все той же синтетикой. Вот только понял это Андрей в тот миг, когда тяжелый дым уже оказался в легких и каннабиноиды быстро осели на их стенках. Подстава подстав. Но чего можно ждать от наркоманов? Они-то уже и не помнили, наверное, что такое настоящий гашиш. Это была просто привычка, называть что-то коричневое этим теплым словом, не вдаваясь в подробности.
Андрей первым припал губами к горлышку бутылки. Лучше дуть из пустого аппарата, чем из уже заполненного дымом, – меньше достанется. Много Андрею не надо. Легкие все равно вспыхнули, и дым, вырывавшийся вместе с кашлем, казалось, исходил именно от них, а не от наркотика.
Не было ни намека на веселье. Не пробежала по лицу улыбка, как это было бы под воздействием настоящего продукта. Откуда-то родилось лишь желание высунуть голову в форточку, глотнуть немного чистого холодного воздуха. Костя прилепил взгляд к экрану телевизора. Из наушников Леши доносились шипение и скрежет, – это надрывался какой-то очередной модный рэпер, которого скоро сменит другой. Происходящее вызывало только раздражение. Неугодным теперь казалось все, за что только цеплялся взгляд, но прилип он к Леше. В голове конструировался его образ, раскладывалось по полкам все его бессмысленное существование. В пазле были все детали – все его намерения, все его существо можно было наблюдать, как муравьев на ладони.
Чаще его звали просто – Ёза, что было сокращенным от «китаеза», производным от «китаец». В его корнях прослеживалось что-то азиатское: мать то ли из Узбекистана, то ли из Таджикистана, не разберешь. Работала в школе, сидела на вахте, подавала звонок. Спеша на урок, ребята в шутку просили подать сигнал об окончании урока пораньше, она лишь беззвучно улыбалась в ответ.
Ёза неизменно старался одеваться модно: узкие джинсы с подворотами, белые носки, и чтобы обязательно было видно название бренда, свитер, облегающий тело, или олимпийка. Наличности у него почти никогда не водилось, но он мог похвастаться практически всегда пустующей квартирой. Одеждой он зачастую менялся с такими же небогатыми модниками. Видимо, статус обязывал регулярно обновлять гардероб.
Есть в русском жаргонном языке подходящее слово, которое отлично описывает Лешу, и слово это довольно прозаично – «выебистый». Он, по непонятным причинам, всегда рассчитывал на свои физические силы или мнимый авторитет. Ни того ни другого у него отродясь не бывало. Еще в начальной школе Ёза и Андрей не поделили здоровенную арматуру, которую Андрей нашел и собирался сдать в пункт приема металла. Ёза вдруг объявил ее своей собственностью, но уже спустя десять минут убежал домой, вытирая сопли. После еще и придумал нелепое оправдание своему поражению: рассказывал всем, что в карманах Андрея лежало что-то тяжелое, что тоже предназначалось для того, чтобы выручить за это копейку, и именно эти железки больно ударили по ноге. Ну а спустя несколько лет, когда повзрослевшие дети стали несистематически употреблять алкоголь, во время одной из пьянок он не на шутку завелся – начал необоснованно обвинять в какой-то ерунде общего знакомого, тихого и мирного парня, за которого вступился почти трезвый Андрей. «Так давай выйдем?» Вышли. Ёза вернулся минут через пятнадцать, просидев все это время в своем же подъезде, вытирая сопли и кровь из разбитой губы, слушая как за стеной компания продолжает отдыхать в его квартире. Потом ничего, подошел, извинился, все стало как прежде.
Случаев непробиваемого кретинизма Андрей припомнил сейчас около десятка. Не было у него тормозов. Если он врал, то врал во всем, даже не имея на то веской причины. Если упарывался, то упарывался жестко, и однажды как-то так вышло, что он проехался в автобусе без обуви.
Больше всего остального в Ёзе Андрею не нравился смех. Он будто бы выдавливал его из себя, а после, когда маленькая капля выходила наружу, уже не мог прекратить – безудержно ржал, сузив до размера щелок свои и без того небольшие глаза. Сейчас хотя бы молчит.
За ним числился условный срок. Почти два года назад он с каким-то своим корешем ехал в такси. Приятелей у него, по рассказам, огромное количество, но их почему-то никто никогда не видел. Денег у них не было, поэтому они планировали просто сбежать, не расплатившись. Таксисты люди тоже не самые простые, многое повидавшие. Водитель заблокировал двери во время поездки и выпустить их без оплаты отказался. Парни чуть-чуть попинали его и ограбили, поимев всего около трех тысяч рублей. Нашли их уже на следующие сутки, пару суток ребята отдыхали в СИЗО. Каждому дали по три года условно.
Дважды после этой маленькой оплошности, как считал сам Ёза, он получил административные штрафы. «Молодой человек, нельзя курить на территории школы». «Распиваем, молодой человек?» Если его еще раз схватят за руку на подобной мелочи, могут посадить на срок вполне реальный и осязаемый. Вот только самого Ёзу это никак не останавливает – он упарывается и творит безрассудные поступки, кажется, еще хлеще, чем когда-либо. И в этом бы не было ничего удивительного, но только имелось у Ёзы хобби. Сильно
